Страница 45 из 51
– В служебном помещении не должны находиться ненужные предметы частного характера, – косноязычно ответствовал Тернов, ища глазами мусорную корзину.
– Напрасно вы так, батенька, – пожурил помощника Вирхов. – Во-первых, красотка – выдающаяся артистка, в своем роде, конечно: в полетах под куполом, в хождении по проволоке. А во-вторых, фотография осталось бы у вас на память об интереснейшем деле, в котором вы так блеснули.
Тернов вздрогнул. Он редко слышал похвалы в свой адрес из уст следователя и слегка опешил.
– Вы считаете? – растерянно спросил он, вертя в руках сломанную рамку.
– Не давайте воли своим страстям, – посоветовал Вирхов, – от них самые большие бедствия и случаются. Даже если в основе их лежат благие намерения.
– Это я читал в Священном Писании когда-то, – нерешительно ответил Павел Миронович, боясь показаться невежливым и вновь нарваться на нелюбезность следователя.
– Вот и хорошо, что помните, – не стал портить настроение помощнику Вирхов. – Сейчас отправляйтесь домой. Выспитесь хорошенько. Завтра предстоит обыск.
– А так хочется отметить нашу победу. – Тернов осторожно покосился на винную бочку.
– Винца пропустить и я бы не отказался, – Вирхов встал и, подойдя к юному юристу, приобнял его за узкие плечи, – да только пока вы там слезами обливались, полковник Вернер доложил, что вина-то в бочке и нет. Пуста она. А то отведали б, не сомневайтесь. Уверен, капитан Суржиков не обиделся бы.
– Жаль, – сказал Тернов. – А может быть, заглянем в ресторан? Отведем душу?
Вирхов вздохнул и вернулся к столу.
– Стар я, батенька, по ресторанам разгуливать ночами. Это дело ваше, молодое. И на здоровье. Организм выносливый, с отравой справляется легко. Лишь бы на службу не мешало вовремя являться.
– Так мне можно идти? – спросил Тернов.
– Идите, не томитесь, – разрешил Вирхов, – я и сам вскоре отправлюсь на свои пуховики, к коту Минхерцу.
Оба замолчали и в наступившей тишине расслышали робкий стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Вирхов. Дверь отворилась, и на пороге возник доктор Коровкин.
– А, Клим Кириллович! – Вирхов устало приподнял уголки губ в приветственной улыбке. – Еще бы пять минут, и не застали. А так – в самое время пожаловали. Здорова ли Полина Тихоновна?
Доктор, переминаясь в дверях, ответил:
– Тетушка, слава Богу, здорова. Я заглянул к вам наудачу – не рассчитывал застать. Дежурный ваш даже не решился вам доложить. Говорил, вы сегодня измотались, преступление раскрыли.
– Да, милый доктор, не отпираюсь, раскрыл. Да проходите, не стойте в дверях.
– Я не один, Карл Иваныч.
– Не один? – Вирхов сделал глазами знак Тернову, чтобы тот убрал портрет циркачки. – А кто же с вами?
– Мария Николаевна Муромцева, – обреченно выдохнул доктор.
– Мне следовало самому догадаться. – Вирхов погрозил гостю пальцем. – Зовите, чего уж прятаться.
Доктор обернулся и пропустил юную сыщицу пред светлые очи изнуренного Вирхова, который, правда, успел пригладить жидкие белые вихры и оправить мундир.
– И как это вас родители отпускают в такое позднее время из дому? – спросил он, лукаво поглядывая на доктора. – Прошу садиться. Чем обязан?
– Карл Иваныч, – Мура покосилась на бочку, на которую присел небезызвестный ей Тернов, – я бы не стала обращаться к вам, но после минувшей ночи мы в опасности…
– Что-нибудь с Брунгильдой Николаевной?
– С сестрой все в порядке. Она дома. А меня мама отпустила с доктором, ненадолго. Но мы сильно задержались. Если вы нам не поможете, придется ездить по городу до утра. Дома волнуются.
Вирхов ничего не понял из сетований барышни, но учтиво сказал:
– Всегда готов служить вам, чем могу, вы знаете. Излагайте вашу просьбу.
Мура замялась, говорить о конфиденциальном деле Филипповой она не имела права. Кроме того, по официальной версии ученый умер естественной смертью, и все экспертизы и расследование вело Охранное отделение, а не судебные власти.
– Я должна начать с иоаннитов, – решилась она.
– Не понял. – Вирхов сдвинул плоские белесые брови.
– С госпитальеров, рыцарей Мальтийского ордена, – опасливо продолжила Мура. – В общем, Брунгильда попала на их собрание. Как – она не помнит. По счастливой случайности там же оказался Бричкин, он ее и вызволил.
– И где же ваша сестра умудрилась найти рыцарей в Петербурге?
– В особняке графа д'Ассейна.
– У д'Ассейна минувшей ночью маскарад был, знаю. Не ко времени затеяли, да, наверное, на благотворительные сборы рассчитывали, не успели отменить. Человек он известный, сеть больниц для бедных поддерживает, – проявил осведомленность Вирхов и отечески попенял: – Не тем вы занимаетесь, голубушка. Начитались на ваших курсах средневековой чепухи и выдумываете разные пустяки. Бенедиктинцы, францисканцы и доминиканцы и прочие рыцари – давно выродились, хотя, может, какие-то последователи и остались, балуются глупыми ритуалами. Если бы все современные госпитальеры были такими, как д'Ассейн, честь им и хвала. А вот как ваша сестра и Бричкин там оказались – это вопрос.
– Согласна, Карл Иваныч, согласна, – ответила Мура и покосилась на доктора Коровкина, проявляющего признаки нетерпения. – Сестра не помнит, как туда попала, а Бричкин случайно мимо проезжал. И его сочли агентом полиции. Его преследуют.
– С чего вы взяли? – нахмурился следователь.
– Они его разыскивали, – со значением сказала Мура. – Я проверила. Кто-то сегодня навещал ломовика, на котором вернулись Бричкин и Брунгильда, и выяснял, как найти Бричкина. Доктор подтвердит, мы от жены ломовика узнали.
Изумленный изобретательностью Муры, доктор как можно убедительней закивал головой.
– И кто же этот злодей, вам известно? – Вирхов скривился, как от зубной боли.
– Сначала мы думали, что это Илья Михайлович Холомков, – призналась смущенно Мура, – но после того как узнали, что вы его арестовали…
– И он иоаннит? – Следователь выкатил голубые глаза. – Никогда б не подумал. А Сайкин, вероятно, знал. Поэтому и назвал книгу «Автомобиль Иоанна Крестителя».
– Илья Михайлович действительно убил Сайкина? – уточнил доктор Коровкин.
– Есть неопровержимые доказательства, – подал голос с бочки Тернов. – Правда, пока только косвенные.
– И господин Холомков признался в содеянном? – Доктор испытывал странное удовлетворение, он всегда ожидал от красавца чего-нибудь гнусного.
– Запирается, – ответил Вирхов. – Ночку в кутузке посидит – и сломается. Он из слабых, я чую. Но мы отвлеклись. Так кто же злодей?
– Его фамилия Амантов. Коверный в цирке. Его надо остановить, пока он не натворил непоправимого.
– Вам известно, где он охотится за Бричкиным?
– Да, – сказала Мура. – Здесь недалеко, у паноптикума. Помогите нам схватить негодяя. Нужны опытные агенты.
– Погодите, погодите, – вмешался доктор, – я тоже все слышал собственными ушами: Амантов направился к Полянскому!
– Он обманул! Нечего ему делать у Полянского! У Полянского Бричкина нет! – возразила Мура.
– А что, господин Полянский тоже иоаннит? – встрепенулся Тернов, услышав знакомую фамилию.
– Нет, он не иоаннит! – Мура заторопилась. – Послушайте, я волнуюсь. Я не хочу, чтобы Бричкин погиб. Отправьте же кого-нибудь к паноптикуму, предупредите убийство!
– А что Бричкин делает в полночь в паноптикуме? – Вирхов тряхнул головой, стараясь согнать усталость.
– Охотится за Амантовым! – воскликнула Мура. – Как же вы не понимаете?
Вирхов хлопнул кулаком по столу, резво вскочил, широко развел руки и притопнул:
– А вот не понимаем! Не понимаем, и все! Кто за кем охотится? Иоаннит за Бричкиным или Бричкин за иоаннитом? Что вы мне плетете? Вы что-то скрываете! Чего-то не договариваете! И хотите, чтобы я среди ночи гнал людей в паноптикум?
На черные реснички сидящей перед ним девушки набежали слезы, еще немного и она расплачется, решил Вирхов и сбавил тон:
– Клим Кириллович, может быть, вы членораздельно объясните мне, что происходит?