Собачья площадка

Николай залез в шкаф, где жена хранила лекарства, и начал рыться в ящиках. И ведь не болеет никогда, а снадобий на все случаи жизни. Дорогие и не очень, народные и от самых престижных швейцарских фирм. В другой раз Иванов молча проскрипел бы зубами, но теперь даже обрадовался. Он нашел и капли, и специальную мазь при ожогах. Она покрывает кожу тонким блестящим слоем, застывая корочкой, выполняет функции самой кожи, пропуская внутрь кислород и абсорбируя бактерии. То, что нужно.

С некоторой опаской опустился перед Зверем на колени и начал уговаривать того не кусаться. Гигант все понял. Безропотно дал закапать в глаза капли. Перед тем как капать, Иванов чистой тряпкой выковырнул пленки из углов глаз. Потом принялся за ноги. Гигант отвернулся и смотрел в сторону. Совсем как человек во время операции без наркоза. По крайней мере, именно так представлял себе поведение человека Николай. Он отогнул заднюю ляжку и густо выдавил на внутреннюю поверхность прозрачный послеожоговый гель. Размазывать не рискнул — само растечется.

— Ладно, ты поспи, а я одна нога здесь, другая там — в магазин за «геркулесом» и костями. Сторожи, — шутливо добавил Иванов и, прихватив сумку, вышел из дома.

Он спустился на первый этаж и вышел из подъезда. Утренняя хмурь разошлась, и в небе сияло солнце. В лужах купались воробьи, и у Иванова стало по-настоящему хорошо на душе. Голубые вставки на фасаде дома-корабля приятно гармонировали с небом и настроением новоиспеченного собачника. Он направил стопы к третьему подъезду, где в обычной квартире первого этажа располагался небольшой продовольственный магазинчик. Уж что-что, а «геркулес» там должен быть. За костями придется идти квартал, но он осилит.

Николай подошел к третьему подъезду. За перила был привязан ротвейлер. Он покосился на Иванова и равнодушно зевнул. В другой раз Иванов только обрадовался бы сему факту. В другой, не в этот. Смотреть на меня не хочешь, собака, я для тебя никто. Пустое место. Но ничего, ничего. Пожалеешь еще, мелькнуло в голове Николая, и он бочком поднялся по лестнице.

Как и следовало ожидать, в магазине находился хозяин ротвейлера. Валера о чем-то задушевно беседовал с продавщицей. Николай постарался сделаться незаметным и разглядывал витрину, не вмешиваясь в разговор, хотя вполне мог попросить пару пачек «геркулеса» и макарон. Взвешивать не надо. В конце концов, он покупатель, а не праздный трепач. Но не сделал этого. Просто стоял и разглядывал витрину. Разок Валерий обернулся, и Иванов успокоил его, мол, выбираю.

Валерий закончил разговор и пошел к выходу, равнодушно, как и его ротвейлер, скользнув взглядом по невыразительной фигуре Иванова.

Скотина, подумал про себя Николай. Он посмотрел на продавщицу. Маша, кажется, и попросил «геркулес», макароны и кило сосисок. Заметил, что под очками та скрывает фиолетовый кровоподтек.

— Бодягу надо приложить. Хорошо помогает, — посоветовал он.

— Что? — не поняла та.

— Я говорю, бодягу на глаз…

— Берите… Что еще?

— Ничего, — удивился её тону Иванов, чего она как с цепи сорвалась, я же как лучше хотел…

Невдомек было Иванову, что Маша все утро переживала за свой фонарь под глазом, надеялась, что хорошо замаскировала. Час перед зеркалом, а все равно как напоказ. Культурный человек хоть вид сделал бы, что незаметно, а эти лезут. Валера ладно, свой. А этот-то поскребыш куда?

Николай, оскорбленный в лучших чувствах, побрел в большой магазин за костями. Встал в отдельную очередь среди пенсионеров. Здесь у него тоже вышел казус. Он думал взять без очереди. Кому они нужны-то? Но оказалось, что за костями отдельная очередь. Пенсионеры. Подозрительно пахнущие щетинистые люди. И он среди них. Иванов стоял с таким видом, будто берет по меньшей мере три килограмма антрекотов. Ему почему-то стало стыдно.

— Три кило… Мне для собачки. Бульон, знаете… Очень полезно, — зачем-то объяснил он всем свою покупку.

Сзади заворчал бомж. Что-то вроде «самим не хватает, а тут собакам берут, становись в конец, людям не хватит». Это «людям» окончательно добило Иванова. Это они-то люди?

— Где занял, там и буду стоять, и вы мне не указ, — отрезал Николай.

— Всем хватит — и людям, и животным, — миролюбиво успокоил очередь мясник.

Надо с этим парнем дружить, подумал про себя новоиспеченный собачник, наверняка наши все дружат. Так в мыслях начиналось перерождение обычного Иванова в хозяина большой собаки.

Настроение вновь вернулось в свое утреннее русло, и ноги сами понесли Иванова домой.

Иванов поднялся на этаж и здесь обнаружил свою супругу. Она сидела на подоконнике и свирепо надулась при виде мужа.

— Ты что тут делаешь? Ключи забыла?

— Я ничего не забыла. Я отпросилась. Это ты забыл, что тварь такую привел. Она меня чуть в куски не разорвала.

Николай с ужасом вспомнил, что в квартире оставалась собака. Но откуда же он мог знать, что Виолетта отпросится?

— Откуда мне было знать, что ты отпросишься? — так и сказал Иванов. — Надо предупреждать.

— Я теперь в собственную квартиру не попаду? Предупреждать.

— Не собственная.

— То есть?

— Не приватизированная. А собака что, собаке я дал задание охранять. Пойдем.

Он решительно вставил ключ в замочную скважину. Открыл дверь. В маленькой прихожей стоял Зверь, задрав огромную голову, и смотрел на Иванова внимательными глазами.

— Ты что же это, братец, своих не пускаешь? А ну погладь его. Погладь, не бойся. Зверь, это своя. Своя, понимаешь?

Иванов без всякого чувства приобнял жену за плечи и продемонстрировал любовь. Собаку не обманешь, но, похоже, она поняла, что имел в виду новый хозяин.

Виолетта осторожно протянула руку и потрепала Зверя по загривку. Зверь развернулся и, щелкая когтями по паркету, убрался на кухню.

— Вот видишь… Все понимает и сторож отличный.

— Что у нас красть?

— А музыкальный центр?

— Ему сто лет в обед.

Иванов подумал, что действительно, музыкальный центр не аргумент в пользу того, чтобы Зверь остался в квартире навсегда. Слава богу, хоть не зарычал на Виолетту. Когда Иванов объяснит, что собака престижная, Виолетта поймет. Будет о чем трепаться с подругами. Только на это и рассчитывал Иванов, а пока прошел на кухню, выгрузил продукты и, выбрав самую большую кастрюлю, поставил кости на газ.

— Вечером я его прогуляю. Попозднее, а то порвет ещё какую-нибудь главку! — крикнул он жене с кухни.

Виолетта сразу села на телефон.

Николай в щелочку некоторое время понаблюдал за ней, а когда услышал — «ты представляешь себе, не пустила, меня не пустила, стоило моему на неё цыкнуть, и как шелковая», — понял, что все будет в порядке. Хотя бы на первых порах. Подруги подогреют интерес. К тому же не надо теперь даже изредка выполнять ненавистные теперь супружеские обязанности, уж он-то постарается гулять со Зверем подольше, пока жена не уснет.

На Иванова снизошло спокойствие и блаженство.

Он смотрел, как закипал бульон и на поверхности появились золотистые пятаки жира. По кухне разносились тяжелые запахи.

Зверь наблюдал за каждым движением хозяина.

Глава 9

Назвавшись королем Лиром и получив сторублевую купюру, Евсей не стал расстраиваться. Он давно наблюдал за Соломоном, и адвокат ему нравился. Отрывочные сведения, обрывки фраз кумушек у подъезда и клиентов Погера, садящихся в личные автомобили, позволили сделать вывод о въедливости, а главное, порядочности еврея. Пусть будет что будет, решил Евсей. Адвокат был его последней надеждой.

Евсей вышел из подъезда и направился на пустырь. Утренний развод бомжей он пропустил. Их компашка в составе семи человек каждое утро, как в армии, проводила распределение занятий на день. Еленку со Светкой отправляли к Нечаянной Радости в Марьину Рощу. В преддверии большого религиозного праздника на паперти можно было хорошо заработать. Кривой, бывший вор-карманник, выпущенный по возрасту и сбежавший из дома престарелых где-то под Вологдой, направлялся на Баны (три вокзала: Казанский, Ярославский, Ленинградский) вспомнить старое, а заодно принести в кассу свою лепту. Гашек и Фишер ушли на пакгаузы. Авось подвернется разгрузить что-либо. Хруст пребывал в свободном полете. Это значит центр, это значит тащи все, что плохо лежит. Повезет — найдет в транспорте оставленную сумку. Правда, последнее время предупреждают, чтобы пассажиры не забывали, но все объявления — мертвому припарки. Еще никто не подорвался, но если неделю-другую колесить по кольцу, две-три сумки можно надыбать. Однажды попался даже портфель с документами. Они его вернули, и клиент был счастлив.