Страница 147 из 150
Директор оказался прав. Его твердость по отношению к недисциплинированным людям, умение разгадать хитрости мошенников и внушительный вид шести европейцев произвели на рабочих в высшей степени благоприятное впечатление.
День заканчивался хорошо. Робен, обеспокоенный недомоганием жены, хотел, чтобы Никола немедленно отправился в усадьбу в сопровождении шести человек, абсолютно надежных и вооруженных до зубов. Парижанин должен был успокоить мадам Робен относительно ее мужа и сыновей и тотчас возвратиться с новостями. За десять часов можно было вполне обернуться в оба конца.
Паровая лодка отплыла уже довольно далеко вверх по реке, вернувшиеся в дом робинзоны живо обсуждали перипетии недавних событий, когда вдруг яростным лаем залился черный великан Боб. Всегда осторожный, что не исключало беззаветной храбрости, пес не покидал столовой, а глядел в сторону причала и, взъерошившись, хрипло рычал.
Дю Валлон приподнялся в гамаке, удивленный необычным поведением своего верного сторожа.
- Глядите-ка! - воскликнул он. - К нам гости!
- Гости? - переспросил Анри. - Кого это несет нелегкая? Придет же в голову фантазия гулять в такое время и в таком месте!
- Если не ошибаюсь, какой-то европеец в сопровождении двух индейцев.
- Очень странно!
- Первый иностранец на прииске за все время... Надо оказать ему гостеприимство... потом выясним все подробно.
Робен, его сыновья и директор поднялись навстречу незнакомцу, который важно, размеренной походкой шествовал по широкой аллее, усаженной молодыми банановыми деревьями. Если судить о людях по внешнему виду, то пришельца миллионером никак не назовешь. Грубая широкополая шляпа из сухих листьев латании*, дешевая полотняная куртка синего цвета, в нескольких местах разодранная лесными колючками, штаны из такой же ткани, - вот и все его непритязательное одеяние. Один глаз прикрывала повязка, босые ноги были изранены в пути.
______________
* Латания - род пальм с кроной веерных листьев.
Однако держался незнакомец прямо, подтянуто, слегка вытягивая шею при ходьбе. Он словно подчеркивал свой высокий рост. Двое краснокожих сопровождали незнакомца. Подойдя к веранде, пришелец прикоснулся кончиком пальца к полям своей оригинальной шляпы, - такой надменный жест присущ офицерам английской армии в Индии, - и небрежно процедил сквозь зубы дежурную формулу вежливости:
- Имею честь приветствовать вас!..
- Как! Да неужели это вы, мистер Браун?! - изумленно воскликнул Робен.
- Питер-Паулюс Браун из Шеффилда. Именно так, сэр.
- О, мистер Браун, счастлив видеть вас! Будьте желанным гостем!
- Благодарю.
Поскольку островитянин, казалось, своим единственным глазом искал отсутствующих на веранде людей, инженер, внезапно опечаленный при мысли о плохой новости, которую должен был сообщить гостю, продолжил сочувственно:
- Ваши дети в добром здравии, в усадьбе, вверх по Марони, но, к сожалению, ужасная беда настигла их бедную мать...
- Говорите!.. Я слушаю.
- Миссис Браун скончалась, несмотря на все усилия спасти ее. Увы, ей не помогли ни лечение, ни наши заботы.
- Вот как! - произнес англичанин совершенно бесстрастным тоном. - Бог забрал к себе прекрасное создание... А я... Я самый несчастный джентльмен во всей Англии.
- Если боль, которую должна вам причинить эта невосполнимая потеря...
- Да, сэр... да! - бесцеремонно оборвал собеседника Питер-Паулюс. Огромная боль! Я не могу больше продолжать "навигацию"!
Возмущенные возгласы готовы были сорваться с уст робинзонов от такого чудовищного эгоизма, и только уважение к законам гостеприимства удержало их.
Англичанин невозмутимо разглагольствовал:
- Жалкая, презренная страна. Я потерял чековую книжку. Теперь лишился кредита в гвианском банке. Кончилась провизия, пропали башмаки, злобные комары искусали глаз. Я умирал, когда краснокожие нашли меня и привели мою милость к вам.
- Пусть это вас не тревожит, мистер Браун. Мы перевяжем раны, вы получите одежду и все необходимые продукты. Что касается денег и кредита, то моя касса в вашем распоряжении. Я вручу вам такую сумму, какую сочтете достаточной для возвращения в Европу. А пока отдыхайте! Пейте, ешьте и не ломайте голову над всякими проблемами.
- Хорошо, сэр.
- Через два-три дня мы отвезем вас к детям.
- Да! Да!
В то время, как двоих краснокожих, державшихся на почтительном расстоянии от грозных клыков Боба, повел на кухню индийский кули, мистер Браун без церемоний расположился за столом и поглощал пищу, словно изголодавшийся удав, запивая ее таким количеством разнообразных напитков, будто вместо горла у него был рудопромывочный желоб.
Отвалившись от стола после трапезы, достойной Гаргантюа, Питер-Паулюс молча переоделся в новую одежду, которую ему принесли, влез в удобные сапоги, с удовольствием притопнул ими и устроился в гамаке с видом человека, желавшего спокойно переварить потребленную пищу.
Как всегда быстро спустилась ночь, бессонная для европейцев, которые не сомкнули глаз, чутко вслушиваясь в тишину. На прииске царило безмолвие. Каждый час один из робинзонов в сопровождении вооруженных мужчин и верного Матао совершал обход открытой местности, потом возвращался в дом, а на смену ему выходил другой.
Напрасный труд: таинственный шум, раздававшийся двадцать четыре часа тому назад, больше не возобновлялся. Водяная Матушка, судя по всему, осталась в подводном жилище, а ее почитатели устроили передышку. Все эти хождения нисколько не потревожили англичанина, который спал как сурок, будто наверстывая упущенное, до девяти часов утра. Его пришлось хорошенько встряхнуть, чтобы чудак очнулся и соизволил перебраться из гамака прямо к столу.
Хотя этот субъект был глубоко антипатичен, робинзоны оказали ему щедрый и великодушный прием. Заносчивого брюзгу, маниакального эгоиста окружили предупредительным вниманием, потому что видели в нем отца двух милых юных девушек, - а был он явно недостоин этого отцовства.
Завтрак подходил к концу, когда со стороны причала раздались радостные крики. Хорошо знакомый сигнал заставил молодых людей вскочить с места, они гурьбой выбежали из столовой. Робен последовал за ними. Свисток паровой лодки раздирал уши, а на берег сходили многочисленные пассажиры, белые и негры. Робинзоны узнали свою мать, которая медленно шла об руку с Никола. Возле нее держались юные мисс и негритянка Ажеда. Ломи, Башелико и их отец, старый Ангоссо, с нетерпеливой радостью устремились к дому.
- Мистер Браун, - сказал инженер англичанину, - ну и повезло вам! Послал вчера за новостями о ваших дочерях и приемной матери, а они вот и сами пожаловали!
Флегматичный Питер-Паулюс почему-то заметно взволновался. Он не произнес в ответ ни слова и как бы прирос к месту.
Мадам Робен, мисс Люси и мисс Мери вступили под навес веранды.
- Дорогие мои, - сказал им бывший каторжник, - хорошую новость можно объявлять без подготовки... Ваш отец нашелся!.. Вот он, перед вами!
Робен сделал жест в сторону Питера-Паулюса, но явно ошеломленный чудак оставался в конце длинного стола и не только не спешил кинуться в объятия своих дочерей, но даже как будто порывался прочь.
Он все делал не так, как прочие, резко дернулся, повязка упала с лица и открыла совершенно здоровый глаз.
Девушки испуганно вскрикнули:
- Это не он!.. Не наш отец! Это фальшивый священник!
- И фальшивый капитан, обокравший меня разбойник! - прорычал Гонде, также прибывший на лодке. - Ну, погоди!
Незнакомец не потерял хладнокровия, нырнул под стол, напряг спину и, приподняв огромное тяжелое сооружение из дерева мутуши, опрокинул его боком, как баррикаду, между собою и робинзонами. Затем, схватив оставленное кем-то по недосмотру мачете, ринулся из дому, в три прыжка пересек открытое пространство и исчез в лесу раньше, чем огорошенные зрители неслыханной сцены успели выбежать следом.
Белые и негры пустились было преследовать бандита, но Робен остановил их громким окриком: