Путь в Версаль

Группа, с которой Анжелика вышла из башни Несль, подошла к маленькой гавани, где стояли на якоре несколько шаланд. Лодочник заметил приближение этих ночных призраков. Первым заговорил Крысолов:

— Господа, не будете ли вы так любезны перевезти нас до набережной Жествре?

— А у вас есть деньги? — спросил один из лодочников.

— Да, не сомневайтесь в этом, — ответил Крысолов и приставил нож к горлу лодочника.

Тот отступил, но делать было нечего. Лодочников было трое, а бандитов в два раза больше. Если бы их было поровну, то все кончилось бы кровавой поножовщиной. Но сейчас, видя, что сопротивление бесполезно, хозяин лодки сказал:

— Ладно, я отвезу вас.

Лодка прошла под аркой Нового моста и остановилась около набережной Жествре.

— Ну вот и все, мой мальчик, — иронически сказал Крысолов, — тебя не только благодарят, но и отпускают с миром. Но одолжи нам свечу, — с этими словами он взял свечку и сошел на берег.

Набережная Жествре была гигантским каменным строением с большим сводом. Она представляла собой широкую большую пещеру, которая, казалось, была выстроена специально для укрытия бандитов, нищих и беглых каторжников.

По мере того, как они пробирались вперед, запах крыс и гнили усиливался. Через некоторое время они вышли из этого длинного подземного тоннеля. Вскоре группа оказалась на какой-то улице. Внезапно Анжелика услышала голос Никола:

— Это вы, ребята? «Маркиза» с вами?

Один из бандитов поднес свечу к лицу Анжелики.

— Вот она, Каламбреден.

Анжелика увидела крепкую фигуру Никола с ужасным лицом Каламбредена. Она закрыла глаза от страха, хотя прекрасно знала, что это был Никола. Но его ужасное лицо приводило ее в панический страх.

Никола взял ее за руку.

— Ничего не бойся, радость моя, ты же знаешь, что это я. Мое лицо и одежда — маскарад. Сегодня твой проклятый монах будет наказан. Ты довольна?

Анжелика молчала, крепко сжимая его грубую руку.

Каламбреден отдавал распоряжения:

— Ты, Снегирь, перейди на другую сторону улицы. Ты, Мартин, останься со мной. Ты, Гобер, встань в проулке. Другие пусть спрячутся в подъездах. Ты на месте, Барко?

— Я всегда на месте, — ответил карлик откуда-то сбоку.

Анжелика осмотрелась. Двери маленьких лавчонок были наглухо закрыты. Было тихо, только две кареты проехали, грохоча колесами по мостовой. Наконец все стихло.

— Я сегодня заплачу за твое приданое, — зло сказал Никола Анжелике. — Ты увидишь, как это у нас делается.

Но вот раздались чьи-то шаги, и все бандиты затихли в ожидании жертвы. Кто вынимал нож, кто длинную шпагу. Прохожий показался из-за поворота.

— Это не он? — спросил Никола, но прохожий услышал бряцанье железа и закричал громким голосом:

— На помощь! Меня убивают!

— Заткнись, осел, — процедил один из бандитов сквозь зубы. — Когда спокойно пропускаешь клиента, даже не снимая с него пальто, он орет во всю глотку, как глупый осел.

Легкий посвист донесся с другой стороны улицы. Анжелика увидела двух монахов, которые шли под руку, мило беседуя о чем-то. Когда свет тусклого фонаря упал на одного из них, она чуть не вскрикнула. Это был Беше. Монахи были слегка выпивши и разговаривали на философские темы. Анжелика слышала латинские термины, которыми они обменивались.

— Брат Амбруаз, — говорил Беше, — оставьте свои теории еретические. Знайте, они очень опасны и могут вас погубить.

Они постояли немного, что-то доказывая друг другу, но так как спор не клеился, они распрощались. Беше прошел мимо Анжелики, стоявшей в тени дома, что-то говоря про себя. Когда он подходил к углу дома, карлик, как огромная жаба, прыгнул ему под ноги из темноты.

— У-у-у, — проулюлюкал он, как мрачный призрак.

Беше прижался к стене дома, дрожа от страха. Вдруг со всех углов начали выползать смутные силуэты, они корчили рожи и улюлюкали. Бандиты образовали полукруг вокруг монаха. Ноги Беше подкосились, и он опустился на колени, как бы защищаясь от ужасного кошмара.

Он простонал слабым голосом:

— Демоны! Демоны! Пейрак, пощади, сжалься надо мной!

Это имя, как удар стилета, пронзило сердце Анжелики.

— Убей его! Убей его! — дико принялась она кричать, не замечая, что ногтями в кровь разодрала руку Никола.

Каламбреден вытащил свой нож. Но вдруг монах упал и затих. Все услышали голос карлика:

— Он готов, Каламбреден!

Тело монаха лежало распростертым на земле. Никола приблизился и увидел выпуклые глаза монаха.

— Он умер от страха, — пробасил Черный хлеб.

Где-то наверху открылось окно, и сонный голос проворчал:

— Кто тут, черт бы его побрал, говорит о дьяволах, когда добрые люди спят?

— Надо сматывать удочки, — приказал Каламбреден. — Нам тут больше нечего делать.

Когда наутро люди нашли труп монаха, на нем не было ни одной царапины. Горожане вспоминали слова колдуна, сожженного на Гревской площади:

— Помни, Беше, через месяц ты предстанешь перед божьим судом!

Посмотрев в календарь, горожане крестились, месяц заканчивался.

— Бог проклял монаха! — говорили в Париже.

А в судебном протоколе было записано: «Отец Гонак Беше умер при странных обстоятельствах. Ходят слухи, что его убили дьяволы». И стояло число — 29 марта 1661 года.

Эту ночь банда Каламбредена заканчивала оргией в одном из парижских борделей. Везде чувствовался запах весны. Этой ночью было выпито много вина. Анжелике стало плохо. Никола взял ее за локоть.

— Я вижу, что ты себя плохо чувствуешь, но мы так мало выпили. Какая ты слабая, это ведь наша свадьба. Надо ее хорошо сыграть!

Потом, видя, что она безнадежно пьяна, поднял на руки и вышел на воздух. Ночь была прохладной, на руках Никола Анжелика чувствовала себя почти счастливой.

Клод де ла Пти, поэт с Нового моста, видел этой ночью, как огромный Каламбреден нес на руках какую-то куклу, длинные волосы которой развевались по ветру. Как только Никола вошел в. зал башни Несль, нищие, сидевшие у огня, разом повернулись к нему. Одна женщина с криком бросилась на него.

— Хам! Подлец! — кричала она ему в лицо. — Ты нашел себе другую любовницу! Ребята мне все уже рассказали. Я зарежу тебя вместе с твоей шлюхой!

Никола спокойно положил Анжелику на охапку соломы, потом поднял кулак, и женщина замертво свалилась, не сказав ни слова.

— Теперь слушайте все, — прорычал Никола, и его глаза налились кровью. — Эта женщина, — он показал на Анжелику, — теперь моя «маркиза». Если кто-нибудь осмелится тронуть хоть один-единственный волосок на ее голове, тот будет иметь дело со мной, а вы знаете, чем это обычно кончается. Что касается моей бывшей «маркизы», ля Поляк, делайте с ней что хотите, мне все равно.

Произнеся эти слова, торжествующий Каламбреден, бывший пастух, ставший матерым волком, поднял Анжелику на руки и стал медленно подниматься по лестнице в свою комнату, неся, как бесценный трофей, ношу, которую подарила ему судьба.

Глава 3

Каламбреден поднимался медленно, покачиваясь, так, как был сильно пьян. Открыв дверь ударом ноги, он подошел к кровати и бережно положил на нее Анжелику. На кровати было набросано множество вещей: пальто, сюртуки, камзолы…

— Вот теперь мы вдвоем, — сказал он срывающимся от волнения голосом.

Анжелика немного отрезвела, встала и, шатаясь, подошла к окну, судорожно схватившись за решетку.

— Мы вдвоем, — повторил Никола.

— Что ты хочешь этим сказать, глупец? — воскликнула Анжелика.

— Я… я хочу сказать… — промямлил он, полностью растерявшись.

Анжелика весело засмеялась:

— Ты думаешь, что станешь моим любовником, Каламбреден?

Он подошел к ней и взял ее за локоть.

— Я не думаю, я уверен в этом!

Красные огоньки проплывающих под башней лодок осветили их. Никола глубоко вздохнул.

— Послушай, — сказал он тихо, но твердым голосом. — Я хочу с тобой поговорить и хочу, чтобы ты поняла. Ты не имеешь права отказать мне в том, что я у тебя прошу. Я дрался за тебя, я убил человека по твоему желанию, Beликий Керз соединил нас… Все по законам королевства тюнов. Теперь ты моя!