Неру

Мотилал очень скоро понял, что ему не удержать сына в стороне от политики и что его общий с ним интерес к судьбам своей страны мог бы как раз стать той основой, которая будет сближать их даже больше, нежели узы кровного родства. Это тот редкий случай, когда родитель готов был признать право сына на занятие изнурительное, да и в определенной степени опасное. Мотилал признавал за сыном право строить свою жизнь свободно, делать выбор самому и не собирался ему мешать, но втайне надеялся, что увлечение Джавахарлала политикой с годами пройдет. Время от времени он все же предостерегал Джавахарлала от общения с людьми «сомнительными» в политическом отношении. Он хотел видеть в сыне критически мыслящего человека, однако в целом лояльного к властям.

...И до Неру в Харроу изредка удавалось поступать детям индийцев, но то были сыновья магараджей, влиятельных и богатых князей. Вместе с Джавахарлалом здесь находился сын магараджи Капуртхала. Ему, не приученному к порядку и подчинению, трудно было привыкнуть к школьной дисциплине, его раздражали требования воспитателей, и он угрожал, если те появятся когда-нибудь во владениях его отца, свести с ними счеты.

Джавахарлалу не нравилась заносчивость княжеского сынка. Впрочем, у Неру вообще не было близкого друга в школе, может, оттого, что он воспитывался в одиночестве, а может быть, он не находил среди своих английских сверстников ребят, которым ему захотелось бы поведать свои мысли, раскрыться. Однако он не избегал общения с окружавшими его мальчишками, умел ладить с ними, не претендуя на роль заводилы. Ничем внешне не выделяясь среди них, он неизменно пользовался расположением своих одноклассников. Джавахарлала и внешне трудно было отличить от остальных учеников, выходцев из английских аристократических семей: он так же, как и они, носил серый фланелевый костюм с синим жакетом, у него была светлая кожа, он отлично владел английским языком, непринужденно и со скромным достоинством вел себя в компании ребят.

В школе Джавахарлал освоился быстро — вступил в шахматный клуб, играл в футбол, крокет, участвовал в кроссах, занимался гимнастикой, конным спортом. Однако спортивные рекорды мало интересовали Джавахарлала. Он по-прежнему много читал, любил после шумных спортивных игр уединиться, подумать, помечтать. Пожалуй, из всех развлечений он выделял военные игры и состязания, устраиваемые в школьном кадетском корпусе. Джавахарлал великолепно скакал на лошади, преследуя «врагов», метко поражал цель.

Школьный воспитатель Стогдон вспоминал о Неру тех лет: «Очень хороший мальчик, спокойный, обладает весьма утонченной натурой. Он никогда не выставляет себя напоказ, но в нем чувствуется большая сила характера. Сомнительно, чтобы он делился своими взглядами с другими мальчиками или учителями, у которых он был на хорошем счету... Он почти никогда не доставлял им огорчений».

Джавахарлал учился легко, чуть отставая от других в занятиях по латыни. Дело было не в отсутствии у него лингвистических способностей, а скорее в том, что он не видел в мертвом латинском языке практической пользы. По всем другим предметам он намного опережал своих сверстников. Да и жизненные интересы Джавахарлала были явно шире, чем у его одноклассников. Он разочарованно писал отцу о том, «как скучны в большинстве своем английские мальчики, которые не способны говорить ни о чем другом, кроме как о своих развлечениях», хотя многим из них заранее уготовано высокое положение в английском обществе, а стало быть, они получат право распоряжаться и судьбой его родины.

Отца настораживала эта разочарованность сына, он, стараясь сгладить острые углы, отвечал Джавахарлалу: «Я вполне сознаю, как тебе нелегко проникнуться духом Харроу. Индийский мальчик вообще больше развит умственно, чем его ровесник в Англии. Однако опыт подсказывает мне: то, что мы выигрываем в начале жизни, мы теряем в конце ее... Период детства в Англии занимает гораздо большую часть жизни человека, нежели в Индии, так же как и время юношества и зрелости. Старость не приходит к ним, пока они не разменяют шестой десяток — возраст, до которого редко доживают в Индии. Поэтому и обнаруживается, что юноши в Англии занимают себя глупыми шалостями, которых устыдились бы индийские мальчики. Но это не дает оснований их презирать...»

В письмах отца о чем-то умалчивалось, не все объяснялось до конца. И Джавахарлал додумывал сам, желая видеть явления в их причинной связи. Он внимательно следил за сообщениями газет, старался разобраться в смысле политической борьбы партий. В это время к власти в Англии пришли либералы, которые, между прочим, обещали осуществить некоторые реформы в Индии.

Как-то Стогдон спросил своих воспитанников, что они знают о новом правительстве. Джавахарлал оказался единственным, кто смог рассказать об избирательной кампании либералов и поименно назвать всех членов кабинета Кэмпбелла — Баннермана.

Нередко Неру за успехи в учебе удостаивался наград. Как правило, это были книги. Так ему досталась и одна из книг Дж.М.Тревельяна о Гарибальди. Романтический образ итальянского народного героя глубоко взволновал подростка, что-то перевернулось в его сознании, оставив след на всю жизнь. Он перечитал о Гарибальди все, что можно было купить в книжных магазинах и найти в библиотеке. История борьбы за объединение Италии, за демократическую республику захватила его воображение своей масштабностью, исторической значимостью, величием и благородством цели. Ему виделись подобные же события в Индии.

Джавахарлал читал много и увлеченно, но уже не бессистемно, как раньше. Он подбирал книги об итальянском освободительном движении, о войне американских колонистов против английского господства, о французской революции, о борьбе ирландцев за свою независимость. Однажды ему попал в руки журнал «Индиан социолоджист», издававшийся небольшим тиражом в Лондоне организацией индийских патриотов. Издатель журнала Ш.Кришнаварма был связан с английскими социалистами, в частности с Хайндеманом, хорошим и давним знакомым Энни Безант. Джавахарлал мечтал о личном знакомстве с социалистами.

По молодости он воспринимал политическую борьбу как яркий рыцарский подвиг, неумолимо влекущий за собой преследования со стороны властей, мысль об этом даже приятно возбуждала его. Но ему было страшно и подумать о возможной реакции отца, который, наверное, просто бы не перенес известия о том, что сын его вовлечен в опасную деятельность какой-нибудь антиправительственной группы. Поэтому Джавахарлал замкнулся в себе, подавив желание принять практическое участие в деятельности индийцев-патриотов, живших тогда в Лондоне.

Он вдруг страстно увлекся авиацией. Узнав о первых полетах братьев Райт и Сантоса-Дюмона, вдохновленный их успехом, он написал отцу о том, что совсем скоро сможет «прилететь к нему в Индию, чтобы провести дома конец недели...». Джавахарлал явно преувеличивал возможности воздухоплавания. За семь лет пребывания в Англии он дважды — в 1906 и 1908 годах — ездил домой на каникулы, совершая длительные путешествия по морю и суше. Воздушный океан неохотно допускал человека в свои, тогда еще почти неприступные просторы.

...Когда Джавахарлалу особенно хотелось с кем-нибудь поделиться мыслями, поговорить о доме, об Индии, он навещал своих двоюродных братьев Бриджелала[23] и Шридхара[24]. Оба они в то время жили в Англии, первый учился в Оксфорде, второй — в Кембридже. Они всегда рады были встрече с Джавахарлалом, готовы оказать младшему брату помощь и советом и делом. Мотилал во многом полагался на них: все-таки близкие родственники. Вместе с братьями Джавахарлал совершал загородные прогулки, ходил по музеям, в театры, обсуждал с ними все, что наболело на душе.

Репрессивная политика колониальных властей, возглавляемых в то время генерал-губернатором Индии Керзоном, лишь усилила возмущение индийского народа. Проведенный Керзоном раздел Бенгалии на мусульманскую и индусскую части как удар меча рассек живое тело бенгальской нации. В стране начались волнения, Бенгалия всколыхнулась. Либералы, только что пришедшие к власти в Англии, напуганные этими событиями, заговорили о подготовке реформы в колонии. Заменивший Керзона новый генерал-губернатор лорд Минто и министр по делам Индии Морли, устанавливая новый порядок выборов в «законодательные советы Индии», преследовали одну вероломную цель — разжечь мусульманско-индусскую вражду, ослабить единство действий народа.

23

Бриджелал Неру (1884 — 1965) — сын Нандала Неру, брата Мотилала Неру. Его жена Шримати Рамешвари Неру — известная общественная деятельница, в 1961 году удостоена международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами».

24

Шридхар Неру (1886 — 1967) — сын Бансидхара Неру, брата Мотилала Неру.