Страница 5 из 14
Третий след подтвердил, что твердое под ногой не померещилось ему. На широкой ладони Меншикова лежала тяжелая пуговица - из настоящего олова, с ушком, с выпуклым силуэтом животного, о котором несведущий сказал бы, что это собака, так сказать, собака вообще, безликий "канус", а посвященный моментально опознал бы дикую собаку динго. Пуговица с форменной куртки "Динго". Именно с куртки - на форменных рубашках пуговицы поменьше и полегче.
Меншиков зажал пуговицу в кулаке - она могла принадлежать только Алену Ле Медеку или Гришке Бильжо. Оглянулся и занялся планомерными поисками, и быстро обнаружил многозначительные подробности, на которые в другое время, не найдя пуговицы, не обратил бы внимания, пропустил мимо глаз. Кусок стены - чуть-чуть посветлее, чем вся остальная стена. Десятка два плиток дорожки - чуть-чуть новее, чем все остальные плитки. Угол дома, выглядевший так, словно на этом месте какая-то сила вырвала кусок, а потом повреждение аккуратно заделали. Наконец, Меншиков отыскал крохотный кусочек прочного легкого материала того же цвета, что и шары-церберы, - видимо, не замеченный теми, кто убирал другие куски. Если только другие куски были...
Гадать насчет подробностей бессмысленно, но ясно одно: пленники пустили в ход бластеры, то ли один, то ли оба вместе. Кроме них, среди пропавших без вести не было ни одного Динго, а бластеры полагаются только Динго.
Плевать на подробности, но исход, финал? Погибли они в схватке или их только обезоружили и они там, в доме? Вы понимаете, что мы сможем сделать втроем, вооруженные тем, что я привез с собой?
Он хотел бежать к дому, но справился с порывом, сделал то, что следовало сделать с самого начала, - вынул гребешок, тот гребешок, причесался, нажал на крайний зубец.
Датчик молчал - никакого силового поля вокруг тюрьмы нет.
В доме прозвучал гонг - сигнал к обеду. Теперь можно и поторопиться.
По дорожке полз большой зеленый жук, и Меншиков мимоходом с маху наступил на него. В его задачу не входил сбор коллекции инопланетных жуков, да и насекомых он терпеть не мог с детства, с того времени, когда трехлетнего Пашку ужалил огромный шмель.
Уже взявшись за ручку двери, он подумал: а ведь следует удивиться всем этим чудесам, вроде бы пора...
- Ладно, - пробормотал он сквозь зубы. - Будем считать, что я удивился.
Глава 5. СОКАМЕРНИКИ
Меншиков рванул дверь столовой так, словно собирался вырвать ручку. Столовая была как столовая - десяток столиков на четыре человека каждый, яркая и легкая современная мебель. Блестящая стойка киберкухаря в углу. И очередь к стойке - четыре человека, всего четыре...
Глаза Меншикова работали, как нерассуждающий фотоаппарат. Ему показывали снимки, он знал в лицо всех исчезнувших и помнил их имена. Абдель Фатах, бортинженер "Босфора", - смуглый курчавый парень, похожий больше на сицилийца, чем на турка, Кирилл Белаш, навигатор "Хоббита", - богатырь северного типа, Роми Канут, врач "Магеллана", красивая светловолосая девушка, Тарас Лихов, пассажир "Магеллана", пожилой мужчина со старомодной чеховской бородкой. У Белаша на поясе огромный тесак в металлических ножнах - странно, "Хоббит" был балкером обычного типа, и такие ножищи в его снаряжение никогда не входили.
Меншиков еще на что-то надеялся, ждал скрипа двери, знакомых голосов, но тянулись минуты, четверо пленников один за другим отходили с подносами, и никто не смотрел на Меншикова, не пытался заговорить с ним, неужели им уже настолько все равно?
- Что же, больше никого? - громко спросил Меншиков, вместо того, чтобы бодро поздороваться, как задумал сначала. Бессильно уронил руки, так и не заметив, кто из троих буркнул ему в ответ:
- Больше никого...
- А Динго? Здесь должны быть двое из "Динго"?
- Были... - пробурчал тот же голос, но теперь Меншиков успел заметить, что это Фатах, и вдобавок перехватил взгляд биолога Лихова тот смотрел непонятно, со странным интересом. Тщедушный такой человек, лысоватый.
Смирившись, Меншиков подошел к пульту - выбор блюд был довольно богатый, - не глядя, нажал кнопки. Получил тарелки и сел в угол. Исподтишка наблюдал за "сокамерниками".
Белаш жевал равнодушно, почти автоматически, словно не привыкшая голодать корова на изобильном лугу. И Лихов. И Фатах. Они словно выполняли надоевшую, но неизбежную процедуру. Роми почти не прикасалась к еде. Зато перед ней стояли две высокие бутылки, и она то и дело наполняла бокал, явно перегибая палку. Все они расселись в разных углах столовой и не смотрели друг на друга. На Меншикова тоже, будто знали его сто лет и он им смертельно надоел.
Меншиков торопился первым покончить с обедом, и это ему удалось. Он встал. Вторым поднялся Белаш.
- Минуточку! - Меншиков загородил ему дорогу. - Как новичок я хотел бы знать...
- Все в свое время, - тусклым голосом сказал Белаш, равнодушно обошел растерявшегося спасателя. Хлопнула дверь - как-то издевательски это прозвучало. Встал Фатах, но Меншиков был уже начеку, схватил бортинженера за локоть.
После нескольких безуспешных попыток молча вырваться Фатах тем же тусклым усталым голосом спросил:
- Ну чего привязался?
Больше всего Меншикова поразила их пришибленная сгорбленность, потухшие глаза. Земляне не могли за несколько дней стать такими, но эти стали, а они наверняка были не лучше и не хуже миллионов других... Самые обычные земляне. На миг Меншикову показалось, что время потекло вспять и он угодил в прошлое, о котором так много знал из книг, в то проклятое время, когда люди безропотно шли умирать на плахе, сломленные, не видевшие выхода и не умевшие его найти.
- Вы же земляне, - голос Меншикова дрогнул неожиданно для него самого. - Вы же земляне, что с вами?
- Вовремя напомнил, кто мы, - сказал Фатах. - Скажи-ка, братец землянин, что можно сделать, если заведомо знаешь, что ничего сделать нельзя? Понимаешь, абсолютно ничего нельзя сделать. Как найти выход, если выхода нет? Когда придумаешь ответ, заходи в девятую, - он горько усмехнулся, - в девятую камеру. Честное слово, интересно будет послушать. Ну, убери руку.
Меншиков покорно отпустил его локоть. Хлопнула дверь.
- Хочешь, я тебе объясню? - Роми подошла к нему, покачиваясь. Огромные голубые глаза, лицо мадонны. Пьяная вдрызг. - Мы все здесь, чтобы умирать. По очереди. Как те. Вчера ушел Джек. Сегодня ушел Валька. А завтра можешь уйти и ты. Умирать. В лес. К этим... ну, которые там. Слушай, брось. Бросай все и пошли ко мне. А?
Некоторое время Меншиков молча смотрел на нее, нахмурив брови. У него просто не было слов, и весь его прошлый опыт здесь не годился, потому что ничего подобного прежде не случалось. Те двое на Белинде... нет, не то, ничего похожего. И это земляне? Но как бы ты вел себя на их месте, без оружия, прекрасно зная, что выхода нет? Пил? Малевал на стенах лозунги о гордой несгибаемости? И как расценивать ее слова о поджидающей в лесу смерти - пьяная болтовня или святая истина? Здесь их четверо, а пропал двадцать один...
Стряхнув повисшую у него на шее Роми, Меншиков решительно подошел к киберкухарю и выломал пальцами одну за другой все клавиши, выдававшие вино. Обернулся. Роми уже сидела за столом, уронив голову на руки. Тщедушного биолога не было - незаметно улизнул под шумок. Чертыхнувшись, Меншиков вылил в высокий бокал остатки вина из бутылки на столике Роми. Набралось почти до краев. Залпом осушил, поморщился и пошел к себе, отвесив по дороге полновесный пинок первому попавшемуся шару. Шар промолчал, а Меншиков, как его и предупреждали, больно ушиб ногу.
В своей комнате он вытянулся на постели, заложил левую руку под голову, а правую свесил к полу - поза, в которой ему лучше всего и уютнее думалось.
Происходит что-то жестокое. Девчонке не было смысла врать ему, с первого взгляда видно, что все они здесь ждут чего-то и прекрасно знают, чего ждут. Каждый день кто-то уходит (умирать? в лес?). У Белаша болтается на поясе этот странный тесак - можно прозакладывать голову - не земного производства. Кто его вооружил и зачем? С первого взгляда видно также, что эта комната - просто-напросто придорожная скамейка. Аскетическое временное пристанище с минимумом необходимого все за то, что постояльцы здесь надолго не задерживаются...