Бешеная

Глава третья. Перевернутый крест.

Восемь утра - время бойкое, даже для ноября. Разве что еще темно. Снег, как случалось и в прошлые годы, пока что не выпал, и там, куда не достигал свет уличных фонарей и фар, стоял совершеннейший мрак, со свистом продуваемый холодным ветром. В этом мраке довольно густым потоком тянулись к остановке обитатели близлежащих домов, и чуть ли не каждый второй считал своим святым долгом задержаться у оцепления и вдосыт потаращиться на суету. Те, кому спешить было, должно быть, некуда, образовали сплоченного кучку голов в двадцать, притопывали, сжидись под ветром, но вахту несли стойко. Все, как обычно. И. как всегда бывает, на лету рождались самые разнообразные версии - уж это непременно... Когда они вылезли из "Москвича", ветер радостно ударил в лицо. Даша затянула молнию до горла, поежилась - все же следовало надеть пуховик. Огляделась, пытаясь с маху угадать окружающий пейзаж. Пейзаж был донельзя привычный для Шантарска и довольно унылый - огромный квадрат, образованный шеренгами девятиэтажных и двенадцатиэтажных домов (последних - поменьше). Внутри - темное здание, по виду напоминающее школу, изрядное количество гаражей, образовавших несложный лабиринт. И еще остается изрядно пустою пространства. Район не самый престижный, далеко не центр, но вес же при обменах и продаже квартир котируется неплохо. Оцепление, надо сказать, поставили на совесть - человек десять образовали полукруг, где воображаемым диаметром служила стена гаражей, ряд однотипных дверей с зиявшим почти посередине темным проходом. Слева, возле девятиэтажки, теснилось с десяток машин - у большинства горят фары, почти все в боевой милицейской раскраске, с мигалками и матюгальниками. В лучах фар то и дело мелькали деловито суетившиеся фигуры, главным образом обмундированные. Ослепляя дальним светом, во двор свернули еще машины. В той же стороне Даша расслышала энергичное хаканье и повизгивание собаки. - За Толькой заезжать приказа не было? - спросила Даша, не оборачиваясь. - Ага. Нам-то по дороге, если за тобой... - Ну, пошли, - сказала она, как всегда в таких случаях ощущая нечто вроде легкого головокружения. И первой направилась к ведущему в глубь гаражного лабиринта проходу, где скользили, скрещиваясь, лучи сильных фонарей и мелькнула генеральская папаха. Милиционер дернулся было в ее сторону, но Даша с разлету прошла мимо, небрежно задев плечом, он, должно быть, сообразил, что почем, и препятствовать не пытался. Сзади, еще громче, повизгивала собака - уже довольно жалобно. "Ничего у нее не вышло", - мельком отметила Даша. И, замедлив шаг, приблизилась к небольшой группе людей, стоявших молча у входа в лабиринт. А там и вовсе встала выжидательно. Любой, кто носит какие бы то ни было погоны, прекрасно знает, что не стоит без нужды лезть на глаза отцам-командирам - в особенности в такой ситуации. То еще созвездие, констатировала она, чуточку сутулясь под пронизывающим ветром. Генерал Трофимов, второй человек в областном УВД, генерал Дронов, "номер первый" УВД Шантарска, полковник Шмагин, тоже чин немалый, непосредственный Дашин начальник подполковник Воловиков, а там и прокурор города, и чин из областной прокуратуры, и чин из управления общественной безопасности, и еще чин и еще... Короче, мечта террориста. Либо процитированный страницами закрытый телефонный справочник. Ее подчиненные остановились на пару шагов подальше, побуждаемые той же старой солдатской мудростью. Незнакомые в штатском, числом целых три, целеустремленно прошагали мимо Даши и скрылись за поворотом - там, похоже, и пребывал труп, из-за поворота вырывались лучики фонарей, кто-то громко распоряжался. Потом из-за спины Даши вынырнул еще один незнакомый в форме, подошел к генералам и громко доложил, что собака след не берет. Один из генералов вполголоса прокомментировал донесение матом, второй промолчал. Зато полковник Шмагин ни довольно громко поинтересовался у Воловикова: - Ну, где там ваш спец по маньякам? "Господи, - тоскливо подумала Даша. - Уже "спец по маньякам". Хоть вешайся..." И шагнула вперед, пред ясны очи милицейско-прокурорского истеблишмента. Шмагин, явственно вздохнув с облегчением, тут же посунулся к Трофимову и зашептал на ухо. Трофимов, такое впечатление, столь же обрадованно развернулся к ней. Даша подошла еще ближе: - Товарищ генерал-лейтенант, капитан Шевчук... Как оно в жизни и бывает, обоих генералов она видывала раз в год - ну, и они ее, естественно, не чаще. Трофимов, правда, вручал ей часы за доктора-маньяка два месяца назад, но мог и забыть фнзиогномию, ибо орлы летают в поднебесье. Даша расслышала торопливое бормотапье Шмагина, из коею явствовало, что капитан Шевчук - ценнейший кадр. суперстар и надежда розыска, достойно пронесшая к тому же знамя российской милиции по улицам Парижа. Трофимов хмуро покачал папахой и спросил: - Сколько у вас дел в работе? - Мизер, - сказала Даша. - Семь. - Они только что взяли группу Дударова, - торопливо напомнил Шмагин. - Сможете передать дела другим в кратчайшие сроки? Господи ты боже мой, да нет для сыскаря занятия приятнее и легче, чем спихнуть другим излишки производства... Вслух этого Даша, конечно, не сказала, просто выразительно кивнула. - Лады, - сказал генерал, - Виктор Палыч, вы там сами распишите, что и кому. Пусть у нее заберут все дела, - и вновь угрюмо уставился на Дашу. А вы - беритесь за этого... - он все же проглотил матерное слово. - И чтобы дни и ночи, как в песне. Любое содействие И так далее... Воловиков где? Ага. Слышали? Это уже серия, газетки завтра же раскрутятся... Приступайте. - Есть. - сказала Даша, потому что ничего другого в такой ситуации не скажешь, а молча уходить, выслушав распоряжения начальства, как-то не принято. Обернулась, махнула своим и направилась меж гаражей. Воловиков догнал ее почти сразу же. - А у Скрябина не будет горестных мыслей, что я ему некорректно подставила ножку? - ухмыльнувшись, спросила она. - Скрябин, такое впечатление, рад-радешенек, - пожал плечами любимый шеф. - Потому что за три дня и на миллиметр не продвинулся. - Точно серия? Я ж в первый раз особо не вникала... - Один в один. Даша молча вздохнула. Сначала показалось, что в тесноватом проходе - едва-едва разъехаться двум "Жигулям" - очень много людей, но вскоре Даша, неосознанно их сосчитав зачем-то, обнаружила, что живых здесь всего шестеро. Один еще щелкал фотоаппаратом, второй стоял на коленях возле трупа и что-то делал, двое стояли просто так, а двое светили сильными фонарями. Скрябин был здесь единственным, кого Даша знала. В ярком свете на его лице читалась прямо-таки неприличная радость, но упрекать сослуживца у Даши не лежало сердце. Такая уж игра - как кому повезет,., Она и сама в схожих ситуациях цвела и благоухала. Человек с фотоаппаратом упаковал свой агрегат в чехол и обернулся: - Все, я кончил. Во всех ракурсах. - Посветите, - сказала Даша, потому что оба отвели было лучи. В голове у нее моментально стали накапливаться привычные штампы: "Протокол первичного осмотра места происшествия... труп лежит на спине..." - Слава, - сказала она, не отводя взгляда. Слава вытащил рулетку - "...от гаражной двери справа столько-то сантиметров, от левой - столько-то..." Уж его-то учить не требовалось. "...труп потерпевшей лежит на спине, раскинув руки... следов изнасилования на первый взгляд нет... следов ограбления..." - Кто тут из ГНР? - спросила она. Незнакомый капитан подошел: - Капитан Черданцев. Октябрьское районное. Прибыли на место в семь шестнадцать по звонку гражданки Казминой. Адрес записан, гражданка пока не допрашивалась. Обследование прилегающего района ничего не дало. Подозрительных не было. Сумочка потерпевшей находится у нас в машине. Когда обнаружили труп, пульс не прощупывался. Суховато и казенно до предела, но толково - ни убавить, ни прибавить, ни единого дополнительного вопроса, в общем, и не требуется... - Кровь едва успела свернуться, - добавил капитан, - Так что она пролежала не более получаса. Я имею в виду, получаса с момента смерти до нашего приезда. - Уверены? - для порядка спросила Даша. - Есть опыт, - кратко ответил капитан. - Чечня? - Еще южнее. - Понятно... Сумочку принесите и можете ехать. Я - капитан Шевчук, городское угро. - Я знаю, - сказал капитан, кивнул и удалился. Даша присела на корточки. Вот именно, труп лежит на спине, раскинув руки, точнее, полураскннув, не перпендикулярно руки легли к вертикальной оси, ради въедливой точности, а под углом, градусов сорок пять. еще точнее не стоит, в самом-то деле... Серая собачья шубка аккуратно застегнута, меж второй и третьей пуговицей... ну да, конечно, ударил дважды, и ножик у нею определенно не перочинный, тот еще тесачок, а вот крови совсем не видно внутреннее кровоизлияние.-- Она не упала - потом, ручаться можно, этот выблядок аккуратно опустил жертву на землю, иначе шубка задралась бы сильнее. А сапожки шикарные, не Турция и не Китай... Аккуратно опустил на землю, уже мертвую. И черканул лезвием дважды вертикальная черта от шапки к бровям (шапка, правда, с головы упала), вторая короче, поперек, совсем близко к бровям, в самом деле, перевернутый крест... Кровь застыла на правой стороне лица, левая осталась нетронутой, и потому сразу можно сказать, что девчонка совсем молодая. Накрашена обильно, но не вульгарно, весьма умело. Светловолосая, прическа чуточку удивляет старательно заплетенная длинная коса, сейчас так почти и не носят, а вот в Дашином пионерском детстве носили... Лицо, что характерно, совершенно спокойное, глаза открыты. Знала его? Или не ждала удара? - Как шея? - спросила Даша, не оборачиваясь и не вставая с корточек. Кто-то моментально отозвался: - Сломана. Перелом позвонков, смерть мгновенная. - В точности, как на Садовой, - добавил Скрябин. - Удар по шее, потом два раза ножом. И - разрез на лбу. - Перевернутый крест, - сказала Даша. - Похоже? - Ну, вообще-то... Можно и так сказать. - Карманы смотрели? - Ага. Пусто. Все в сумочке. - А конкретно? - Всякие бабские мелочи. Самое любопытное - газовый ствол с разрешением. Фотография соответствует. Шохина Маргарита Степановна. Похоже, ксива настоящая. - Шохина? - переспросила Даша. - Ох. надеюсь, не родня тому Шохину, московскому? А то шуму будет... - Вряд ли, - сказал бесшумно подошедший Воловиков. - Тот не сибиряк... и слава богу, кстати. - Какой ствол? - спросила Даша. - Револьвер. "Агент". Ну. дамочки, если заводят газовик, в основном пользуют револьверы. Вечно для них неразрешимая проблема затвор передернуть, как надлежит... - Ну. ничего пушечка, - сказала Даша. - И мощно, и компактно. Да, слушай, а почему газовик у тебя проходит как "самое любопытное"? Он что переделка? Дробь? Резина? - Да нет, - сказал Скрябин. - Нормальный, с перемычками... Видишь ли, у первой, у Артемьевой, в сумочке был "удар". - Та-ак, - сказала Даша, выпрямляясь. - У обеих, значит, газовики? И не мелкого калибра? Ну, может, это и впрямь интересно. А может, и совпадение - в наши-то веселые времена. Хотя способ убийства, ясный день, совпадением никак не может оказаться. Ладно, что тут дискутировать на ветру, бессмысленно это. Я у тебя возьму материалы, ты нам детально расскажешь... - Она обернулась. - Сергей, а сними-ка шарф и расстегни ей шубу, посмотрим, что и как, эксперты вон ждут... Косилыцик, ничуть не промедлив, присел на корточки - как там к нему ни относись, он все же был профессионалом и к трупам привыкнуть успел. Даша приняла у него шарф - даже не повязанный вокруг серого лохматою воротника, а небрежно, кое-как намотанный. Ни капли от тщательно рассчитанного изящества - - ни одно существо прекрасного пола, обладающее хоть крохой женственности, так шарф не набросит. И шарфик, сразу видно, убогий до предела - узкий, красный, из дешевого трикотажа, аляповато украшенный силуэтом черного чертенка, нанесенным, такое впечатление, по трафарету. На ребенке его еще можно представить, по на прилично одетой девушке, умело к тому же пользовавшейся косметикой... - Ты выяснял? - Даша сделала шарфом движение в сторону Скрябина. - Насчет первого? - Ага. Пакистанская дешевка. Киргизские челноки волокут со своей перевалки, у них там знатная барахолка, а потом расходится у нас. На детей в основном. Цена - двадцатка. "Ну вот, - мысленно похвалила себя Даша, - вот и первое логическое умозаключение, оказавшееся верным. Уже что-то". - Мать твою... - сказал вдруг Косилыдик, присвистнул и принялся расстегивать пуговицы быстрее. - Нет. точно, что за цирк. Даша глянула. И спросила сквозь зубы: - А ты что, в пионерах не состоял? - Слушайте, ну ведь точно... - Косилыцнк пошире разбросал полы шубы, выпрямился и отступил. Все придвинулись, растерянно переглядываясь. Во-первых, убитой было не меньше шестнадцати, а в этом цветущем возрасте ряды пионеров давно уже покидали. Во-вторых, пионерская оршнизацня со всей формой и атрибутикой давно канула в небытие. И тем не менее на мертвой девушке красовался самый настоящий пионерский наряд - черная юбка (правда, не особенно и консервативная, вполне модная, до середины бедер), белая рубашка с пуговицами на планке (нагрудный карман украшен смутно памятной Даше золотисто-алой нашивкой - пятиконечная звезда и пламя костра), на шее повязан шелковый пионерский галстук, а на груди приколот пионерский значок. Фотограф защелкал аппаратом. Остальные стояли и молча, чуть беспомощно таращились. Каждый надеялся, что другой вот-вот скажет что-нибудь умное, но умных фраз так и не последовало - глупых, впрочем, тоже. - У нее в сумочке - красная пилотка и бант, - послышался у них за спинами удивленный голос капитана Черданцева. - Белый такой, нейлоновый пропеллер, как раньше и требовали. Получается полный комплект. У меня младшая уже не застала, а старшую вот так и наряжал на всякие праздники... - А горна, случайно, нет? - в полной растерянности спросила Даша. - Горна нет, - серьезно ответил капитан. - И барабана тоже. Газовик есть, И презервативов пригоршня. - Так... - Даша отчаянно искала ниточку. - Слушайте, есть же все-таки пионерские организации, самодеятельные, Может, здесь подпольный пионерский слет проводили? Эти... красно-коричневые? - Только политики не надо, - сказал Воловиков. - Только ее нам не хватало. Теперь особенно. Ты его сегодня за неправильную расклейку листовок профилактируешь, а завтра он в губернаторы сядет и участковым в Игарку тебя наладит... - Ладно, господа сыскари, не будем трогать политику, - сказала Даша. - Но что-то же сие должно означать? Скрябин, будь другом, убери счастливую улыбку с хари.,. - Даша, ну что ты... - Ладно, извини, - тихо сказала Дата. - Как говорят японцы, чего-то херовато... Адрес еще не установили по разрешению? - Ждут. Разрешительный отдел еще не открылся. - О служба, - сказала Даша. - Вот куда бы осесть... Капитан, ведите, показывайте вашу гражданку, исполнившую долг. Орлы, вы тут еще осмотритесь, проформы ради... И пошла следом за Черданцевым к двенадцатиэтажке. Увы, не было времени проклинать судьбу цветисто и пышно, в восточном стиле. Нужно было работать, то есть настраивать себя на погоню, ловить ноздрями воздух, стричь ушами, и вообще... Воловиков шел сзади, отставая на шаг. Оцепление еще не сняли, зевак прибавилось, а вот машин поубавилось изрядно. Генералы и прочие чины отбыли. Собственно говоря, им и приезжать-то не было никакой нужды - чем они помогут при первичном осмотре и что, ускользнувшее от взгляда сыскарей, обнаружат?! Но так уж в особо серьезных случаях заведено, и не в одной России-матушке. В более благополучных державах происходит примерно так же. Не в каждой, но во многих. Говорят, это придумка полицейских психологов - мол, мирный обыватель, узнавши, что на месте жуткого преступления побывало скопище высших чинов, подсознательно успокаивается и заранее уверен в неотвратимой победе сил правосудия. А значит, будет уважать государство. Люби! государство, чтобы его уважали, есть у него такая слабость... - Это что, школа? - спросила Даша. - Ага, - ответил Чердандев. - Мы там прошлись, когда подъехал второй экипаж. Ничегошеньки. - Однако пора бы и занятиям начаться. А там - ни огонька. - Учителя бастуют. - А-а, - равнодушно кивнула Даша. Слушайте, кто знает, а судмедэкспертиза снова не бастует? Будет номер... - Вроде не собирались, - сказал Воловиков, - Значит, школу обшарили хорошо? - Хорошо, товарищ подполковник. Сторож пьян был умеренно, так что открыл и провел. Да и зачем ему прятаться в школе? Преспокойно ушел. Или уехал, - Логично, - Воловиков оглянулся на черное, без единого огонька здание школы. - Вот лет пять назад никого бы не удивило, и то возле школы оказалась пионерка, а? Который подъезд? - Сюда. - Старушка с бессонницей? - Да нет, дама с собачкой. Серьезная дама... Когда Черданцев позвонил, раза два гавкнула собака и дверь распахнулась почти сразу же. Их впустили, не задавая вопросов. И тут же вошедшие неловко затоптались очень уж роскошный ковер красовался в комнате, чтобы шлепать по нему в обуви, а разуваться что-то не тянуло. Не место происшествия, как-никак, нужно деликатно... Впрочем, люди были опытные, а потому быстро опомнились и остались в прихожей, благо была обширная. Из комнаты выглядывал большой чау-чау, настороженно принюхивался, но в прихожую не выходил. Дверь во вторую комнату прикрыта. Хозяйка и в самом деле выглядела весьма авантажно - в строгом, темно-сером деловом костюме с белой блузкой, лет пятидесяти пяти, обесцвеченные волосы уложены в дорогую прическу, а весь облик скорее ассоциируется с директрисой школы или секретарем горкома по идеологии - в ту пору, когда еще остались горкомы. Впрочем, нельзя сказать, что от нее веяло недоброжелательством. Но вот денежками и положением в обществе определенно попахивало. - Останемся здесь. - спросил Воловиков. - Пожалуй, - с царственной непринужденностью кивнула хозяйка. - Простите, а девушка... - Капитан Шевчук, уголовный розыск. - Ах, вот как? - Дама приподняла бровь, похоже, одобрительно. - Прекрасно, я, знаете ли, сторонница эмансипации в самом широком плане... Мне, как я понимаю, придется что-то подписывать? Но пора и на службу... - Ничего, это все потом можно у нас, в удобное для вас время, - сказал Воловиков бесстрастно-вежливо. - А где, простите... - Банк "Шантарский кредит". Заместитель управляющего. Казмина Екатерина Георгиевна, я уже представлялась этому господину... - она барственным движением подбородка указала в сторону Черданцева. - Ну, если вы так любезны, что не задержите меня надолго... Я повторю кратко, вы ведь этого ждете? Воловиков молча кивнул - пожалуй, это можно было назвать и светским наклонением головы. - Господи, как теперь ходить в гараж, просто страшно... Кстати, туда уже можно? - У вас там гараж? - подключилась Даша. - Да. Еще дальше, чем там, где бедную девочку... В самой глубине... Меня пропустят? - Я скажу, чтобы пропустили, - глядя в пол, бросил Воловиков. - Там еще работают. - Благодарю, а то общественный транспорт, знаете ли... С чего мне начать? Даша, полуотвернувшись, подмигнула здоровенному рыжему чау. Он брезгливо отвернулся и ушел в глубь комнаты. - С самого начала, - сказала Даша. - Гуляли с собакой? - Спускалась с собакой, - она непроизвольно оглянулась на любимца, исчезнувшего с глаз, - и услышала внизу голоса... - Что? - жадно переспросила Даша. - Значит, еще в подъезде.,. - Позвольте, я расскажу по порядку, - вежливо-непреклонно оборвала дама. Банковское дело, знаете ли, милая, приучает к систематичности... Мы спускались вниз, я имею в виду, я и Герти, в подъезде было тихо, и мужской голос слышался вполне отчетливо, Я бы сказала, довольно возбужденный голос. И отнюдь не тихий. Впрочем, оттого, должно быть, что он волновался, говорил довольно неразборчиво. Он очень волновался, я уверена. А говорил... Про Сатану, про измену, про кровь. Пожалуй, эти ключевые моменты я бы выделила... Она сделала короткую паузу, и. Даша ринулась в брешь: - Ключевые моменты - это как? Вы домысливали? - Милая, в такой ситуации вряд ли стоит "домысливать", - сказала банкирша. - Речь шла о Сатане, о измене и крови - эти моменты определенно главенствовали. А интерпретировать, толковать и домысливать, простите, не собираюсь: Конечно, здесь возможны разные интерпретации. Допустим, измена Сатане карается кровью. Или - Сатана требует измены. И так далее. Я третий раз повторяю: если мне позволено будет выделить ключевые моменты, буду настаивать, что таковыми следует считать "Сатану", "измену", "кровь", она говорила весьма бесстрастно, словно и в самом деле привычно сводила дебет с кредитом. - Когда мы оказались меж вторым и первым этажами, он, должно быть, нас услышал и замолчал. Пока мы проходили мимо, они молчали. Конечно, если бы девочка стала звать на помощь, я непременно вмешалась бы: терпеть не могу в нашем подъезде всякого... "Пожалуй, и вмешалась бы", - подумала Даша. По физиономии видно - из тех, кто непременно вмешается ради удовольствия прочесть длиннейшую нотацию. Если, конечно, противник не особо грозен. Должно быть, дама истолковала ее быстрый взгляд совершенно превратно, потому что поджала губы: - Заверяю вас, я бы вмешалась. Герти, знаете ли. может вцепиться как следует, а у меня есть привычка носить с собой газовый пистолет - сейчас зима, гулять приходится в темноте... - Какой? - спросила Даша. - Пистолет? "Бригадир", - она глянула чуть свысока. - Желаете посмотреть разрешение? - Ну что вы, - сказала Даша. Уж у этой-то все бумаги всегда в порядке. А кто-то только что чирикал, будто дамочки предпочитают револьверы... - Итак, вы их увидели... - сказала Даша. - Ну, как вы понимаете, я не могла остановиться и долго на них взирать. На помощь она не звала, хоть я и приостановилась, а Герти тянул на улицу... Девочку я рассмотрела лучше, она стояла лицом ко мне, спиной к батарее, а вот мужчина отвернулся, такое впечатление, умышленно, шапка у него была нахлобучена на глаза, воротник поднят... знаете, как в плохом фильме. Даже перчаток не снял. - А что на нем было, кроме перчаток? - спросила Даша. - Светло-серое кашемировое пальто, по-моему, самую чуточку великоватое. Самую чуточку, - придирчиво уточнила она. - И норковая шапка, не формовка, завязки четко просматривались. Вот брюки и обувь, простите, не рассматривала... Человек, я бы сказала, респектабельный, если вам понятно значение этого слова... - Понятно, - сказала Даша. - А внешность? - Я же только что говорила - поднятый воротник, нахлобученная шапка... Волосы, осталось впечатление, черные. То ли небрит, то ли просто смуглый. - Кавказец? - В смысле? Ах да... Не знаю, не знаю. С одной стороны, что-то такое в форме носа, в оттенке волос, в этой, изволите ли видеть, небритости... Но, с другой стороны, ручаться могу, голос звучал совершенно на славянский манер. И еще... - она поколебалась- - Не исключено, у него на правой щеке то ли шрам, то ли ожог. Большой шрам или большой ожог. Опять-таки нечто мельком увиденное, впившееся потом в подсознание, если вы понимаете, что я имею в виду... - Понимаю, - повторила Даша. - А девушка была - та самая? - Естественно. - Как они стояли? - Я же сказала... - Я поняли, - терпеливо произнесла Даша. - Она спиной к батарее, он - к ней лицом... Я о другом. Он ее удерживал? Оттеснял к батарее? Как он держал руки? - Руки... руки... Да нет, вы знаете, кажется, не удерживал. Скорее уж держал руки в карманах. - Как же вы рассмотрели, что на руках у него были перчатки? - Что? Ах да... Ну значит, то ли сунул руки в карманы, когда мы проходили, то ли, наоборот, вынул... Не могу же я помнить с фотографической точностью. Но девушку он не удерживал, уверена. Правда, стоял к ней практически вплотную... - И она не позвала на помощь, не бросилась в вашу сторону? - Ничего такого. Покосилась на меня мельком и опять уставилась на него. Не думаю, чтобы она порывалась позвать на помощь. - Ожог или шрам? - Не знаю. Но какой-то крупный дефект определенно имелся. И что самое странное... - она задумалась, подыскивая четкую формулировку. - Сам облик этого субъекта с чем-то для меня ассоциируется.., - Вы его видели прежде? - Не знаю, не могу сказать... Но почему-то он для меня ассоциируется с... с понятием "нечто уже виденное". Мне он незнаком, безусловно, не припомню никого с таким шрамом или ожогом... - Значит, ни брюк, ни обуви не рассмотрели? - Простите, нет. - На девушке были шапка и шуба... - Вот именно. Я же проводила потом милиционеров к... к тому месту. Когда они приехали - должна заметить, не столь уж и оперативно (капитан Чердан-пев благоразумно промолчал). Шуба, шапка, коса... вот только неизвестно откуда на ней появился этот шарфик... - Значит, в подъезде шарфика на ней не было? - Не было. Могу ручаться. Он бы обязательно бросился в глаза. - Вы вышли на улицу... - И прошли меж гаражей на соседнюю. В сквер. - Долго гуляли? - Двадцать пять минут. Плюс-минус минута. Я, знаете ли, отношусь ко времени скрупулезно... - Значит, когда вы их увидели в подъезде, было... - Из квартиры мы вышли в... после шести пятнадцати, так будет точнее. - Так... - сказала Даша. - Плюс три-четыре минуты, чтобы выйти в сквер, и там двадцать пять минут... возвращались той же дорогой, да? - Естественно. Собака, знаете ли, привыкает к определенному маршруту. Едва мы вышли из-за угла, я увидела в луче фонарика... - Даму явственно передернуло. - Узнала се моментально. - Сумочка лежала рядом? - Да, закрытая. - И было это, скажем... в шесть сорок четыре - шесть сорок пять? - Примерно так. Когда я прибежала домой и стала звонить в милицию, было без двенадцати семь. Даша покосилась на Чердапцева. Вообще-то, дамочка в чем-то и права, первый "луноход" прибыл на место происшествия аж через двадцать пять минут... - Вы ее до того не встречали? Не из вашего подъезда? - Что-то не помню. Конечно, всех поголовно я знать не могу, кто теперь знает соседей? Но прежде не видела... И мужчину в нашем подъезде прежде ни разу не встречала. Дама явственно стала проявлять нетерпение, но Даша, притворяясь, будто не замечает, продолжала: - Значит, проход меж гаражами ведет на соседнюю улицу? - Да. - Можно его назвать "трассой с оживленным движением"? - Как вам сказать, милая... Вы знаете, пожалуй... Но, точности ради, пользуются им только здешние. Жители близлежащих домов, я имею в виду. Со стороны гаражи выглядят сплошным массивом, нужно знать заранее, что есть проход... По Садовой ходят только автобусы, а по Щорса, параллельной, еще и троллейбусы, люди ходят на остановки и туда, и оттуда... Ну и, конечно, владельцы машин. "А чтобы влепить гаражики совсем рядом со школой, в свое время непременно нужно было потревожить кое-какие связи, - подумала Даша. - Не бедный народец старался... Ну, какое это имеет значение? Никакого отношения в данный момент..." - Вы бы узнали его, если встретили? - спросила Даша. - Пожалуй... Ну что ж, иногда узнают. А иногда и нет... - Чем еще могу быть полезна, - Даша непроизвольно огляделась. - Увы, в квартире я одна, - сказала хозяйка. - Если, конечно, не считать Гертика. Вдовствую, знаете ли, а детей бог не дал. Простите, но... - Да, разумеется. - Воловиков сделал Даше знак глазами. - Пойдемте, Екатерина Георгиевна, если там еще оцепление, я вас проведу... А по дороге договоримся насчет приемлемого для вас времени... - Постойте, - хозяйка, уже потянувшись за шубой, (Ох ты! - завистливо вздохнула про себя Даша, лицезрея песцов), вдруг обернулась. - У вас же должен быть художник на такой случай? Чтобы составить портрет? Кроме того... на Западе есть еще соответствующие компьютеры... - Увы, у нас-то нет компьютера... - сказал Воловиков, А художник, могла бы добавить Даша, был. И отличный. Вот только месяц назад перебрался на иные хлеба, чтобы из дому не выперли... Когда они спускались, банкирша показала перчаткой: - Вот здесь они стояли. Но ничего там, разумеется, не было, ни окурочка. Иногда, если грязно, натоптано, получаются отличные отпечатки подошв, но земля давно смерзлась, да и подъезд недавно вымыт... От гаражей как раз отъезжала "Скорая" - молодцы сыскари, где-то машину оперативно отловили, сплошь и рядом вывезти труп с места убийства бывает потруднее даже, чем отыскать убийцу... Воловиков галантно повел песцовую вдову к гаражам. Даша видела, что стоявшие в оцеплении уже расходятся к машинам, но моментально смекнула, что к чему - шеф, сыскарь от бога, хотел сам пройти тем маршрутом, взглянуть, где у дамы гараж. Ей самой, кстати, тоже нужно будет потом там покрутиться... - Возьмите, - Черданцев подал ей темно-желтую сумку с длинным ремнем, на ощупь вроде бы из натуральной кожи. - Я могу ехать? - Езжайте, - сказала Даша. Он кивнул и направился прочь - еще один счастливчик, который забудет об этой истории моментально... Даша сунула в рот сигарету, укрываясь от ветра под бетонным козырьком, огляделась. Зеваки наконец-то рассосались. Аж в трех местах стояли кучки людей в штатском, что-то оживленно обсуждавших, но это, определила она наметанным глазом, были свои. Через несколько минут им предстояло начать нудную, тягомотную и, вполне возможно, бесплодную работу - обходить все до единой квартиры составлявших огромный квадрат домов. И задавать одни и те же вопросы - насчет человека в кашемировом пальто. Будь убийство не столь экстраординарным, стаптывать каблуки пришлось бы чуть ли не впятеро меньшему числу оперов. Но теперь... Тут тебе и областное угро, и ребята из районного, и прокурорские орлы. Во всей этой истории есть один-единственный лучик света в темном царстве когда высокое начальство возлагает на тебя столь важную миссию, оно, будем справедливы, предоставляет и возможности, каких для рутинной работы тебе ни за что не выбить... Правда, и это еще не значит, что все пойдет, как по маслу. Сотрудничество служб и ведомств нельзя назвать сердечным. Отношения меж областным и городским УВД примерно такие, как в свое время между гестапо и абвером, а у прокуратуры свой гонор. Так что все будут стараться обскакать друг друга, перехитрить, а то и подставить ножку, с обменом информацией отыщутся свои сложности - и чем больше грызутся гончие, тем весомее шансы у зайца. Неважно, что речь идет не о зайце, а о волке... К подъезду размашистыми шагами возвращался Воловиков. - Ну? - спросил он словно бы безучастно. Даша пожала плечами: - Да рано... В одном у нее не сходится - насчет брюк. Когда человек сводит собаку по лестнице, смотрит в первую очередь на нее держит поводок так, чтоб не споткнулась. Значит, и нашего красавца вдова непременно должна была для начала обозреть с ног... - Ну, это уж за уши притянуто, - сказал шеф. - Этакая дамулька по жизни шагает, задрав нос вверх. В любой ситуации... - Тоже верно. Машина у нее какая? - Японка. Новенькая, леворульная. - Гармонирует... Подошел Слава, поднял повыше листок из блокнота, чтобы он попал под тускловатый свет лампочки над дверью подъезда: - Соизволили подняться "разрешители"... Если им верить, Шохина Маргарита Степановна проживала на Чапаева. Шесть - одиннадцать. То бишь километра за три отсюда, практически самый центр. Либо она подхватилась с первыми петухами и с первыми автобусами летела сюда на свидание, либо ночку провела где-то в этом районе. - Ну, выходит, все равно придется расспрашивать и насчет нее, - сказал шеф. - Поехали на Чапаева?