Страница 4 из 61
— Ты можешь подвергнуться смертельной опасности.
— И ты тоже. Не забудь, я уже сидела дома, пока мой первый муж сражался за Святую землю с Саладином[2]. Годы сомнений и страхов за его жизнь… Мне не хочется переживать все это заново. Я отказываюсь стареть, дожидаясь, вернешься ты или нет. Если тебе суждено умереть, я хочу быть с тобой. — Она помедлила. — Но это не значит, что мы не найдем иного выхода.
— Виола, пойми, это далеко не легкая жизнь. Странствующие шуты живут за счет остроумия да пригоршни бронзовых монет. Если повезет, они ночуют на сеновале, а если нет — то на холодной и жесткой земле.
Она подошла и, заглянув мне в глаза, просто сказала:
— Но мы будем спать там вдвоем.
Я не стал долго раздумывать.
— Хорошо, мы пойдем вместе. Но твое обучение будет продолжаться. И когда мы приступим к работе, ты будешь выступать в роли моей ученицы, а не жены.
— Договорились, — сказала она и вернулась к жонглированию.
Я же направился к Тантало. Он отошел для видимости на приличное расстояние, что, однако, не помешало ему слышать каждое сказанное нами слово.
— Сложности разрешились? — с невинным видом спросил он.
— Мы отправимся завтра утром. Ты останешься у нас на ночь?
— Увы, не могу, — сказал он, вскакивая на лошадь. — Мне надо успеть выполнить еще несколько поручений, прежде чем я присоединюсь к крестоносцам.
— Ты пойдешь с ними?
— Кому-то ведь надо приглядывать за ходом дел. Там мало наших. Ренбо, разумеется, состоит при Бонифации, и еще несколько заносчивых типов наняли трубадуров, чтобы они возвеличили в балладах их подвиги. Похоже, заварушка начнется ближе к лету. Флотилия, вероятно, пройдет вдоль побережья, требуя поддержки. Большинство городов уже потихоньку связались с Венецией и договорились о мирном проходе. В том числе и ваш, миледи.
— Мы знаем, — обронила она.
— Да, у вас здесь заправляет делами весьма даровитый и сведущий иудей. Благодаря его хлопотам вам удалось обойтись относительно скромной данью и несколькими десятками воинов. Но мне нужно еще навестить Зару. Дож имеет какой-то зуб против них, и они хотят утрясти несколько важных вопросов, прежде чем к ним заявится флот крестоносцев.
— Я слышал, что в этом городе находят приют все еретики, разбойники и изгнанники.
— Мне-то как раз такие личности больше но душе. Ладно, посмотрим, удастся ли склонить их к мирному разрешению дела. Потом я вернусь в Венецию. Меня тревожит Домино: неровен час, он решится провернуть все сам и, нырнув в Большой канал с гвоздем в зубах, продырявит днища всех кораблей. Да, кстати, брат Деннис интересовался, как поживает та лошадь, что он всучил тебе?
— С Зевсом все в порядке, — сказал я. — Правда, манеры его по-прежнему оставляют желать лучшего. Не хочет ли брат Деннис забрать его обратно?
— Нет. Он сказал так, повторю слово в слово. «Если ему удалось притерпеться к этому упрямому и вздорному шельмецу, то он вполне может остаться с ним».
— Как тепло он отзывается о своих лошадях!
— Вообще-то он говорил о тебе. До свидания, Теофил.
— Удачи тебе, — сказал я, пожимая ему руку.
— И тебе того же, — ответил он. — Может, еще свидимся в Константинополе.
Вскочив на лошадь, послушно повернувшую обратно к городу, он сразу начал бренчать на лютне.
— Погоди, — окликнул я его. — Допустим, я окажусь там, когда разразится война. Каковы пожелания гильдии на тот случай?
— Попытайся остановить войну, — отозвался он.
— Как?
Он с хитрой усмешкой посмотрел на нас через плечо.
— Как обычно. Импровизируй!
Глядя, как он уезжает, Виола поигрывала дубинкой в правой руке, оценивая расстояние.
— Вряд ли ты попадешь в него отсюда, — заметил я.
— Спорим на поцелуй, что смогу, — сказала она, все еще поглядывая вслед Тантало.
Я отобрал дубинку и поцеловал ее.
— Я слишком высоко ценю твои поцелуи, чтобы разбазаривать их на пари, — сказал я. — Пошли собираться.
ГЛАВА 2
Козел опасен спереди, лошадь — сзади, а к дураку лучше вообще не подходить.
Следующий рассвет я встретил в седле, выезжая на Зевсе из северо-западных ворот города.
— Доброе утро, Фесте, — крикнул стражник. — Сегодня решил не плавать?
— Уж если обзаводишься лошадью, то приходится изредка давать ей порезвиться на просторе, — ответил я. — А резвость этого строптивца выплескивается только в галопе. Увидимся позже!
Он помахал мне на прощание, и я дал Зевсу свободу. Он быстро взбирался вверх по дороге, которая в итоге привела бы странника в Каподистрию. Вскоре лес принял нас в свои тенистые объятия. Я перевел лошадь на спокойный шаг и огляделся, проверяя, нет ли за нами хвоста. Убедившись, что все в порядке, я свернул на неприметную лесную тропинку и выехал на северную дорогу поблизости от кладбища.
Поджидавший меня на обочине мужчина держал под уздцы гнедую кобылу, Я остановил Зевса и спешился.
— Доброе утро, Малахий, — сказал я.
— Даже и не знаю, доброе ли оно, синьор, — покачав головой, ответил он. — Герцогиня велела мне привести сюда ее лошадь и препоручить вашим заботам. Она вскоре присоединится к вам для прогулки.
— Отлично, Малахий. Я пригляжу за этим животным. Увидимся за ужином.
— Да, синьор. — Он на мгновение отвел глаза. — Когда вы увидите миледи… — нерешительно произнес он, помедлил и, прочистив горло, продолжил: — Передайте, что я желаю ей приятной прогулки.
— Передам, — пообещал я.
Малахий направился обратно к городу, но потом повернул в сторону кладбища.
— Раз уж я здесь, то, пожалуй, навещу моих родных, — объяснил он, и я помахал ему на прощание.
Круглолицый и бородатый паренек, появившийся из леса, проводил его взглядом, Когда он повернулся ко мне, по щекам его текли слезы.
— Объясни мне, мудрый шут, — сказала Виола, поскольку именно она явилась сюда в мужском наряде, — почему с дворецким мне расставаться тяжелее, чем с родными детьми?
Я промолчал, не зная ответа.
Виола вытащила из потайной пещеры под старым дубом несколько седельных сумок, мы погрузили их на наших лошадей и забрались в седла. Она бросила взгляд с холма в сторону дома.
— О боже, Фесте. Скажи, я делаю правильный выбор?
— Откуда же мне знать? — ответил я. — Ты еще можешь вернуться.
Она резко качнула головой и решительно направила лошадь на север, прочь от города, Я быстро догнал ее, и наши лошади бок о бок поскакали дальше галопом.
Мы решили, что двум мужчинам будет безопаснее путешествовать, чем мужчине и женщине. Я знал, как ловко Виола орудует мечом, но промышляющим на дорогах разбойникам явно не доставало такого знания. Двое мужчин в любом случае будут выглядеть более устрашающе для тех, кто задумает устроить нам засаду. «Кроме того, — заметила Виола, когда мы приняли такое решение, — если уж дело дойдет до схватки, то я предпочту умереть быстро, как мужчина, чем медленно, как это суждено женщине, томящейся в плену».
Доехав до северного хребта, мы свернули на тропу, ведущую на восток, и проехали вдоль подножия горных отрогов к верхнему мосту через реку.
— Почему ты выбрал этот путь? — спросила Виола, когда мы пересекли реку.
— Я подумал, что твоя любимая невестка не одобрит наш побег, — ответил я. — Как только обнаружится, что мы сбежали, она пошлет за нами капитана Перуна. По моим расчетам, он отправится на северо-запад, зная, что я поехал в ту сторону, а мы тем временем успеем далеко продвинуться по южной дороге.
— Понятно, — сказала она, заставив лошадь двигаться медленнее, — В твои расчеты, к сожалению, вкралась одна ошибка.
— И какая, если не секрет?
— А такая, что Перун уже поджидает нас впереди.
Капитан восседал на пегом скакуне, и оба были в полном доспехе. Когда я только-только вернулся в Орсино, мы с Зевсом победили капитана в скачках. Впоследствии, как я слышал, он истратил половину годового жалованья на приобретение превосходной лошади. И я подозревал, что этот пегий жеребец вполне мог бы обойти Зевса.
2
Салах-ад-Дин (Саладин) — египетский султан с 1171 года, основатель династии Айюбидов. Возглавлял войны мусульман с крестоносцами в 1187-1192 годах