Гладиаторы ночи

Поэтому, не докучая ей больше, он тихо вышел из комнаты.

Теперь ему нужно было чем-нибудь занять себя до вечера. Как ни странно это звучит, но Тэш с удовольствием посидел бы в монастырской библиотеке — у утарийцев скорее всего была отличная библиотека, а последние приключения научили его не пренебрегать знаниями. Он и раньше признавал справедливость утверждения «кто владеет информацией — владеет миром», но как-то не распространял его на сведения, которые можно почерпнуть из книг и рукописей. Тэш с удивлением понял, что за время своего пребывания на чужой планете, он очень изменился — научился заботиться не только о себе и принимать на себя ответственность за жизнь других людей. Видимо, он принадлежал к породе людей, которым для того, чтобы они полностью проявили себя как личность, нужен мощный толчок извне, иначе они так и будут всю жизнь плыть по течению, не задумываясь ни о чем.

Тэш вновь прошел в сад и начал неторопливо обследовать его, удивляясь тому, что можно без опаски, вот так запросто разгуливать под деревьями. Яркие полупрозрачные плоды манили своим ароматом, и он машинально протянул руку, чтобы сорвать один, как вдруг из листвы раздался веселый голос:

— Эй, Тэш! Ты не испуган травнуться, да?

— Куэ! — воскликнул он.

И точно, это был лемур. Лакомка удобно устроился в развилке дерева, обвив для страховки хвостом ветку повыше, и уплетал плоды, точно такие же, как тот, который собрался сорвать Тэш.

— Приятственно тут находиться? — спросил лемур. — Но они не оборачивают на нас много внимания, да?

— Не хитри, Куэ, — посоветовал Тэш, устраиваясь под деревом, — ты прекрасно знаешь, что за нами наблюдают. Глаз с нас не спускают.

— Я думаю, мы им немножко мешаем, Тэш, — объяснил Куэ. — Они тут чуточку чересчур тихо живут.

— Мне сказали, что завтра нам придется лететь на драконах, — обрадовал лемура Тэш.

Куэ подпрыгнул. Шерсть на его загривке встопорщилась.

— На этих чудовинах? Да я в жизни на них не сяду!

— Сядешь, — успокоил Тэш. — Зато нам больше не придется тащиться по джунглям.

— Да они нас на лету съедят! — шипел Куэ. Тэш тихо порадовался, что ему удалось слегка сбить спесь с этого пушистого наглеца, и, оставив Куэ возмущенно подпрыгивать на дереве, направился обратно в дом. К своему удивлению, он заметил, что вокруг постепенно начинает темнеть, — видимо, он проспал почти сутки. «Что ж, — покорно подумал Тэш, — когда еще выпадет такая возможность…»

Джунгли. День седьмой

Разбудил его звук гонга. Тягучий, низкий, он, казалось, заставил вибрировать даже кости. Тэш вскочил со своего тростникового ложа. Остальные путники тоже зашевелились, сбрасывая с себя остатки ночного морока, и, к удивлению и радости Тэша, Торран проснулся и поднялся на ноги вместе со всеми, сладко потягиваясь, как хорошо отдохнувший человек. Потом он, видимо, вспомнил о том, что произошло, захлопал глазами и стал недоуменно озираться. Гладиаторы окружили его. Казалось, им все еще не верилось, что их друг восстал почти из мертвых. Они с трудом удерживались от того, чтобы дотронуться до него и проверить — не галлюцинация ли это. Торран медленно обвел взглядом собравшихся.

— Где я? — задал он вполне резонный вопрос.

— Мы — в утарийском монастыре, — объяснил ему Тэш.

— А… — похоже, Торран удовлетворился ответом, словно в утарийском монастыре уже нечему удивляться. Потом он внезапно нахмурился, словно ему в голову пришла еще какая-то мысль.

— Но ведь… мы были в джунглях, правда? — неуверенно спросил он. Было похоже, что он до сих пор не в силах отличить сна от яви.

— Мы и сейчас в джунглях, — сказала Кироэ. — Просто мы нашли здесь утарийский монастырь. Когда тебя дотащили сюда, ты был совсем плох. Но они тебя вылечили.

— А… долго мы тут?

— Вторые сутки. Торран хмыкнул.

— Насколько я помню, я уже загибался, — проронил он. — Но про утарийских монахов рассказывают просто невероятные вещи.

— Скорее всего все это соответствует действительности, — согласился Тэш.

— Ребята, — вдруг улыбнулся Торран, — я хочу есть.

Тэш оглянулся в поисках знакомого столика с едой, но в комнате его не было. Он в растерянности пожал плечами, но дверь отворилась, и в комнату вошел монах. «Может быть, вчерашний наш знакомец», — неуверенно подумал Тэш. Тот вежливо склонил бритую голову и негромко произнес, обращаясь к Торрану:

— Приятно видеть вас в добром здравии. Торран поклонился в ответ, и Тэш отметил, что горец держится с неменьшим достоинством, чем загадочные утарийцы.

— Моя жизнь принадлежит вам, — сказал Торран, — вместе с моей благодарностью.

— Как только вы появились в нашем поле, я сразу понял, что мы имеем дело с незаурядным человеком, — ответил монах, и было видно, что благодарность Торрана ему приятна. — Друзья мои, мы хотим пригласить вас перед отбытием разделить с нами трапезу.

И он плавным жестом поманил путников к выходу.

Стол был накрыт в саду и оказался довольно вместительным. За ним сидело около полусотни утарийцев — бритоголовых, в одинаковых шафрановых тогах, неразличимо похожих друг на друга. Все они, казалось, были одного возраста, и их можно было принять за близнецов. При виде появившихся на пороге путешественников все сидевшие за столом встали и поклонились гостям. Гладиаторы смущенно поклонились в ответ.

Тэш заметил, что на этот раз стол отличался гораздо большим изобилием — фрукты, свежие лепешки, сыр, масло и мед. От пиал, наполненных темной жидкостью, поднимался ароматный пар. Гостям были отведены места в дальнем конце стола, и они сели под гирляндами причудливых светящихся шариков — явно природного происхождения.

Все с удовольствием принялись за еду. Трапеза протекала в молчании, но Тэша не оставляло ощущение, что воздух пронизывают невидимые горячие нити, потянувшиеся от одного утарийца к другому. Он даже физически ощущал их, как ощущают покалывание электрических разрядов.

Наконец монахи, точно по невидимому сигналу, поднялись со своих мест, и человек десять в тогах чуть более светлого оттенка стали убирать со стола. «Послушники, что ли», — подумал Тэш. Тут же он заметил, что Кироэ искоса на него поглядывает, и было в этом взгляде что-то… то ли недовольство, то ли вызов… разобрать он не мог, но скрытый намек уловил.

Поднявшись со своего места, Тэш обвел взглядом присутствующих и громко произнес:

— Минуточку внимания!

Чувствовал он себя при этом полным идиотом. Гладиаторы уставились на него с живым интересом, что же касается монахов, то на их лицах было написано просто вежливое внимание. Тэш набрал в легкие побольше воздуха и сказал:

— Я хочу объявить о нашей помолвке. Кироэ оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Я прошу Торрана, как руководителя отряда, официально засвидетельствовать помолвку, а еще мы с моей невестой просим благословения… э… уважаемых утарийских братьев.

«На черта я впутался в этот цирк?» — мелькнуло у него в голове.

Но Кироэ явно была довольна. Она поднялась со своего места, и Тэш с удивлением увидел, что ее смуглые щеки залил румянец.

Один из монахов, видимо, выступая от общего имени, сказал:

— Мы благословляем вас.

— Поздравляю вас, ребята! — воскликнул Торран. — Жаль, что обстановка тут не располагает, а то мы бы устроили отличную пирушку по этому поводу.

— Я возрадован! — искренне заявил Куэ. — Жениться — это есть так приятно.

Даже молчаливый Танг произнес:

— Желаю вам здоровых яиц с крепкой скорлупой.

Пожелание было несколько экзотическим, но Тэш радостно отозвался:

— Спасибо.

Больше никто ничего сказать не успел. Послушники торопливо принялись убирать со стола, и к гладиаторам приблизился один из монахов — такой же смуглый, наголо выбритый, невысокий и худощавый, как все остальные.

— Я иду с вами, — сказал он, — вы можете звать меня Таммон.

«Таммон» на местном наречии означало «говорящий с ветрами». Тэш гадал, со смыслом ли дано было их новому спутнику это имя, и если да, то с каким.