Сэндсторм

Стрельба из здания аэропорта не прекращалась. Вертолет приподнялся над полем, а затем рухнул вниз; в стекле кабины появилась крохотная дырочка. Мунго выругался, прибавил оборотов, рванул штурвал. Вертолет тяжело взмыл над полем – и снова пошел к земле. Чуть поодаль сверкнула очередь трассирующих пуль.

– Чтоб тебя! – пробормотал Мунго. Вертолет выровнялся и двинулся по-над аэродромом со скоростью сто пятьдесят узлов на высоте настолько малой, что ее даже отказывался показывать альтиметр. Замерцал красный огонек, зазвенел звуковой сигнал. Мунго ухитрился поднять вертолет на пятьдесят футов, а затем повел его по широкой дуге. Выбор направления никто не оспаривал; только на юг, к египетской границе. Мунго крикнул Свитсу:

– Хочешь, вернемся и слегка порезвимся?

Свитс, съежившись в кресле второго пилота, помотал головой. Мартин посмотрел на Дженнифер и Чарли. Те держали друг друга в объятиях, и чувствовалось, что у них все хорошо. Единственная проблема заключалась в том, что требовалось преодолеть семьсот с лишним миль над пустыней на изрешеченном пулями вертолете, в то время как его максимальная дальность полета составляла около трети этого расстояния.

Глава 34

Ливийская пустыня

Мунго вел вертолет на крейсерской скорости, которая составляла сто сорок два узла. Они летели по звездам на высоте около сотни футов, а внизу простиралась залитая лунным светом пустыня, по песку которой пролегли многочисленные тени.

– Кто-нибудь знает, где мы находимся?! – крикнул Мунго, стараясь перекричать рев двигателя. Свитс, который прижимал к груди левую руку, отрицательно покачал головой.

Чарли и Дженнифер сидели на полу за креслами пилотов и изучали мелкомасштабную карту Ливии. Та была выполнена в цвете, причем каждый оттенок, очевидно, имел определенное значение; в тусклом свете, исходившем от приборной панели, различить цвета не представлялось возможным.

– Видишь, вон там, справа? – Чарли ткнул пальцем. – Красные огни? – Мунго кивнул. – Это автострада, которую строит Каддафи. Она идет от Сабхи к оазису Тазирбу. Там водяные резервуары…

– На хвосте никто не сидит? – перебил Мунго, поворачивая штурвал.

– Все чисто. – Чарли просунул голову между креслами и прибавил: – Дорога из Сабхи в Тазирбу тянется до кромки карты, загибается и идет обратно. Если лететь напрямик, куда мы попадем?

– Куда-нибудь сюда, – отозвался Мунго, чиркнув ногтем по карте. – Окажемся милях в двухстах пятидесяти от Сабхи.

Чарли посмотрел на отметину, оставленную ногтем Мунго. Через пятьдесят миль после оазиса Тазирбу начиналась дорога, которая шла более-менее параллельно границе. За дорогой располагалось большое желтое пятно: пустыня. Кроме того, на карте был обозначен участок египетской границы глубиной двадцать пять или тридцать миль, – тоже ни городов, ни деревень, лишь высотная метка на желтом фоне.

– Если они строят шоссе, – продолжал Чарли, – там должна быть куча техники, а также запасы топлива. Может, даже подвернется другой вертолет.

– Ладно, попытка не пытка, – отозвался Мунго.

Чарли обнял Дженнифер.

Где-то часа через два Чарли заметил навигационные огни двух вертолетов. Мунго выругался, стукнул по датчику топлива. Стрелка, которая стояла на нуле, рыскнула в сторону, а потом заняла прежнее место.

– Что теперь? – спросила Дженнифер. До преследователей было мили три-четыре, и это расстояние медленно, но верно сокращалось.

– Думаю, у них хватит ума ничего не предпринимать, пока у нас не кончится топливо, – ответил Чарли. – Наверно, они следуют за нами уже давно, просто мы их не замечали.

– Сажай колымагу, – проговорил Свитс едва слышно.

Глаза его ярко блестели.

– Что ты намерен делать, Хьюби? – Свитс отнял руки от живота, и все увидели изодранную в клочья рубашку, кровавое пятно на поясе брюк, алые разводы на штанинах и лужицу крови на полу под креслом. Чарли припомнил, как Свитс неожиданно схватился за живот, когда они взлетали над аэродромом. А Мунго, который не сводил с приятеля глаз, вдруг вспомнился тот раненый индеец, застреленный ими на плантации коки. У Хьюби сейчас был тот же взгляд – как у затравленного зверя. Мартин стиснул штурвал. На мгновение ему послышались сквозь рев вертолетного двигателя крики попугаев. – Господи, Хьюби…

– Эй, только не надо рыдать раньше времени!

Посадка произошла быстрее, чем планировал Мунго, а потому получилась не слишком мягкой. Мартин посмотрел на Свитса, взглядом прося у него прощения. Свитс ухмыльнулся.

– Чего ты дергаешься? Вертолет все равно чужой. – Пока Чарли и Мунго рылись в кабине, разыскивая оружие и аварийные рационы – в общем, все, что могло помочь им выжить в пустыне, Дженнифер сидела со Свитсом. Хьюби взглянул ей в лицо и пробормотал:

– А мы могли бы спеться.

– Ты хотел сказать «спиться»?

Свитс попытался засмеяться, из-под сложенных на животе рук показалась свежая струйка крови. Дженнифер поцеловала его в губы, и тут Мунго дернул ее за рукав. Вертолеты с преследователями приближались; можно было различить вой турбин и свист лопастей. Чарли спрыгнул на песок, Дженнифер соскочила следом. Мунго присел на корточки рядом с приятелем. По щекам Мунго бежали слезы, он сам не понимал, что с ним творится, ибо не плакал с тех пор, как вышел из младенческого возраста.

– Передать от тебя привет Лайаму? – спросил Свитс.

– Пошли его к черту.

– Договорились, так и сделаю. А ты не забудь поцеловать за меня Джека, лады?

– Считай, что он уже труп. – Мунго стиснул на прощание плечо Свитса и выпрыгнул из кабины.

Хьюби потянул на себя штурвал. Рев двигателя стал громче. Вертолет взлетел, оставив внизу облако поднятого лопастями песка. Мунго заслонил глаза ладонью. Свитс включил бортовые огни и развернул машину в сторону Сабхи. Его отделяло от ливийцев не больше мили. Те проглотили наживку, прибавили скорость и устремились за Хьюби.

Мунго поднялся. Он точно знал, что произойдет, стоял и смотрел, будучи не в силах ни помешать, ни помочь. Свитс свернул вправо. Ливийцы двинулись на перехват. Свитс начал снижаться. Один из ливийских вертолетов зашел ему в хвост, второй очутился слева. Свитс увеличил скорость. Миг – и лопасти двух вертолетов зазвенели, словно огромные клинки.

Секунду спустя обе машины охватило пламя, и они рухнули на песок. Загремели взрывы – то взрывались ракеты, патроны, трассирующие пули; впечатление было такое, будто кому-то вдруг взбрело в голову устроить фейерверк.

– Ложись! – крикнул Чарли и провел в песке неглубокую борозду. Дженнифер ошеломленно уставилась на него.

По-видимому, она была в шоке. Чарли дернул женщину за ногу. Дженнифер упала на спину.

– Зажмурься и закрой лицо руками! И не шевелись!

Вдвоем с Мунго они набросали на Дженнифер песок, положили несколько камней, а затем принялись зарываться сами. Между тем уцелевший вертолет кружил над местом аварии. Чарли засыпал песком два вешмешка и автомат Калашникова, который они позаимствовали из похищенной машины. Интересно, подумалось ему, а что, если у ливийцев имеются инфракрасные датчики? По пустыне забегал луч прожектора, затем прозвучала пулеметная очередь. Чарли догадывался, что ливийцы палят вслепую, надеясь напугать беглецов, которые, возможно, каким-то чудом остались в живых. Вертолет спустился пониже; земля задрожала, песок полетел в разные стороны. Прожектор ударил прямо в глаза Чарли. Тот заставил себя не шелохнуться. Снова застрекотал пулемет, а затем вертолет описал круг над обломками двух других машин и двинулся на восток. Чарли сел, моргнул, выплюнул изо рта песок, потом помог встать Дженнифер. Мунго подобрал вещмешки и «Калашников», посмотрел на пламя, в котором догорал «хирундо» – на погребальный костер Хьюби Свитса.

– Пошли, – сказал Чарли.

Они направились на север, ориентируясь по звездам. На протяжении первого часа пути идти приходилось все время в гору, однако затем местность выровнялась; вдалеке замерцали огни, обозначавшие новое шоссе из Сабхи к водным резервуарам оазиса Тазирбу.