Александровский сад

– Вижу, что ваш спутник тоже читал Диккенса. – И снова став серьезным, добавил: – Дайте мне рисунок…

Когда он уже заканчивал свои объяснения, из-за колонны неожиданно появилась Таня.

– Чует мое сердце, ты опять во что-то ввязался, – произнесла она, взяв Алексея под руку и обворожительно улыбнувшись англичанину. А затем, посмотрев на Веру, непередаваемым тоном добавила: – Спасибо, Вер, ты можешь идти домой.

Англичанин с нескрываемым интересом наблюдал за этой сценой. Смущенный Казарин развел руками и неожиданно выпалил:

– Ши из май вайф…

Глава 29

Было примерно девять часов вечера, над Донским кладбищем взошла луна. Фомка сорвала замок на церковных дверях, и две тени проникли в собор. Чиркнула спичка, дрожащий свет свечи озарил лица двух могильщиков.

– Чисто, – прошептал долговязый и, выглянув на улицу, свистнул в темноту. В ту же минуту из-за угла церкви появились Владимир Константинович и Анна. Они проскользнули внутрь, дверь за ними захлопнулась.

Могильщики запалили керосиновую лампу, ее тусклый свет позволил Анне подойти к алтарю. Прошла минута, за ней другая… Анна по-прежнему внимательно вглядывалась в лики святых на центральном иконостасе.

– Надо пошевеливаться, – заныл один из могильщиков, обращаясь к Казарину. – Неровен час, сторожа до ветру подымутся. Тогда без мокрухи не обойтись.

Но Владимир Константинович промолчал. Он следил за действиями Анны, которая, о чем-то думая, ходила от иконы к иконе. Могильщики переглянулись, и тот, что был поздоровее, тронул Казарина за рукав.

– Мужик, а мужик? Набавить придется.

– Будет тебе… и белка, будет и свисток, – пробормотал Владимир Константинович.

Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент Анна радостно вскрикнула:

– Нашла! Вот она…

Казарин посмотрел на указанную Анной икону.

– Ты уверена? – тихо переспросил он.

– Она! – кивнула Анна. – Конечно она. Дед всегда подводил меня именно к ней.

Глаза ее блестели. Казарин махнул могильщикам.

– Давайте, только аккуратно.

Гробокопатели, перекрестившись, теми же фомками, которыми вскрывали дверь, стали выковыривать икону из оклада. Послышался треск лопающейся рамы.

– Осторожнее, варвары, – прикрикнул на них Казарин.

Наконец икона была извлечена. Анна взяла ее дрожащими руками и поднесла к лампе, перевернула и обнаружила то, что искала: на обратной стороне была прибита небольшая фанерная дощечка. Анна попыталась подковырнуть ее пальцем, но только посадила занозу. Казарин одной рукой взял икону, а другой – вынул из волос любимой шпильку.

– С возвратом, – улыбнулся он и поддел дощечку.

Анна тут же поднесла ее к лампе и начала внимательно изучать обратную сторону, сплошь усеянную какими-то буквами. Надписи шли двумя колонками: слева – этрусские буквы, справа – кириллица.

– Вот он, – благоговейно прошептала Анна. Казарин понимающе кивнул и протянул икону могильщикам.

– Поставьте на прежнее место.

Но гробокопатель взял лик и сунул его под телогрейку. Владимир нахмурился.

– Я, кажется, ясно сказал: верни икону на место, – строго повторил он свою просьбу.

Могильщик сплюнул на пол.

– Мужик, не гони. Ты бабой своей командуй, а мы и без тебя разберемся.

Казарин схватил его за телогрейку и вырвал икону. Но в этот момент раздался крик, Владимир обернулся и увидел Анну в руках второго грабителя. Он держал нож у ее горла. Казарин замешкался, и этих потерянных секунд было достаточно, чтобы первый грабитель выхватил заточку.

– Ну вот и все, дядя, – недобро заулыбался он.

Ни один мускул не дрогнул на лице Казарина. Он погладил рукой тяжелый золотой оклад иконы, оценил расстояние между собой и противниками, а затем спокойно спросил:

– Что ж, и не побоитесь в храме кровь проливать?

– Не-а, – ухмыльнулся тот, что держал нож.

– Ну, тогда начнем, – подытожил разговор Казарин, и в ту же секунду в сторону могильщика, державшего Анну, рассекая воздух, полетел камень-неваляшка, который Владимир захватил с собой перед уходом из дома. Анна не успела охнуть, как предмет вонзился в лоб грабителя, и тот рухнул на пол, увлекая ее за собой. Второй бандит бросился на Казарина с заточкой, но Владимир успел загородиться иконой, и отточенный штырь застрял в ней.

– Грех-то какой! – успел пошутить Казарин. – Этого я тебе не прощу.

С этими словами он нанес короткий молниеносный удар в переносицу нападавшего. Удар был такой мощный, что могильщик отлетел в угол и потерял сознание.

Анна уже успела подняться и теперь стояла ни жива ни мертва. А Владимир бережно поставил икону на место и поднял с пола свой камень-неваляшку.

– Что это? – спросила Анна.

– Так, сувенир из прошлого, – уклончиво ответил Казарин, взял ее за руку и добавил: – Пошли отсюда.

Проходя мимо аналоя, Казарин наклонился и поднял с пола сбитую в драке свечу. Поставив ее на место, Владимир перекрестился и поспешил к выходу.

– Надо торопиться, пока электрички ходят…

По дороге из английского посольства Лешка успел в общих чертах все рассказать жене. Как оказалось, на свою голову: когда они вбежали в свою кремлевскую квартиру и Казарин начал лихорадочно переодеваться, то же самое стала делить Татьяна.

– Ты куда это? – спросил Лешка, застегивая ремень.

– Не задавай дурацких вопросов, я тебя одного не пущу.

– Э-э, нет, так дело не пойдет.

Лешка взял жену за плечи и усадил на стул. Она посмотрела на него снизу вверх.

– Один пойдешь? Казарин хмыкнул:

– Ну, без тебя – это точно.

– С Веркой? – В глазах Татьяны сверкнул недобрый огонек.

– Что ты несешь? – Лешка даже всплеснул руками. Танька упрямо мотнула головой.

– Я тебя одного не пущу. Рассказывать об отце, кроме меня, ты никому не будешь. Значит, пойдешь один. Я с тобой. Какая-никакая, а все же помощь.

– Угу, могучая.

– Лешка, хочу тебе напомнить, что Владимир Константинович мне не менее дорог, чем тебе. И еще, вспомни Мартынова.

Лешка тяжело вздохнул.

– Убьет меня Петр Саввич. Ладно, пошли, какая-никакая помощь.

Произнося последние слова, он натужно улыбнулся.

Электричка остановилась у перрона подмосковной станции. Анна и Владимир Константинович вышли из вагона, перешли железнодорожные пути и углубились в лес. Через несколько километров дорожка привела их к древнему монастырю, который, казалось, парил над землей в дымке вечернего тумана.

– Как красиво! – прошептала Анна.

– Не устала? – спросил Владимир.

– Отдохну, когда все закончится.

Казарин подошел к воротам, тускло освещенным единственным фонарем, и дернул за огромное железное кольцо. Ворота оказались заперты.

– Эй, кто-нибудь, – крикнул он, и несколько раз постучал кулаком по калитке, врезанной в одну из створок.

Никто не ответил. Лишь в небо взлетели несколько ворон, сидящих на сгене.

Шум привлек внимание Варфоломеева, стоящего посередине собора с книгой в руках.

– Пойди, проверь, – приказал он Афанасию.

Тот кивнул, вскинул автомат и направился к выходу.

– Куда ты, дурень? – остановил его Герман Степанович. – Накинь!

Он бросил Афанасию скомканную рясу и добавил;

– Оставь автомат и смотри там, без глупостей.

Казарину надоело трясти калитку.

– Не нравится мне все это, – пробормотал он, потирая уставшую руку.

Анна нахмурилась.

– Надо стучать еще.

– Бесполезно, – вздохнул Владимир Константинович и, оглядев высокий забор, предложил: – Давай поищем другой вход.

Анна пожала плечами и покорно пошла за ним в обход монастыря. Вскоре их поиски увенчались успехом. Дорожка вдоль стены привела к потайной калитке, сквозь щели которой проглядывал сад. Но она, как и главные ворота, оказалась запертой. Владимир вновь постучал, и на этот раз по ту сторону стены послышались чьи-то шаги. Скрипнули старые петли, и в проеме показалась голова монаха.

– Что нужно, сыны божьи? – хмуро задал вопрос он. Казарин с любопытством оглядел странного служителя культа и вежливо спросил: