Сегодня, мама !

- Ладно, Костя, кеп-хур-ушурбац. [Мир; точнее - "время-между-войнами" (возм. др.-егип.)]

- Кеп-хур-ушурбац, - согласился я.

И мы пошли завтракать.

Папа ел молча, о чем-то сосредоточенно размышляя, а мама первая никогда говорить не начинает. Она у нас сдержанная и невозмутимая. "Так и должна вести себя женщина Востока, - говорит она, - это традиция". А папа шутит: "За это я тебя и полюбил". А дело было так. Когда папа учился на четвертом курсе Ленинградского археологического, а мама - на первом, они на практике вместе попали на раскопки старинной мечети. И папа там выкопал инопланетный череп. Нужно было срочно бежать за фотоаппаратом и фиксирующим раствором, но начался дождь. Папа испугался, что пока он бегает, череп будет поврежден водой. Тут только он и заметил первокурсницу, которая молча копалась возле него.

- Вас как звать? - спросил он.

- Галина, - ответила наша будущая мама.

- Вот что, Галя, - сказал он, - идите сюда. Чтобы помочь. Это очень важно. - Он указал на череп. - Я сейчас вернусь, а вы постойте. Чтобы сберечь. Вот так, - и он продемонстрировал, встав над черепом на четвереньки.

Папа все никак не мог найти раствор, а дождь стал сильнее и превратился в ливень. Только минут через сорок с фотоаппаратом, раствором и зонтиком папа примчался к своей находке... и был поражен тем, что увидел: первокурсница Галя, о которой он уже и думать забыл, все так же, не меняя позы, стояла под проливным дождем.

Но еще больше она поразила его позже, когда в Ленинграде, в студенческой аудитории он горячо защищал свою версию неземного происхождения найденного черепа. Студенты и преподаватели спорили до хрипоты, а потом кто-то спросил молчаливую девушку:

- Галя, а ты на этот счет что думаешь?

- Я думаю, это череп ишака, - ответила мама. - Даже не думаю, а знаю. Я из Ташкента, я там их и раньше видела.

Папа вскричал:

- Что же вы раньше не сказали?!

А она ответила:

- Вы не спрашивали.

Вот тут он в нее и влюбился. Такая у нас семейная легенда...

Мы молча ели, пихаясь со Стасом под столом, а только что названный котенок Валька думал, что это мы с ним играем и кусал нас обоих за ноги. Вдруг папа очнулся и, торопливо дожевывая яичницу, спросил:

- Стасик, ты не знаешь, где у нас зубило?

За инструменты у нас отвечает Стас, но от этого вопроса и он растерялся. Зубилом мы давно не пользовались.

- На балконе, в ящике с инструментами, - сказал он. И, подумав, добавил: - Наверное.

- Спасибо, Стас, - очень ласково поблагодарил папа, - я посмотрю. Нужно зубило, чтобы...

Папа замолчал и стал прихлебывать горячий чай. Мама как ни в чем не бывало продолжала гладить настоящего египетского моа, улегшегося у нее на коленях. А мы со Стасом переглянулись. Что-то явно затевалось.

Но до самого вечера все было тихо.

Мама собралась, погудела в прихожей пылесосом и ушла в музей - она там работает старшим научным сотрудником. Через полчаса, подточив зубило напильником, пошел на работу и папа. В тот же самый музей, где он, как и мама, старший научный сотрудник. Только мама специалист по Египту, а папа - по доисторическим временам и по старинному вооружению, от австралийских боевых бумерангов до алеутских панцирей из моржовой шкуры.

У меня почему-то были сомнения, на работу ли идет папа: если уж он снова занялся поисками пришельцев, то на мелочи отвлекаться не станет. Дождавшись, когда папа кончил пылесоситься и хлопнул дверью, я выскочил в лоджию. Мы живем совсем рядом с музеем, буквально через улицу, по диагонали от него. Но папа действительно шел на работу, жизнерадостно помахивая портфелем. Пользуясь отсутствием прохожих (а откуда им взяться в полседьмого субботнего утра?), папа временами делал движения, напоминающие прием каратэ маваша-гири. Получалось у него плохо. Папа теоретик, а не практик.

Когда за папой захлопнулась музейная дверь, я вернулся на кухню. Стас развалился на табуретке (как на ней можно развалиться - не знаю, это умеет только мой брат) и очищал бутерброд с кошачьим волосом от меда. То есть наоборот, бутерброд с медом от кошачьих волос.

- Как ты думаешь, папа что нашел, бластер или космический корабль? задумчиво спросил Стас. Он был еще молод и не утратил оптимизма.

- Городскую канализацию, - грубо ответил я, потому что помнил прошлогодний папин конфуз, из-за которого во всем квартале не было воды, и соседи смотрели на нас волками.

- Да-а, - протянул Стас и поскучнел. - Что сегодня делать-то будем?

- Не знаю, - сказал я, пытаясь сообразить, какие вообще бывают на свете дела.

- Может, пойдем по музею пошляемся, на Неменхотепа посмотрим? предложил Стас.

Неменхотеп - это фараон, точнее - мумия фараона (*3), которая лежит в саркофаге у мамы в египетском зале. И мы иногда ходим поглядеть на него. Все-таки интересно понимать, что перед тобой не кукла какая-то, а мертвый человек, который был живым много-много веков назад. У него сморщенное злое лицо, а на руках - браслеты. Только сегодня поглазеть не получится, и я объяснил Стасу, почему:

- Мама сказала, что ее зал к ремонту готовится, и Неменхотепа в запасник унесли. Его к тому же еще и реставрировать будут.

- Как это, интересно, можно человека реставрировать?

- Он не человек, - ответил я, - он экспонат.

Стас удовлетворенно кивнул, откусил кусок бутерброда и стал разглядывать зулусский ассегай, висящий над кухонным столом. Потом лицо его оживилось, и он внимательно посмотрел на резное деревянное панно на противоположной стене. Кухня у нас длинная, и я сразу понял его идею потренироваться в метании ассегая. Я торопливо сказал:

- Стас, сегодня же суббота! У Димки отец на дачу уезжает, компьютер свободный!

Стас перестал жевать, подумал и сказал:

- Ага, свободный. Димка сядет в "Цивилизацию" играть, и - до самого вечера.

Димка - это наш сосед, он живет над нами, на втором этаже. У его отца есть старый ай-би-эмовский компьютер.

- А мы прямо сейчас к нему пойдем, - торопливо сказал я, - и сядем вместе в "Вэрлорд" играть.

Слава Осирису [Осирис - один из самых уважаемых др.-египтянами богов (прим. авторов)], удалось мне Стаса отвлечь от смертоубийственных планов. "Вэрлорд" - тоже воинственная штука, но она хоть на экране, и ассегаи над головой не летают. Мы со Стасом дружно натянули шорты и рубашки, потом пошли в прихожую, где у нас лежит всегда включенный в сеть пылесос "Шмель", и почистили друг друга от шерсти. Наглая рыжая кошка по кличке Собака дождалась отключения пылесоса и бросилась тереться о наши ноги. Но мы быстро выскочили за дверь.

- Надо еще один "Шмель" купить, - сказал Стас, давя на кнопку димкиного звонка.

- Точно, - согласился я, - в два раза быстрее будем собираться. Только как родителей уговорить?

- Ерунда, - отмахнулся Стас, - проводок перережем, они решат, что пылесос сломался и новый купят. А мы тут же старый починим.

- А если они его уже выкинут?

- Так они же нас выкидывать пошлют, а мы его припрячем.

Заспанный Димка открыл дверь, и мы нырнули навстречу приключениям.

"Вэрлорд" - это такая игра! Такая! Если вы в нее не играли, то и объяснять бесполезно. А вот если играли, то я вам коротенько расскажу: борьба шла на Иллурийской карте, против пяти вэрлордов, Димка играл за зеленых, Стас за красных, а я за оранжевых. У Димки было три помолившихся визарда, у Стаса четыре дракона, причем два с силой девять, а у меня только рыцарь, зато с луком Элдроса и малиновой отравой. Все. Кто знает, тот поймет, почему мы и глазом моргнуть не успели, как оказалось, что день уже прошел. Да мы, наверное, и как ночь прошла, не заметили бы, если бы не услышали, как на первом этаже хлопнула наша дверь.

- Папа с мамой вернулись, - сказал Стас, а минуту спустя, когда его драконы полегли у стен моего города, предложил: - Пойдем домой, есть хочется.

Если дома кто-то есть, дверь у нас не запирается. Мы вошли молча, потому что все эмоции израсходовали за игрой. Наши шумели на кухне. Тихо так шумели, уютно. Родители разговаривали, постукивая посудой, а кошки нестройно мяукали, требуя ужин.