Мой пылкий граф

Скоро появился грузовик с подъемником и прицепом, вполне способным вместить трех лошадей.

Селина осторожно повела Эллиота по наклонному трапу, конь заметно прихрамывал.

— Дома нас уже будут ждать ветеринар и врач, — сказал Бартон. — Теперь садитесь с нами в машину и поедем.

— Спасибо, но я останусь с Эллиотом, — ответила Селина.

Бартон нахмурился.

— Вам нельзя ехать с ним, это против правил. Ну же, какого черта?

— Мне нужно остаться с Эллиотом. Он будет нервничать в незнакомом месте. А что будет с моим автофургоном?

— Не беспокойтесь, его сейчас прицепят, — успокоил ее Бартон.

— Эллиот не любит быстрой езды, — поспешно добавила она.

— Я предупрежу водителя. Пойдем, Лео!

— Нет, я тоже останусь здесь, — сказал он.

— Я сама справлюсь с Эллиотом, — возразила Селина.

— Я не о нем беспокоюсь. Вы сильно ударились головой, и лучше не оставлять вас одну.

— Со мной все в порядке.

Лео с упрямым видом залез в прицеп.

— Мы можем отправиться туда, где Эллиота ожидает ветеринар, или будем стоять здесь и ждать, когда вы согласитесь. Решайте сами.

С этими словами он закрыл дверь. Селина наградила его свирепым взглядом, но не стала спорить.

Она сердилась на Лео. У него хватает наглости приказывать и разговаривать с ней таким же успокаивающим тоном, как с Эллиотом. Жуткое нахальство!

— Скоро мы будем там, — сказал Лео, — о вас позаботятся.

— Не нужны мне ничьи заботы, — процедила Селина сквозь зубы.

— А я бы не отказался, если бы получил такой удар.

— Просто некоторые из нас более выносливы, — с раздражением возразила она.

Лео промолчал. У нее нездоровый вид, и она имеет право злиться. Селина отвернулась и начала нежно ласкать коня.

Это был рысак, некрасивый, но сильный. Судя по всему, жизнь не баловала его. Глядя, как Селина прижимается щекой к морде коня, Лео понял, что в ее глазах Эллиот прекрасен.

С первого взгляда она тоже не поражала красотой. Правда, хороши были глаза — большие, зеленые. На ее щеках играл нежный румянец, кожа светилась здоровьем от жизни на свежем воздухе. Очевидно, когда она бывает в хорошем настроении, у нее на лице появляется обаятельное озорное выражение. Селина не была изящной, но грация ее движений не ускользнула от зорких глаз Лео. Он с удовольствием заметил, что тонкая, как тростинка, выносливая и сильная, она обладает врожденной гибкостью танцовщицы.

Ему захотелось снова увидеть ее глаза. Женщине, у которой такие глаза, ничего другого не нужно.

— Меня зовут Лео Кальвани, — сказал он, протягивая Селине руку.

Лео слегка сжал ей пальцы, но Селина немедленно отняла руку, задержав ее ровно настолько, сколько требовала элементарная вежливость.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ранчо Фор-Теп представляло собой десять тысяч акров превосходной земли, населенной пятью тысячами голов крупного рогатого скота, двумя сотнями лошадей, пятьюдесятью работниками и семьей хозяина из шести человек.

Селина медленно спустилась по наклонному трапу и увидела конюшни, в которых Бартон держал призовых лошадей. У нее мелькнула мысль, что жилищные условия некоторых людей хуже, чем у этих животных.

Она вошла в конюшню с Эллиотом на поводу, и работник открыл дверь большого, удобного денника. Ветеринар был уже там, как и врач, который собрался было отвести Селину в сторону, но Лео Кальвани опередил его:

— Дайте ей сначала позаботиться о коне. Она не успокоится, пока не убедится, что с ним все в порядке, — тихо проговорил он.

Селина взглядом поблагодарила его. Она ревниво наблюдала, как ветеринар привычно ощупал Эллиота и поставил диагноз, незначительно отличавшийся от предположения Лео. Инъекция противовоспалительного средства, перевязка — и все закончилось.

— Он сможет участвовать в родео на следующей неделе? — с тревогой спросила Селина.

— Посмотрим. Он ведь уже не молод.

— Может быть, теперь вы разрешите врачу осмотреть вас? — обратился к ней Лео.

Кивнув, она села. Несмотря на внешнее спокойствие, ею владело отчаяние, которое она тщетно пыталась скрыть. У нее болела голова, болело сердце, болело все тело.

— Как поживают животные, которых я продал тебе два года назад? — спросил Лео Бартона. — В хорошей форме?

— Пойдем, сам увидишь.

Пять лошадей, купленных Бартоном у Лео, были в прекрасном состоянии. Крупные, с мощными коленными сухожилиями, они много работали, но и содержали их по-королевски.

— Готов побожиться, они тебя помнят! — воскликнул Бартон, глядя, как лошади тыкаются носами в Лео.

— Они не забывают тех, кто их угощает, — усмехнулся тот.

Он украдкой посматривал на Селину. Врач накладывал ей повязку на лоб.

— Отдохните пару дней, — посоветовал он, — хорошо отдохните.

— Это же просто небольшой ушиб, — возразила она.

— Небольшой ушиб головы.

— Я прослежу, чтобы она отдохнула, — вмешался Бартон. — Сейчас моя жена приготавливает комнату.

— Очень любезно с ее стороны, — в замешательстве сказала Селина, — но лучше я останусь с Эллиотом.

Она показала на связки сена, как бы удивляясь, что кому-то нужно что-то еще.

— Но вы должны зайти в дом! — воскликнул Бартон. — Мы немного перекусим, потому что через пару часов у нас будет пикник на открытом воздухе. Будем жарить мясо на вертеле.

— Вы очень добры, но я не могу войти в дом, — сказала Селина.

Бартон почесал в затылке.

— Миссис Хэнворт обидится.

— Хорошо, я зайду, чтобы поблагодарить ее.

Селина неохотно пошла за ними к дому — огромному белому особняку. Интересно, как себя чувствует Лео среди подобного великолепия? В старых джинсах и поношенных кроссовках он выглядит так же не к месту, как и она, хотя, кажется, его это нисколько не волнует.

Услышав радостные возгласы, Лео поднял голову, и в следующую минуту его окружила вся семья Бартона Хэнворта.

Дилия, жена Бартона, была яркой, жизнерадостной моложавой женщиной. У них с Бартоном было трое детей — две дочери, Кэрри и Билли, обе похожие на мать, и Джек, прилежный сын, который, казалось, жил в мире грез, отдалившись от остальных членов семьи.

Круг домочадцев замыкал сын Дилии от первого брака — Пол, или Поли, как его упорно называла мать, лелеявшая своего первенца и избаловавшая его так, что от него стонала вся семья.

Поли приветствовал Лео как родственную душу, похлопав его по спине и пообещав, что они «классно» проведут время, отчего Лео едва не застонал. Поли было около тридцати лет. Это был упитанный, легкомысленный и довольно привлекательный молодой человек, уже начинавший слегка расплываться. Он считал себя бизнесменом, но его «дело» состояло из одной Интернет-компании, пятой по счету, которая быстро разваливалась, повторяя судьбу своих предшественниц.

Бартон снова и снова выручал пасынка из беды, клянясь, что больше пальцем не шевельнет ради него, но всегда уступал мольбам Дилии помочь Поли в «последний раз».

Но сейчас царила сердечная атмосфера. Поли, демонстрируя хорошие манеры, узнал Селину.

— Я встречал вас на родео в… — Он скороговоркой перечислил ряд мест. — И видел, как вы выигрывали.

Селина, слегка оттаяв, улыбнулась.

— Я не много выигрываю, — призналась она, — но достаточно, чтобы участвовать.

— Вы — звезда, — заявил Поли, сжимая ей руку, — и я считаю встречу с вами большой честью.

В нем было что-то неприятное, и его попытки польстить казались неискренними. Селина поблагодарила его и высвободила руку, борясь с искушением потереть ее о джинсы — у Поли была липкая ладонь.

— Ваша комната уже готова, — добродушно сказала Дилия. — Девочки проводят вас наверх.

Кэрри и Билли немедленно увлекли Селину за собой. Поли, от которого невозможно было отделаться, последовал за ними, и когда они подошли к лучшей спальне для гостей, он ухитрился пробраться вперед и распахнуть перед ними дверь.

— Только все лучшее для нашей знаменитой гостьи, — игриво пропел он.