Страница 51 из 88
7. После ликвидации мятежей на верхней Волге бежал в Казань, занятую чехословаками, и принял участие в боевых действиях Каппеля в тылу красных войск.
8. В конце 1918 г. был представителем Колчака за границей и в течение 1919 г., посещая неоднократно Ллойд Джорджа, Черчилля и других министров Англии, получал для армии Колчака и Деникина большие партии обмундирования и снаряжения; находясь во главе бюро печати «Унион», распространял заведомо ложную информацию о Советской России и вел в печати агитацию за продолжение вооруженной борьбы капиталистических государств против Советской республики.
9. Во время советско-польской войны 1920 г., состоя председателем белогвардейского русского политического комитета в Варшаве, на польские средства и при содействии французской военной миссии в Варшаве организовал так называемую «русскую народную армию» под начальством генерала Перемыкина и братьев Булак-Балаховичей, а осенью того же года после заключения перемирия между Советской Россией и Польшей лично принял участие в походе Булак-Балаховича на Мозырь.
10. В начале 1921 г. через специальное информационное бюро, во главе которого стоял его брат, Виктор Савинков, организовал военно-разведывательную работу на территории Советской России, передавал часть полученных сведений польскому генеральному штабу и французской военной миссии в Варшаве, получая за это денежные вознаграждения.
11. С 11 июля 1921 г. по начало 1923 г., став во главе восстановленного им «Народного союза защиты родины и свободы», неоднократно посылал в западные пограничные советские губернии вооруженные отряды, которые совершали налеты на исполкомы, кооперативы, склады, пускали под откос поезда, убивали советских работников, а также собирали сведения военного характера для передачи польской и французской разведкам.
12. В 1923 г. после разгрома большинства организаций «Народного союза», когда денежная поддержка, получаемая от Польши и Франции, сильно сократилась, пытался получить средства от Муссолини.
13. В августе 1924 г., желая лично проверить состояние контрреволюционных организаций на территории СССР, перешел с фальшивым документом советско-польскую границу.
За все эти преступления Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Савинкова к высшей мере наказания – расстрелу. «Принимая, однако, во внимание, что Савинков признал на суде всю свою политическую деятельность с момента Октябрьского переворота ошибкой и заблуждением, приведшими его к ряду преступных и изменнических действий против трудовых масс СССР, принимая, далее, во внимание проявленное Савинковым полное отречение и от целей, и от методов контрреволюционного и антисоветского движения, его разоблачения интервенционистов и вдохновителей террористических актов против деятелей Советской власти и признание им полного краха всех попыток свержения Советской власти, принимая, далее, во внимание заявление Савинкова о его готовности загладить свои преступления перед трудящимися массами… на службе трудовым массам СССР, – Верховный Суд постановил ходатайствовать перед Президиумом ЦИК СССР о смягчении настоящего приговора».
Рассмотрев ходатайство Верховного Суда и учитывая заявление Савинкова о. полном отказе от какой бы то ни было борьбы против Советской власти, ЦИК СССР заменил Б. В. Савинкову высшую меру наказания лишением свободы на 10 лет.
Подводя итог своей борьбы против Советской власти, Борис Савинков вынужден был сказать: «Для меня теперь ясно, что, выбирая между всеми разновидностями бело-зеленого движения, с одной стороны, и Советской властью – с другой, русский народ выбирает Советскую власть… Всякая борьба против Советской власти не только бесплодна, но и вредна» 3.
Публичное раскаяние такого упорного и непримиримого врага Советской власти, как Борис Савинков, его разоблачения внутренней и внешней антисоветчины произвели большое впечатление во всем мире.
Бывшие сподвижники объявили Савинкова «предателем». В письмах из тюрьмы Савинков писал в ответ бывшим друзьям и родным: «Истина заключается в следующем: я прибыл в Россию и (по заслугам) был судим Верховным судом… Правда в том, что не большевики, а русский народ выбросил нас за границу, что (мы) боролись не против большевиков, а против народа… Когда-нибудь… это… поймут даже эмигрантские „вожди“.
И все же судебный процесс по делу Бориса Савинкова не раскрыл всех фактов его многочисленных преступлений против Советского государства и народа. В частности, Савинков ни слова не сказал на суде о своих преступных отношениях с английской разведкой. Уже после судебного процесса рядом данных было подтверждено, что он находился в тесных связях с английским разведчиком Сиднеем Рейли и «дипломатом» Локкартом.
В материалах английского Форин Оффиса недавно обнаружены доклады. Локкарта о работе в Советской России. Они неопровержимо подтверждают связи Локкарта и других «союзных дипломатов» с Савинковым, участие разведывательных органов империалистической Антанты в организации и финансировании антисоветских заговоров и мятежей против Советской страны.
Вот, например, один из таких документов. 26 мая 1918 г. Локкарт направил в Форин Оффис телеграмму: «Сегодня я имел продолжительный разговор с одним из агентов Савинкова. Этот человек – я знаю его в течение многих лет, и ему можно абсолютно доверять – заявил, что контрреволюционные планы Савинкова всецело рассчитаны на осуществление союзной интервенции. Французская миссия полностью поддерживает эти планы и заверяет (Савинкова) в том, что решение об интервенции полностью принято. Савинков предлагает убить всех большевистских лидеров в тот момент, когда высадятся союзники, и сформировать правительство, которое в действительности будет военной диктатурой». Локкарт, далее, сообщал, что Савинков предлагал ввести в это «правительство» генерала Алексеева, адмирала Колчака, бывшего царского министра Сазонова, лидера кадетов Кишкина, эсера Авксентьева и себя.
Этот документ раскрывает обстоятельства заговора «Союза защиты родины и свободы», поднятых Савинковым в июле 1918 г. антисоветских мятежей на Волге и участие в них агентов внешней антисоветчины. Несмотря на публичное раскаяние в суде, Борис Савинков никак не мог примириться со своим положением осужденного к лишению свободы. Он рассчитывал, что советские люди сразу простят все его преступления и он получит свободу. 7 мая 1925 г., через восемь месяцев после вынесения приговора, он обратился к Ф. Э. Дзержинскому с письмом, требуя немедленного освобождения из заключения. Администрация тюрьмы, приняв заявление Савинкова, высказала свое мнение о малой вероятности нового пересмотра приговора. Тогда Савинков, воспользовавшись отсутствием оконной решетки в комнате, где он находился по возвращении с прогулки, выбросился из окна пятого этажа во двор и разбился насмерть. Так закончил жизненный путь этот, по меткому выражению А. В. Луначарского, «артист авантюры».
19 августа 1920 г. в селе Каменка Тамбовского уезда крестьяне отказались сдавать хлеб по продовольственной разверстке. Вскоре волнение охватило другие села Тамбовского, а затем Кирсановского, Козловского, Моршанского, Борисоглебского уездов Тамбовской губернии и частично Воронежскую губернию. Оно быстро переросло в открытое антисоветское вооруженное выступление. Вначале во главе движения стояли местные вожаки, затем к нему присоединился и возглавил его небезызвестный в Тамбовской губернии А. С. Антонов, по имени которого движение получило название антоновщины.
Антонов, происходивший из села Инжавино Кирсановского уезда, в свое время был членом эсеровской партии и отбывал при царизме наказание за экспроприации. После Февральской революции 1917 г. он служил в Кирсанове начальником уездной милиции, а в советское время, захватив в милиции оружие, со своими сподвижниками – милиционером Трескинской волости Петром Токмаковым и членом партии эсеров с 1905 г. Иваном Ишиным – сколотил небольшую шайку из дезертиров и уголовников для борьбы с Советской властью. Он изображал себя «идейным противником» большевиков, но не был организационно связан с какой-либо политической партией, а действовал на свой страх и риск методами бандитизма: убивал коммунистов, продработников, громил и грабил советские учреждения и хозяйства. Летом 1919 г. в банде Антонова насчитывалось уже около 150 человек. Этот авантюрист использовал начавшееся в связи с продразверсткой волнение среди крестьян и своими демагогическими обещаниями и агитацией вовлекал их в свою банду. В нее стали вливаться кулаки, некоторые недовольные продразверсткой крестьяне-середняки, белогвардейские элементы и насильно втянутое в антисоветское движение население. В распоряжении Антонова оказалось большое количество оружия.