Страница 28 из 31
Она свивается в кольца вокруг него, отступает... Стоя там, над облаками и над всем, он обрушивает на нее молнии.
Звездный жезл вибрирует в его руке, испускает вой, вспыхивает нестерпимым сиянием. Вещь отступает. Сет шагает по небу, преследуя ее. Она скручивается, падает, стелется по поверхности планеты.
Преследуя ее. Сет встает на вершину горы, и где-то над луной следом идут Принц и Генерал.
Сет смеется, и жар взрывающегося солнца хлещет тварь.
Но она разворачивается и бросается к нему, и Сет отступает через континент, поднимая за собой дымные смерчи.
Ураганы качают растрепанными головами. Шаровые молнии катятся по небу, и вечные сумерки озаряются языками пламени, падающими на Вещь-что-плакала.
Но она все идет, и там, где она ступает, падают горы. Далеко внизу гулко трясется земля, а сандалии на ногах Сета оставляют следы ударами грома.
Проливаются дожди, сгущаются облака, и огненные воронки раскалывают землю.
Тварь приближается, нападает, и путь ее -- пламя и прах, прах и пламя.
Жезл звенит, как колокол, и моря выплескиваются из берегов.
Тварь атакуют все стихии, но она все равно надвигается.
Сет рычит, и скалы перемалываются в порошок, и ветры раздирают облака на части, вертят ими и соединяют вновь.
Тварь кричит, и Сет, стоя одной ногой в море, улыбается и поднимает вихри.
Она надвигается, и воздух леденеет от ее дыхания. Тайфун взвивается под рукой Сета, и молнии беспрерывно сыплются вокруг. Земля разрушается и оседает.
Сет и тварь бьют одновременно, и континент под ними разваливается.
Океаны начинают бурлить, и небо вспыхивает всеми красками северного сияния.
Три слепяще-белых огненных иглы пронзают тварь, и она отступает к экватору. Сет идет за ней, а хаос идет за Сетом. Раскаты грома над экватором и удары, удары, удары Звездного жезла, пронзающие небо насквозь...
Дым оттенка тусклого изумруда заволакивает мир, и слуга судьбы -- Время меняет цвета декораций на сцене.
Плач и далекий удар колокола, и падают оковы моря и воды вздымаются, как колонны Помпой в тот день, когда они были разрушены; и жар, жар кипящих океанов поднимается с ними; и нечем дышать в раскаленном, сгустившемся воздухе. Уходя в темпоральную фугу, Сет распинает тварь на кресте тлеющего неба, а она все кричит и отбивает его удары, и порывается ударить сама. И хотя броня Сета не есть истинная Перчатка Энергий, она цела, потому что Вещь-что-плачет не коснулась его. Он рассыпает бусины пламени, и изнуренная девятнадцатью ранами тварь обрушивается в себя. Снова бьют молнии, и Вещь-что-плачет-в-ночи коллапсирует в тяжелый кегельный шар, опасный и злобный. Он вопит, разрывая барабанные перепонки, и Сет зажимает уши, но продолжает лить на нее лучи своего оружия.
Затем нестерпимый вопль исторгается из самого жезла. Клинок розового огня падает на тварь.
Она становится длиннобородым стариком ростом в несколько миль...
Она поднимает руку, и пламя загорается вокруг Сета.
Но Сет вздымает свой жезл, и тьма пожирает пламя, и зеленый трезубец вонзается в грудь твари.
Падая, она превращается в сфинкса, и он раскалывает его ультразвуком.
Она превращается в сатира, и он кастрирует его серебряными щипцами.
Тогда, раненая, она возносится на трехмильную высоту коброй черного дыма, и Сет знает, что момент настал. Он поднимает Звездный жезл и направляет его...
ИНТЕРМЕЦЦО
Воинства сшибаются в тумане планеты Д'донори, и голинди спариваются на могилах убитых; когда корону вырывают из головы Дилвита, он остается без скальпа;
БРОТЦ, ПУРТЦ и ДУЛЬП вновь ослеплены своими соседями;
на мире Валдик -- завывание и тьма;
из руин Блиса пробивается жизнь;
Марачек трижды мертв, и цвета его -- цвета праха;
на Интерлюдии все так же идут вечерние дожди и началась ересь, поскольку монах Враз сообщил собратьям о видении ему Сандалий: монах, вероятно, перебрал наркотиков;
трижды безумный ветер дует под морем и над морем в Месте Стремлений Сердца, и зеленый ящер, живущий там, резвится в осеннем тумане, а созвездия яркобрюхих рыб выписывают замысловатые узоры.
ТРОСТЬ, КУЛОН, КОЛЕСНИЦА И ПРОЧЕЕ
...Его рука лежит на ее талии, и в зеленом окне, там, в Доме Мертвых, они видят Осириса, летящего по небу на своем черном арбалете, несущем молот, который может разбить солнца. Повелитель Дома Жизни летит один, и желтые глаза неподвижны на его лице, которое никогда не меняет выражения. Они следят и за темным кораблем, в котором Анубис, Мадрак и пустая перчатка Энергий.
Фрамин чертит кончиком трости две линии, продолжая траектории кораблей. Теперь перед ними возникает место, где линии пересеклись -- там лежит сотрясаемый жестокими конвульсиями сумеречный мир.
-- Как они смогли узнать, где это? -- спрашивает Пепла.
-- Я не знаю... Хотя... Осирис! Он нашел записку. Я помню, какой у него был вид, когда он ее читал.
-- И?..
-- Гор. Гор оставил ее, и в ней указано именно это место.
-- А откуда узнал Гор?
-- Он сражался с Тотом -- вероятно, просто внутри его разума, а Гор может заглядывать в мысли человека и узнавать, что он думает. Наверное, Гор выкрал кое -- какие из них, а Принц в пылу борьбы ничего не заметил. Его необходимо предупредить!
-- Может быть, Тифон успеет позаботиться о его безопасности.
-- А где сейчас Тифон?
Они смотрят в окно, окруженное зеленым мерцанием, и изображение исчезает. Чернота, пустота, мрак. Больше -- ничего.
-- Выглядит так, словно Тифона не существует, -- говорит Фрамин.
-- Нет, -отвечает Пепла. -- Ты смотришь на Скагганакскую Пропасть. Тифон ушел из Вселенной, чтобы пройти пространством, неизвестным людям. Может, и он каким-то образом нашел записку, оставленную Горам.
-- Этого мало, а Принц в опасности. Если мы не предупредим его -- все может рухнуть.
-- Тогда пошли к нему, и быстро!
-- Я не могу!
-- Но ты же можешь открыть свою знаменитую дверь...
-- Она действует только в пределах Средних Миров. Я извлекаю энергию из приливов -- за их пределами у меня ничего не получится. Кстати, леди, как ты попала сюда?
-- На своей колеснице.
-- Десяти Невидимых Энергий?
-- Да.
-- Тогда давай воспользуемся ею.
-- Я боюсь... Послушай, маг, ты должен понять. Я -женщина и люблю своего сына, но свою жизнь я люблю не меньше. Мне страшно. Я боюсь места этой ужасной битвы. Не думай обо мне дурно... Бери мою колесницу и отправляйся на ней, куда хочешь, но без меня.
-- Я не думаю о тебе дурно, леди...
-- Тоща возьми еще этот кулон. Он управляет Десятью Энергиями, движущими колесницу, и с ним ты будешь сильнее.
-- Он действует за пределами Средних Миров?
-- Да, -- она выскальзывает из его рук, и краткий миг его зеленая борода щекочет ее шею, а фамильяр скрежещет крохотными зубами и воинственно скручивает хвост.
Затем она ведет его в колесницу на крыше Дома Мертвых, и он садится в нее, сжимая кулон в правой руке, и на мгновение становится частью гениальной картины, заключенной в бутылке красного стекла, а спустя еще мгновение Пепла видит лишь далекое мерцание в небесах.
Вздрогнув, она отступает к обители мертвых, туда, в самые ее глубины, лишь бы не встретить лицом к лицу того, кто как раз сейчас сражается с Безымянным.
Фрамин всматривается вперед зелеными глазами, и искры желтого света танцуют в них.
ТОЧКА ОГНЯ
В голове Фрамина проясняется нечто...
Там стоит Принц и смотрит вниз. Мир под ним -- в огне. На носу лодки Принца зверь, чье тело-броня и чей всадник недвижим: сталь его мерцает, а взгляд устремлен на битву. Арбалет приближается, и темный корабль мчит ему навстречу. Лязгая спуском, начинает подниматься Молот. Вылетает комета с раздвоенным хвостом и летит все быстрее -- раскаленная и ослепительная.
Где-то звенит банджо, и Бронз встает на дыбы, когда Генерал поворачивается, чтобы взглянуть на незваного гостя. Левая рука Генерала указывает туда, и Бронз продолжает подниматься вверх на самые задние ноги и прыгает затем из лодки Принца. Сделано только три шага, но скакун и его всадник исчезли. Вспыхивает новая туманность, и звезды пляшут в ней, словно отраженья в потревоженной заводи. Комета вовлекается в этот вихрь, вихрь Изменения, ее очертания искажаются, она становится странно плоской и наконец гаснет. Обломки разрушенного арбалета летят дальше, продолжая его путь. Корабль же устремляется к поверхности планеты и исчезает в дыму, пыли и пламени. Некоторое время увидеть ничего невозможно. Затем он поднимается из этого ада и улетает прочь. Но теперь на нем трое.