Сердечные тайны

11

Аделина проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазами, вспоминая о том, что с ней произошло, и одновременно прислушивалась к ощущениям своего тела. Было такое впечатление, что ее переехала паровая машина.

Женщина просунула руку под простыню, которой была укрыта, и провела рукой по животу. Он показался ей почти таким же выпуклым, как и раньше. Можно было подумать, что она и не рожала вовсе.

С трудом разлепив тяжелые веки, Аделина тут же зажмурилась от яркого солнечного света,

наполнявшего палату. Сколько времени она уже находилась в больнице? День, два или больше? После вереницы бесконечных кошмаров, пережитых ею за последнее время, в голове образовалась полная неразбериха.

Но только одно было важно теперь. Ее долгожданный малыш спал в своей кроватке в отделении для новорожденных. Он и не догадывался, что его появление на свет превратилось в столь тяжелое испытание для его матери.

Преждевременные роды едва не стоили ей жизни.

Доктор, наблюдавший Аделину, планировал госпитализировать ее только через пять недель, чтобы провести обследование и прооперировать. А она попала в больницу раньше на полтора месяца.

В тот вечер, когда у Аделины начались схватки, Мария взяла выходной, чтобы сходить в кино. Пожилая женщина побаивалась оставлять свою хозяйку одну, однако та убедила ее, что все будет в порядке.

Но ближе к ночи Аделина почувствовала ноющую боль внизу живота. А когда отошли воды и схватки приняли систематический характер, стало понятно, что одной ей не справиться. Решив больше не откладывать, она поехала в больницу самостоятельно. Собирая сумку, Аделина мысленно поблагодарила Эрнесто за предусмотрительность. Он оставил ей пикап, который теперь пришелся очень кстати.

Первым ее порывом было вызвать «скорую помощь», но потом ей показалось, что роды не такой уж быстрый процесс. Просто ситуация, в которой она оказалась предоставленной самой себе, немного ее испугала. Но если вовремя добраться до больницы, то все будет в порядке. Врач решит, что делать дальше: то ли отправить ее в Викторию к доктору, у которого она наблюдалась, то ли оставить у себя в отделении.

Но это были лишь теоретические планы. В действительности Аделина еле-еле смогла доехать до нужного места. Очень быстро боль стала почти невыносимой, и ей стоило больших трудов концентрировать внимание на дороге.

Когда она, пошатываясь, вошла в приемное отделение, то уже была не краше привидения.

Увидев людей в белых халатах, Аделина почувствовала невероятное облегчение и поняла, что теперь можно расслабиться.

Но остаток ночи превратился в кошмар. Осмотрев ее, врач решил оставить Аделину на месте. Он связался с доктором из Виктории, и тот сам направился к ним. Обследования шли одно за другим, и все это время Аделина должна была терпеть боль. Ей не хотели давать никаких лекарств, пока не решится вопрос об операции. Когда приехал ее врач, стало понятно, что делать кесарево сечение в таком положении ребенка очень опасно.

Спустя несколько часов Аделина была уже измучена до предела. От боли не помогал даже кислород. Время шло, но ничего не менялось.

Она замечала тревогу на лицах врачей и медсестер. В какой-то момент Аделина подумала, что умрет. И она, и ребенок. Поэтому и позволила себе сделать звонок Эрнесто, решив попросить его приехать.

Но пока медсестра ожидала соединения с Монтесом, в ходе родов произошли изменения.

Непостижимым образом одним неимоверным усилием Аделина умудрилась вытолкнуть ножки ребенка из своего чрева. Это дало надежду врачам, которые устали не меньше нее самой. Доктор произвел поворот ребенка, и потом все пошло, как надо. Вскоре на свет появился ее сын.

Что произошло потом, Аделина почти не помнила. За исключением того момента, когда ребенка вложили в ее объятия. Она так сильно дрожала, что с трудом удерживала кричащего малыша на своей груди. Аделина прижала к себе его мокрую головку и подумала, что мальчик очень похож на отца. Такой же кудрявый и смуглокожий.

Потом ребенка унесли, и ей стало все безразлично. Над ней раздавались приглушенные голоса, но Аделина не прислушивалась, о чем идет речь. Она была слишком опустошена и обессилена. Боль кончилась, и наступившее облегчение походило на чудо. Аделина чувствовала, что истекает кровью, но не осознавала в полной мере, что предвещало охватившее ее оцепенение.

Врачам потребовалось несколько часов, чтобы стабилизировать ее состояние. За это время Аделина дала разрешение позвонить Паоле. Она не помнила, как это произошло. Впрочем, как и многое другое. Позже Аделина узнала, насколько ей повезло, ведь бедняжка находилась на пороге смерти…

Но сейчас светило солнце. Она выспалась и чувствовала себя намного лучше, даже нашла в себе силы поразмышлять о возможной реакции Паолы на новорожденного братика. Как теперь дочь станет к ней самой относиться?

Аделина очень надеялась, что не хуже прежнего. Они с Паолой всегда были так близки.

А Эрнесто…

Но она одернула себя. Ей не следовало думать сейчас о нем. После всего пережитого ее переполняли эмоции, и ей трудно было бы правильно откликнуться на его реакцию по поводу рождения сына. В таком состоянии она способна была сделать или сказать какую-нибудь глупость. Мелькнула же у нее мысль, что Эрнесто мог бы полюбить и ребенка и ее саму.

Жалкая, ничтожная надежда!

Краем глаза Аделина уловила силуэт, появившийся в проеме двери. В палату вошла медсестра, подвозя на тележке телефон. Сердце Аделины дрогнуло, потому что на мгновение ей показалось, что звонит Эрнесто.

— Вы будете говорить, миссис Веласкес? — спросила медсестра. — Это ваша дочь.

— Паола… — Аделина почувствовала волнение, но кивнула утвердительно. Рано или поздно придется поговорить с ней. А по телефону это было даже несколько проще.

— Вы уверены, что сможете ответить? — Медсестра заметила противоречивые чувства, промелькнувшие на лице женщины.

— Уверена, — твердо ответила Аделина, пытаясь приподняться и устроиться на подушках повыше. Девушка участливо помогла ей и передала в руки телефонную трубку.

— Я вернусь через несколько минут, — на ходу заметила она. — Постарайтесь не слишком волноваться. Ваше давление должно быть в норме. Это очень важно.

Аделина подумала, что не волноваться в такой ситуации может только робот.

— Хорошо, — сказала она и поднесла трубку к уху. — Паола? Паола, это ты?

— А кто еще может тебе сюда звонить? — сердито отозвалась дочь, и Аделина безошибочно уловила в ее голосе враждебные нотки. — Наверное, ты ждешь звонка от Монтеса? Как я могла забыть, он же признался мне, что является отцом ребенка. Вы с ним, должно быть, решили посмеяться надо мной?

— Нет! — Аделина содрогнулась при мысли, что ее милая девочка могла такое подумать. Что такого наговорил ей Эрнесто? И как вообще он узнал о происходящем? — Дорогая, ты же знаешь, я никогда бы не причинила тебе боль.

Что бы ни говорил Эрнесто, верь мне.

— Тогда почему ты не рассказала, что ждешь от него ребенка? Мама, тебе следовало догадаться, что я почувствую, когда узнаю подобную новость от постороннего человека. Эрнесто не совсем посторонний, конечно, и отличный парень. Он мне всегда нравился. Но, черт возьми, мама, разве я не заслужила того, чтобы знать правду?

— Прости, конечно же заслужила! — Аделина признала, что хотя и не умышленно, но задела дочь за живое, и теперь не стоит оправдываться. — Наверное, мне было стыдно признаваться тебе в этом. Я не хотела, чтобы ты плохо обо мне думала.

— Стыдно? — Паола была потрясена до глубины души. — Эй, мама, тебе нечего стыдиться.

Я не ребенок и теперь прекрасно понимаю, как ты намучилась с моим отцом. И что ты теперь делаешь со своей жизнью, касается только тебя. Это твое дело. — Она замолчала и через некоторое время продолжила, смягчившись. Доктор сказал, что тебе здорово досталось. Как ты сегодня себя чувствуешь?

— Я… в порядке, — замявшись, ответила Аделина, не собираясь загружать Паолу подробностями. — И твой новорожденный братик тоже чувствует себя хорошо. Если тебе, конечно, это интересно.