Страница 39 из 88
Крупным политическим процессом был и суд над Доррером в Ташкенте.
В ночь на 28 октября 1917 г. попытку предотвратить переход власти в руки рабочих и солдат предпринял Туркестанский комитет Временного правительства. По приказу генерального комиссара Временного правительства генерала Б. А. Коровиченко отряд юнкеров и казаков окружил в Ташкенте «Дом свободы» и арестовал находившихся там председателя Совета рабочих и солдатских депутатов и некоторых членов исполнительного комитета. Одновременно были произведены нападения на казармы революционных 2-го и 1-го Сибирских полков и на гарнизон крепости. Юнкера разоружили солдат 2-го полка и заняли крепость. Солдаты 1-го полка оказали вооруженное сопротивление нападавшим. Возмущенные антисоветской диверсией рабочие, красногвардейцы и революционные солдаты Ташкента поднялись против антисоветчиков. Сражение длилось четыре дня. На рассвете 1 ноября юнкера сложили оружие. Власть перешла в руки Совета. Главари мятежа были арестованы.
30 ноября Совет Народных Комиссаров Туркестанского края постановил образовать Временный революционный выборный суд присяжных и передать ему на рассмотрение дело о вдохновителях, руководителях и активных участниках контрреволюционного выступления 28 октября – 1 ноября.
3 декабря в зале Военного собрания Ташкента открылось первое заседание народного революционного суда. Слушалось дело арестованного 1 ноября помощника генерального комиссара Временного правительства в Туркестанском крае графа Г. И. Доррера.
Судейская коллегия постановлением Совнаркома Туркестанского края от 30 ноября была утверждена в следующем составе: председатель – представитель адвокатуры И. В. Чарковский, товарищи председателя – Агапов (комиссар внутренних дел Туркестанского края) и Агеев (представитель исполкома Совета), члены суда – Солдатов (от Центрального бюро профессиональных союзов) и Беловицкий (от Совета крестьянских депутатов Ташкентского уезда).
15 присяжных заседателей были избраны Ташкентским Советом рабочих и солдатских депутатов, Центральным бюро профсоюзов, полковыми комитетами 1-го и 2-го Сибирских полков, первой, второй и третьей дружинами, саперной ротой, тремя артиллерийскими батареями и Советом крестьянских депутатов. Это были преимущественно участники боев за Советы.
Общественными обвинителями выступали: видный деятель большевистской организации, председатель Ташкентского Совета рабочих и солдатских депутатов И. С. Тоболин и товарищ председателя Совета, меньшевик-интернационалист Вайнштейн. Союз адвокатов города назначил двух защитников – Шермана и Штейн (женщину-адвоката).
Открывая заседание суда, председатель И. В. Чарковский разъяснил в своей речи собравшимся, чем новый суд отличается от старого, дореволюционного суда. В народном революционном суде, сказал он, дело рассматривают коллегия судей в составе 5 человек и 15 присяжных заседателей – представителей народа, которые решают «не по букве закона, а по совести». Решение их обжалованию не подлежит. Коллегия судей должна лишь следить за тем, чтобы судебный процесс протекал правильно, чтобы строго соблюдались интересы как обвинения, так и защиты.
Председатель сообщил также, что в новом суде, как суде народном, помимо обвинителей, защитников, свидетелей может выступить любое лицо из публики – как на стороне обвинения, так и на стороне защиты. Далее Чарковский разъяснил, что революционный суд может применять в качестве наказания лишение политических прав, лишение свободы на срок от одного года до 20 лет, а в особых случаях приговаривать к пожизненному заключению и лишению всех прав.
После этого председатель суда призвал присяжных заседателей при рассмотрении дела быть внимательными и беспристрастными, судить по совести и потребовал от них торжественного обещания выполнять эти указания. Народные представители торжественно обещали судить по совести.
Рассмотрение дела по существу началось с выступления общественного обвинителя председателя Ташкентского Совета рабочих и солдатских депутатов И. С. Тоболина, который также подчеркнул роль и значение нового суда и прежде всего его подлинную народность. «Обвиняемого, – заявил он, – будет судить в этом суде сам народ, и не по писаным законам, а с точки зрения общественной». Тоболин привел факты антисоветской деятельности Доррера, представил суду ряд документов, подтверждающих, что подсудимый является одним из вдохновителей и организаторов попытки подавить народное революционное движение. Характеризуя личность подсудимого, обвинитель отметил, что за свою антинародную деятельность Доррер по требованию общественных организаций был отстранен в Ашхабаде от должности комиссара Временного правительства. Оставшись не у дел в Ашхабаде, Доррер связался с генералом Коровиченко, посланным Временным правительством в Ташкент с карательной экспедицией, и стал его помощником в подавлении революционного движения в Туркестане. Доррер, в частности, принимал активное участие в руководстве антисоветским выступлением 28 октября. Обвинитель представил суду доклад Доррера Временному правительству, написанный им, когда он находился уже под арестом. Доррер призывал Временное правительство немедленно прислать войска в Ташкент для подавления революции. Обвинитель потребовал приговорить Доррера к лишению свободы на 20 лет.
Слово получил подсудимый, в прошлом адвокат. Прежде всего он стал критиковать порядок судопроизводства в новом суде, заявив, что он не соответствует общепринятым судебно-правовым нормам. По его делу не производилось предварительного расследования, и поэтому он только на суде, из речи обвинителя, узнал, в чем его обвиняют. Однако Доррер вынужден был признать, что, хотя по его делу не велось формального следствия, тем не менее он, как юрист, понимает, в чем его обвиняют.
– Меня обвиняют в том, что по заранее обдуманному заговору я выступил против интересов народа, – сказал Доррер.
Отвергая это обвинение, подсудимый объяснил, что он был лишь помощником генерального комиссара Коровиченко, который управлял краем единолично, на правах наместника. Все решения, которые привели к вооруженному столкновению, Коровиченко принимал сам. С некоторыми из этих решении он, Доррер, якобы не был согласен.
– Если меня обвиняют в содействии кровавому столкновению, – заявил он, – то я это отвергаю, если же меня обвиняют в том, что я боролся с большевизмом, то это правда…
Судебное разбирательство происходило 3 – 5 декабря 1917 г. при активном участии всех присутствовавших на процессе – обвинителей, защитников, присяжных заседателей, свидетелей, вызванных судом, и лиц, пришедших на суд по собственной инициативе. Все они горячо обсуждали обстоятельства дела.
Председатель суда И. В. Чарковский сдерживал страсти, разгоравшиеся на суде, призывал стороны избегать острой полемики, чтобы не оказать давления на присяжных. Вместе с тем суд детально, с полной объективностью выяснял и устанавливал точные данные о конкретных преступлениях подсудимого.
После допроса свидетелей председатель суда снова предоставил слово обвинителю И. С. Тоболину. Обращаясь к присяжным, Тоболин призвал их вынести решение о виновности Доррера, игравшего роль «первой скрипки» при Коровиченко.
Далее с защитительной речью выступил сам подсудимый, который пытался изобразить свою деятельность как деятельность, направленную «на пользу обществу».
Защитники Штейн и Шерман просили о снисхождении к подсудимому.
В своем последнем слове подсудимый Доррер заявил, что он понял теперь: «большевизм – это широкое народное течение»– и что была допущена «громадная ошибка», когда пытались бороться с большевизмом.
Суд удалился на совещание для выработки вопросов, на которые должны были ответить присяжные. Вопросы были обсуждены сторонами, окончательно сформулированы и переданы присяжным. После полуторачасового совещания присяжных были оглашены их ответы на следующие вопросы:
На вопрос, виновен ли Доррер в том, что своими действиями способствовал обстрелу революционных солдат крепости, ответ присяжных гласил: «Нет, не виновен». На вопрос, виновен ли Доррер в том, что своими действиями способствовал разоружению 1-го и 2-го Сибирских полков, зная, что это может вызвать кровопролитие, присяжные ответили: «Да, виновен, но заслуживает снисхождения».