Страница 71 из 87
Ее слова звучали мягко, но в них прорывалась боль. Иглокот понял ее состояние. Он тщательно обошел поляну, принюхиваясь, останавливаясь и снова делая круг за кругом.
- Он не способен на такое, - проворчал Трисс, вкладывая в свои слова горечь и возмущение.
Рен ничего не ответила, устремив взгляд в пустоту. Харроу лежал позади них за серой завесой, Ин Джу зияло впереди черной дырой. Отдаленно громыхал Киллешан. Вернулся Стреса.
- Никто... фр-р-р... не проходил здесь, кроме нас. Ш-ш-ш. Наши следы идут от Харроу, затем удаляются в другую сторону. Кроме нас, здесь никто не проходил, никаких чудовищ, чужих, никого. - Стреса помолчал, он отвернулся от нее. - Свежие следы идут на запад к Ин Джу. Я чувствую запах. Прости, Рен Элессдил.
Рен кивнула - последняя надежда исчезла. Она многозначительно взглянула на Трисса.
- Как же это? - упавшим голосом спросил он. - Может, Гавилан был не в себе, последние события потрясли его? Он подумал, что все погибли, и испугался смерти. Не может же он быть закоренелым негодяем, которому во что бы то ни стало нужен жезл Рукха для себя, лично для себя?
- Не знаю, - сказала Рен устало.
- Но Дал?..
- Какая разница? - резко оборвала его Рен и глубоко вздохнула. Сейчас имеет значение лишь то, что он взял жезл и Лоден и нам нужно их вернуть. Мы должны как можно скорее найти его.
Она позвала:
- Стреса, как?
- Нет, - ответил иглокот. - Ш-ш-ш. Опасно преследовать его ночью. Подождем до рассвета.
Рен медленно покачала головой:
- У нас нет времени.
- Р-р-р, Рен Элессдил. Конечно, мы должны найти его, если хотим остаться в живых! - Голос Стресы то и дело переходил в рычание. - Но только безумный осмелится отправиться в Ин Джу ночью.
Рен почувствовала приступ гнева, хотя не могла позволить себе этого.
- У меня есть эльфийские камни, Стреса! - оборвала она кота. Волшебство эльфов защитит нас.
- Но ты ведь не хотела... ш-ш-ш... использовать волшебство эльфов? Слова Стресы прозвучали как насмешка. - Фр-р-р. Знаю, что он нравился тебе, но...
- Стреса! - предостерегающе воскликнула она.
- ... но волшебство не защитит против того, что нельзя увидеть, спокойно закончил он фразу. - Ш-ш-ш. Мы должны подождать до утра.
Наступила полная тишина. В душе Рен бушевала буря. Она подняла глаза к ней подходил Гарт.
"Помни о своем предназначении, Рен. Помни, кто ты!"
В этот миг она вспомнила взгляд Гавилана Элессдила, когда она отдавала ему жезл Рукха. Прямо взглянув Гарту в глаза, она прочла в них все, и это погасило ее гнев. Она нехотя кивнула:
- Мы дождемся утра. Рен стояла в карауле, забыв об усталости. Ее захлестывала ярость, когда она думала о Гавилане. Спать она не могла - было слишком тревожно на душе. Она сидела, прижавшись спиной к скале, все спали, завернувшись в плащи, в десяти футах от нее. Стреса отделился, устроившись у края поляны, было непонятно, спит он или нет. Рен рассеянно глядела на Фаун, а мысли, которые были темнее ночи, уносили ее в недалекое прошлое.
Гавилан. Он был так обаятелен, так спокоен, когда она впервые встретила его. Он ей понравился, может быть - даже более того. Она возлагала на него такие большие надежды - теперь от этого ей было еще больнее. Обещал стать ее другом, заботиться о ней, отвечать на все ее вопросы и помогать. Слишком много обещал. Возможно, он и выполнил бы эти обещания, если бы им не пришлось покинуть город. И она не ошиблась, считая Гавилана нерешительным. Он действительно не был готов к испытаниям за стенами Арборлона, а потому изменился почти мгновенно. Его обаяние перешло в нервозность, затем в раздражительность и, наконец, в страх. Он лишился знакомого мира, оставшись незащищенным перед предстоящим кошмаром. Гавилан хотел бы быть смелым, но не мог, все, что он знал, на что полагался, рухнуло. Когда королева умерла, доверив жезл Рен, это переполнило чашу его терпения. Он все еще считал себя преемником королевы, верил, что, заручившись волшебной силой эльфов, сможет многое совершить. В волшебной силе он видел цель своей жизни и верил, что сумеет спасти с ее помощью эльфов.
"Отдай жезл!" - слышала она его мольбу.
И она сглупила, сама отдала ему в руки волшебную силу.
А что если он испугался, решил, будто она погибла, а с ней и все остальные, и он остался один? И попытался уйти. Но Дал остановил его, велев ждать. Смелый Дал недооценил силу страха и безумия. А Гавилан, вероятно, слышал шепот дракул, их соблазнительные посулы, и они повлияли на него. Тогда он убил Дала, потому что...
"Нет!"
И Рен заплакала от жалости к Далу, от злости на себя. Как она смеет оправдывать его! Но невыносимо больно признать правду, суровую и неоспоримую, - Гавилан трус, человек жадный и эгоистичный. А она пытается дать какое-то объяснение его поступку вместо того, чтобы отказаться от него, - ведь он убил человека, который должен был защитить его. Это безумие! Но ужас и безумие окружали их повсюду, точно бескрайняя непроходимая трясина, напоминающая болото Иденс Мерк. Морровинд благоприятствовал этому, вскармливая эти пагубные качества в каждом из них. И для каждого была определена граница терпения, перейдя которую можно было потерять рассудок. Гавилан это сделал. Возможно, не контролируя своих поступков. Теперь он исчез, растворился в тумане. А если они и найдут его, что изменится?
Она впилась зубами в запястье, чтобы почувствовать боль. Они должны, конечно, найти его, пусть он и умер для них. Они должны вернуть жезл Рукха и Лоден. Иначе все ими пережитое, все жертвы: смерть бабушки, Филина, Эовен, нескольких эльфийских воинов - все окажется напрасным. Эта мысль обожгла ее: нет, она не допустит этого, не потерпит неудачу. Она дала обещание бабушке, в конце концов - себе самой. Она пришла для того, чтобы вернуть эльфов в Западную Землю, помочь найти способ покончить с порождениями Тьмы. Таково было поручение Алланона, ставшее теперь ее собственной целью. "Ведь это так", - горячо убеждала она себя.
"Мне безразлично, сколько на это потребуется сил", - поклялась она себе.
Она незаметно уснула и встрепенулась, когда Трисс тронул ее за плечо.
- Сударыня Рен, - прошептал он тихо, - ступай отдохни.
Она сонно заморгала, придерживая одеяло, которое он накинул ей на плечи.
- Погоди, - ответила она. - Посидим немножко.
Молчаливый ее товарищ сел рядом. Его худое смуглое лицо поражало странным спокойствием. Она вспомнила его выражение, когда стало известно о предательстве Гавилана. "Разве это было не предательство?" Теперь это выражение пропало, стертое сном или подавленное смирением. Значит, он сумел примириться? Как, наверное, одинок Трисс, единственный оставшийся в живых из тех, кто был связан с прошлым Арборлона.
Он взглянул на нее, и ей показалось, что он может прочитать ее мысли.
- Я служил капитаном Придворной Гвардии почти восемь лет, - произнес он после паузы. - Большой срок, сударыня Рен. Я любил твою бабушку, королеву. И сделал бы для нее все возможное. - Он покачал головой. - Всю свою жизнь я служил Элессдилам и эльфийскому трону. Знал Гавилана еще ребенком, мы одного возраста, вместе выросли. Мы играли детьми. Наши семьи все еще находятся в Лодене, и все мы такие друзья... - Он глубоко вздохнул, подыскивая нужные слова. - Я ведь его знал. Он не убил бы Дала, если бы не... Возможно, случилось нечто такое, что изменило его. Может быть, демоны околдовали его?..
Она не учла такой возможности. А это могло случиться. А возможно, его отравили или он заразился болезнью, из-за которой погибла Элленрох? Но интуиция подсказывала: это не так, всему виной лишь его малодушие и трусость.
- Возможно, виноват демон, - с трудом выдавила она из себя. Трисс вскинул голову.
- Гавилан был хорошим парнем, - произнес он тихо. - Заботился о людях, охотно помогал им. Он любил королеву. Не исключено, когда-нибудь она бы провозгласила его королем.
- Если бы не помешала я... Он смущенно отвернулся.