Страница 32 из 51
Офицеры отсалютовали, влезли в танк, и вскоре рокот боевой машины стих вдали. Прибывший старикашка валкой походочкой направился к стоявшим у трапа Конгу и Фухе.
- А вот и мы,- заскрипел вояка. - На месте, хе-хе, герои? Ну здорово, молодцы, давно, хе-хе, не виделись!
- Здравия желаю! - отчеканил Конг и по давней привычке принял строевую стойку.
- Здоров, фельдмаршал! - произнес Фухе. - Еще не рассыпался, старина?
- Скриплю, скриплю! - добродушно согласился фельдмаршал Кальдер и потряс своей сухой лапкой ручищи детективов. - Мне одному без вас, хе-хе, на суд праведный отправляться как-то скучно. Вместе, хе-хе, грешили, вместе и страдать на небесной, стало быть, вахте гауптической будем. Ну, полетели, что ли, соколики?
Соколики тактично и ненавязчиво подхватили бравого фельдмаршала под ручки и повели к трапу. Вдруг из открытого люка повалили наружу пассажиры, только что забравшиеся в салон. Вслед за ними мчались стюардессы, за стюардессами резвым галопом неслись члены экипажа, а завершал забег потный толстяк в мятой форме - офицер службы безопасности.
- Эй! - гаркнул Конг, ловя толстяка за штанину. - Вы чего это?
- Бомба, господа! - пробулькал толстяк и сделал попытку удалиться.
- Нет, стой! - распорядился Конг. - Как это бомба? А ты куда смотрел, скотина?
- Так ведь... господин Конг... две бомбы вынули, пока машина заправлялась... Одну сикхскую, а вторую ирландскую...
- Так снимайте и третью! - приказал Конг.
- Она не снимается! - с ужасом прошептал толстяк. - Боюсь, это он, это Леонард!
- Черт! - помрачнел Конг. - Этак мы опоздаем!
- Эй ты! - вмешался Фухе. - Бомбу осмотрели? Какая она?
- На полцентнера, господин комиссар,- сообщил офицер.
- Не о том спрашиваю, дурак! - прервал его Фухе. - С часовым механизмом?
- Да! Взрыв через четыре часа!
- А сколько лету до Парижа?
- Т-три часа...
- А там есть специалисты, которые бы эту дрянь обезвредили?
- К-конечно, господин комиссар, в Париже все есть!
- Гм... Тогда надо лететь и побыстрее,- решил Фухе.
- Вы, надеюсь, шутите? - побледнел страж безопасности.
- Ничуть,- ответил Фухе. - Эй, носильщик, грузи манатки!
- А что? - сказал Конг. - Это мысль. Летим! А ты, болван,- это относилось к офицеру,- звони в Париж, пусть шлют специалистов прямо в Орли. Грузись, ребята!
- Но с вами его превосходительство господин фельдмаршал! упорствовал офицер.
- Не волнуйтесь, молодой человек! - вступил в разговор Кальдер. - Я человек, хе-хе, привычный, не раз на бомбовозиках, хе-хе, рейсы делал. Пошли, мальчики!
Вскоре все трое заняли места. Соблазненные их примером, пассажиры вернулись в машину.
- Можно взлетать? - спросил командир корабля у Кальдера.
- Можно, сынок, можно,- добродушно разрешил старикашка. - Только беда - бомба полцентнера весит, лишний бензинчик, хе-хе, уйдет. Так ты уж, сынок, парашютик свой и товарищей своих оставь дома. Без этих, хе-хе, мешков полетим веселее. И соблазну меньше будет, когда ты в полете вдруг, хе-хе, о плохом подумаешь! А то что мы без тебя, хе-хе, делать будем?
Парашюты были оставлены, и вдохновленные этим пилоты уверенно подняли машину в небо.
- Слышь, шнурок,- обратился Конг к комиссару. - А ведь у нас уже однажды такое было. Помнишь, над Аппенинами?
3. ДВА ЧАСА НА ВОСПОМИНАНИЯ
- Это когда? - начал вспоминать Фухе. - В сорок четвертом?
- Идиот беспамятный! - возмутился Конг. - В сорок четвертом я был в Нарвике, а ты был в Нормандии. А это было в сорок третьем!
- Ну это ты врешь! - уверенно заявил Фухе. - Тогда мы с тобой ни разу в воздух не поднимались!
- Вот болван! Кретин безмозглый! Ну вспомни: мы летели к Бадольо, а в самолете была установлена мина, но взорвалась она лишь после посадки. У тебя тогда штаны сгорели.
- Это какие? - начал вспоминать комиссар. - Серые в полоску, которые я сшил в Лозанне в тридцать восьмом?
- Ну да! Вспомнил наконец?
- Постой постой... Я обвязался пледом и объяснял всем в аэропорту, что я шотландец...
- Точно!
- А итальянцы меня чуть не арестовали, поскольку с Англией они еще не заключили перемирие?
- Ну, слава Богу, вспомнил!
- Нет! - решительно заявил Фухе. - Не помню! Не было такого! И штанов я себе никаких не шил в тридцать восьмом!
- Мемуарами занялись, молодые люди? - хохотнул сидевший рядом Кальдер. - Давайте, хе-хе, давайте, потешьте свой склерозик прогрессирующий! Только вот что, хе-хе, нас в Орли писаки всякие встречать будут, так надо все-таки решить, что мы им рассказывать станем. Все-таки мы редкость - единственные ветераны войны в нашей, хе-хе, нейтральной, но великой державе. Объяснить надо, как это мы в войну-то влипли!
- А действительно... - задумался Конг. - Вдруг спросят?
- Ну, мы им и ответим! - бодро заявил Фухе.
- Что ответим, болван? Вот спросят тебя, с чего это все началось, что ты им скажешь?
- Как что? Я начну с того, что двадцать восьмого августа тридцать девятого года меня назначили младшим инспектором в отдел Дюмона...
- Кретин! - прервал его Конг. - И всегда был кретином, только с годами память потерял! Надо начать не с твоего Дюмона, а с операции "Поплавок"...
- Раз ты такой умный,- обиделся Фухе,- сам все репортерам и рассказывай! А я послушаю.
Их оживленную перепалку прервало появление стюардессы, пригласившей Конга в пилотскую кабину. Через пару минут бывший начальник контрразведки в сопровождении второго пилота резво проследовал в хвост "Боинга". Вскоре, однако, он вернулся к своим спутникам и плюхнулся в кресло.
- Вся беда - в некомпетентных кадрах,- бодро заявил он, весело поглядывая то на Фухе, то на Кальдера. - Стоило мне уйти, и в госбезопасность стали брать кого попало...
- И?... - чуть слышно спросил Фухе, чуя беду.
- Этот болван в аэропорту ошибся. Наша бомбочка рванет не через час после посадки, а как раз при посадке. Так что прощайся с брюками, мымрик!
- Стало быть, не попразднуем, хе-хе! - оживился Кальдер. - Салютик им в аэропорту устроим, хе-хе, как раз к юбилею! Славно, славно!
- И что же дальше? - рискнул спросить Фухе.
- А ничего. В Лионе гроза, аэропорт не принимает. В Бордо тоже. Остается идти прямо в орли на полном газу, авось успеем.
- И сколько это, хе-хе, осталось до геенны огненной? - на всякий случай уточнил бравый фельдмаршал.
- Два с половиной часа,- сообщил Конг, взглянув на циферблат наручных часов.
- А что, хе-хе, времечко еще есть, будет часок-другой, чтобы воспоминаниям приятным, хе-хе, предаться. А там полчаса, чтобы с Богом, хе-хе, по душам побеседовать.
- Аксель,- все еще не веря, спросил Фухе,- может, покопаемся в этой дряни? Ведь не впервой же!
- Дохлый номер,- покрутил головой Конг. - Она не снимается, тут этот болван в аэропорту не ошибся. Стоит чуть крутануть, и не будет времени даже для воспоминаний.
- Не горячитесь, молодой человек,- обратился Кальдер к комиссару. Куда вам торопиться, еще столько времени, хе-хе. Давайте все-таки вспомним, как же это все началось. А то вдруг живы останемся, а ответить журналистам не сумеем!
Все на минуту задумались.
- Я и говорю,- начал Фухе,- двадцать восьмого августа тридцать девятого года...
4. ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА
Младший инспектор Фердинанд Фухе (в те далекие годы его еще не называли Фредом) проснулся от того, что нечто острое уперлось ему в бок. Фухе продрал глаза и обнаружил, что лежит в большом кожаном кресле своего шефа комиссара Дюмона в дюмоновском же кабинете, а в бок ему уткнулась ручка сейфа. Фердинанд сполз с кресла на пол и начал протирать глаза. В голове гудело, и только выдув с литр воды из стоявшего рядом на столе графина, молодой инспектор немного пришел в себя.
- Ну что, оклемался? - раздался голос из противоположного угла. Фухе взглянул туда и обнаружил лежавшего на диване инспектора де Била, своего старшего коллегу.