Гладиаторы ночи

— Эй, Картли! Что ты сидеть, как одинокий странник? Не хочешь ни с кем разговаривать, так? Ты не стал общительный?

Тэш вдруг ни с того ни с сего вспомнил слова Торрана: «Как ни странно, единственный, на кого можно полагаться до конца, это Куэ».

А Торран умеет разбираться в людях. И Тэш, сам не зная почему, покрепче стиснул оружие.

Астроном медленно повернулся и посмотрел на Куэ.

— Да, — произнес он странным скрипучим голосом,—я иду.

И неожиданно ринулся в сторону Куэ с такой стремительностью, что Тэш лишь растерянно дернул оружием.

В ту же секунду Куэ бросил под ноги астроному рюкзак.

Картли упал, и в неверном свете костра Тэш вдруг увидел, как страшно тот изменился. Его лицо и руки дергались, точно по ним пробегала мелкая рябь или словно что-то… что-то распирало его изнутри, пытаясь выйти наружу.

— Стреляй, Тэш, — завопил Куэ. — Стреляй, идиот! Куда ты моргаешь!

Теперь уже и все остальные повскакивали на ноги. Торран, выхватив из костра ветку, размахивал ею, точно факелом. Картли медленно поднялся на ноги, и тут Тэш, наконец совладав с собой, выстрелил. Из лучевика вырвался сноп пламени, и на какую-то краткую секунду Тэш вновь увидел лицо астронома. Ему хватило — теперь это лицо он будет вспоминать всю жизнь.

Где-то за его спиной тихо охнула Кироэ.

Из глаз и рта астронома выползали шевелящиеся личинки.

Сноп пламени отбросил Картли назад, в воду, и он тут же загорелся, точно сухое дерево. Даже вода, приняв тело несчастного, не смогла загасить пламя. Тэш видел, как то, что еще совсем недавно было их товарищем, уплывает вниз по течению, словно пылающий остров, все дальше и дальше во тьму.

Кироэ начала тихо всхлипывать. Тэш подошел и обнял ее за плечи.

— Не надо, — неловко проронил он, — перестань.

— Что это было? — потрясенно спросил Тар-Лоо. — Что с ним… произошло? Тэш устало опустил оружие.

— Куэ… первый догадался, что случилось неладное. Картли уже и человеком-то не был. С тех самых пор, как сегодня утром упал во время охоты. Наверное, тогда… эта тварь и отложила в него свои яички. Они принимают на себя руководство нервными центрами, и, пока размножаются в организме, носитель их защищает. Вот почему он и вел себя так странно. А потом, когда они созрели достаточно, чтобы выйти наружу, они заставили бы его заразить всех нас. Он мог сделать это ночью, когда мы уснем.

— От него шел неправильный запах, — объяснил Куэ. — Видимость была правильная, но видимость — это пустяк, ничего не значит, да? Внутренность была неправильная.

— Куэ, с остальными все в порядке? — настороженно спросил Торран.

— Пока все в порядке, Торран. Кто может знать дальше?

— Жаль… — Торран устало вздохнул. — Жаль его. Он был неплохим человеком. Я сперва думал, что он будет нам помехой. Но он держался. Пока он… пока не…

Горец оборвал фразу и резко отвернулся.

Джунгли. День пятый

Утром все собирались молча.

Разговаривать никому не хотелось. Прежде чем вновь погрузить пожитки на плот, Торран и Куэ тщательно осмотрели его в поисках возможной заразы, но ничего подозрительного не обнаружили. Тем не менее они, по совету Тэша, вылили на бревна несколько ведер воды и залпом из лучевика ошпарили поверхность плота раскаленным паром. Плот спустили на воду, Танг и Тар-Лоо, ловко действуя шестами, вывели его на середину реки. Торран, как прежде, встал у руля, а Куэ клубочком свернулся на корме. Вскоре к нему присоединилась и Кироэ. Глаза у нее были заплаканные. Тэш в глубине души подивился тому, что она еще способна оплакивать утрату — ведь она видела за свою недолгую жизнь столько смертей, простилась со всеми близкими… Он постеснялся тревожить девушку — казалось, любые слова утешения будут звучать фальшиво — и отошел к Торрану. Вид у того тоже был озабоченный и усталый.

Поглядев на сонного Куэ, прикорнувшую рядом с ним Кироэ и молчаливых гребцов, горец тихонько сказал Тэшу, стараясь, чтобы его не услышали остальные:

— До сих пор нам везло. Мы практически трое суток продвигались без потерь, хоть всяких неприятностей в пути хватало. Теперь же мне что-то неспокойно, Тэш. Боюсь, что у нас вот-вот начнется тяжелая полоса.

Тэш пожал плечами, наблюдая, как мимо уплывает назад зеленая стена джунглей. В ней не было ни единого просвета, над головой — ни клочка голубого неба.

— Когда нас сюда высадили, — сказал он, — мы знали, что из себя представляют джунгли. Мы должны стараться сохранить всех, Торран, но нам следует быть готовыми к неизбежным потерям. Тут дело не в везении или невезении. Дело в джунглях.

— Нельзя быть готовыми к потерям, — медленно возразил Торан, — и дело тут не в джунглях. Тут дело в нас самих. Мы можем противостоять им только вместе. И об этом как раз я хотел с тобой поговорить. Надеюсь, все обойдется, но если… если со мной что-нибудь случится, принять отряд придется тебе. Я присматривался к вам всем… Кроме тебя — некому. Кироэ слишком вспыльчива, она действует под влиянием первого импульса, а для того, кто отвечает за весь отряд, это недопустимо. Тар-Лоо озлоблен, он готов угробить всех, только чтобы отомстить кураторам. У Куэ вообще нет чувства ответственности в нашем понимании. Танг… он ни за что не согласится вести группу. Остаешься ты. Одна беда — Танг и Тар-Лоо с тобой не очень-то ладят. Но тебе придется как-то справиться с этим.

— Если надо будет, я справлюсь, — сказал Тэш. — Но я надеюсь, что до этого не дойдет, Торран. Ты доведешь группу до цели. А предчувствия… дурные предчувствия бывают у всех.

— Кстати, насчет цели, — сказал Торран, — Тар-Лоо, конечно, немного ненормальный со своей подозрительностью, но ты действительно уверен, что нам стоит держаться пути, обозначенного на твоей карте?

Тэш нахмурился.

— Торран, не знаю, что сказать тебе. Будь я один, я пошел бы туда без колебаний. Другое дело — тащить за собой остальных.

— Без колебаний? Ты что, так доверяешь этому малому?

— Не то чтобы я ему очень уж доверял, — неуверенно ответил Тэш, — понимаешь, я просто знаю, чего от него можно ожидать. Я думаю… у него есть своеобразный кодекс чести или что-то в этом роде, и он чувствует, что у него по отношению ко мне есть какие-то обязательства. Но я бы не стал полагаться на него с закрытыми глазами, разумеется.

— Ты знаешь, что к тому времени, как мы выйдем к цели, у нас будут исчерпаны все разрядники?

— Да, — задумчиво сказал Тэш, — это осложняет дело.

— А если мы к тому же потеряем людей…

— По-моему, — сказал Тэш, — ты надеешься на хорошую драку.

— Предусматриваю такую возможность, скажем так… В сущности… Если хочешь что-нибудь получить, всегда приходится драться.

— А что ты хочешь получить? — поинтересовался Тэш.

Торран ухмыльнулся.

— Смотря, что мы там найдем.

— Только не глупи, Торран, — твердо заявил Тэш. — Ты должен выжить. Ты же сам знаешь, как это бывает — пока тебе что-то очень нужно, ты держишься.

Плот медленно продвигался по стремнине. Река, до того протекавшая в крутых берегах, постепенно расступалась, мелела, и вскоре перед отрядом развернулось необъятное водное зеркало, подернутое мелкой зеленой тиной. Плыть стало тяжело — шесты застревали в густом иле, что-то царапало днище, серебристые, веретенообразные тела проносились за бортом, выскакивали из воды и звучно шлепались обратно. Над водой от одного островка к другому перепархивали тучи похожих на бабочек бледных насекомых величиной с ладонь. Духота стала совершенно невыносимой. Если раньше от реки тянуло хоть какой-то свежестью, то теперь над водой стелился тяжелый горячий пар, а небо, которое наконец открылось за расступившейся зеленью, приобрело угрюмый свинцовый оттенок.

Тэш расстегнул «молнию» комбинезона у ворота.

Он чувствовал смутную тревогу, она так и не отпустила его после вчерашнего, и он никак не мог определить, к чему она относится — к прошлому или к будущему. Остальные тоже молчали, точно свинцовая тяжесть воздуха давила им на плечи.