Страница 43 из 56
"Карл XII, шведский король, хотел ввести в свою пехоту атаку холодным оружием. Он об этом часто говаривал, и в армии знали, что это было его идеей. Наконец в сражении против московитян, в тот момент, когда дело должно было завязаться, он подъехал к. своему пехотному полку, сказал прекрасную речь, слез с лошади перед знаменем и сам повел свой полк в атаку; когда он приблизился на тридцать шагов к неприятелю, весь полк его стал стрелять, несмотря на его приказание и его присутствие. Впрочем, полк отличился и разбил неприятеля. Король был этим так ужален, что прошел только по шеренгам, сел на лошадь и отъехал, не вымолвив ни одного слова" (20).
Если систематизировать все данные по тактике прошлых войн и сопоставить их с тактикой шведской армии XVIII в., то можно логически выстроить следующее представление о рукопашном бое шведской пехоты.
Построение шведского батальона XVIII в. ничем не отличалось от построения времен Густава II Адольфа. В центре в 6 шеренг по 32 человека в каждой, строились пикинеры, а на флангах - мушкетеры и гренадеры, также в 6 шеренг. В зависимости от обстоятельств, батальон мог построиться в 4 и 3 шеренги. Пикинеры действовали пиками по уже известной нам методе, как в Тридцатилетнюю войну, хотя отличие состояло в том, что были упразднены обременительные латы.
Что касается мушкетеров, то наступать, обнажив шпагу, и держа при этом ружье в левой руке, реально могла только первая шеренга. Задним рядам атаковать таким образом не было никакого смысла. Шпагами дотянуться до противника они смогли бы с трудом, а ружья в руках только создавали помеху при движении. По уставу, солдат занимал в строю 1 кв. метр, но такая площадь нужна лишь для удобства при перестроениях. В случае рукопашного боя, по мере сближения с неприятелем, наверняка происходило уплотнение в шеренгах и между ними, ибо, чем выше плотность солдат в строю, тем больше у них шансов на успех в лобовой атаке. В этих обстоятельствах солдатам задних шеренг слишком неудобно удерживать ружья одной рукой, не находя им применения.
Для первой же шеренги такое использование огнестрельного оружия объяснимо. Мушкетер мог использовать ружье для парирования направленных на него пик и штыков. Таким образом он получал возможность одновременно приблизиться к врагу и поражать его шпагой колющим ударом. При этом вторая и третья шеренги действовали штыками, как пикинеры: второй ряд наносил удары в промежутках между мушкетерами первой шеренги - от груди, а третий ряд - от головы, через плечи солдат передних шеренг. Длина ружья с примкнутым штыком составляла около двух метров, этого было достаточно, чтобы у третьего ряда была возможность дотянуться до неприятеля в том случае, если последнему удавалось вплотную приблизиться к первой шеренге.
Приемлема и другая версия: фехтовать шпагой, держа ружье в руке, шведские мушкетеры и гренадеры могли лишь в индивидуальном рукопашном бою, когда колонна после первого столкновения рассыпалась. В этом случае применялась техника "обоеручного" поединка, когда и ружье, и шпага могли использоваться как для нанесения ударов, так и для их парирования. В строю же действовали только штыками и пиками.
Если мушкетеры рисковали атаковать штыками неприятельских пикинеров без предварительной подготовки атаки ружейным огнем, то превосходство было не на их стороне. Пики длиннее ружей, а число пикинеров, задействованных в рукопашной, больше. Так что шансов прорвать "белым" оружием лес пик было немного, но против мушкетеров врага и его кавалерии стрелки могли действовать вполне успешно.
В сражении под Полтавой (1709 г.) шведы были лишены большей части своих пик *, и поэтому почти все бывшие пикинеры действовали штыками наравне с мушкетерами. Описывая Полтавскую битву, Петер Энглунд отказался от версии штыкового боя в решающий момент, предположив, что русские, не приняв рукопашной, стали отступать:
"После короткой - метров в сто - пробежки шведские солдаты нагнали отступающих. В уходящие спины стали вонзаться пики и штыки" (120).
* Существует версия, что их разрубили на дрова зимой с 1708 на 1709 г.
Затем, испугавшись охвата с флангов, шведы сами обратились в бегство. Ситуация повторилась на сей раз в обратном порядке. Маловероятно, что данная битва протекала именно так. Чтобы сломить сопротивление врага, мало было одной стрельбы, которая из-за невысокой точности попадания являлась скорее фактором психологическим. Для этого нужен был более действенный способ. И этим способом могла быть только атака холодным оружием.
Шведские кавалеристы поддерживали боевые традиции своих предков времен Густава II Адольфа, предпочитая атаки палашами и шпагами стрельбе из пистолетов и карабинов. Конница делилась на драгунские и рейтарские полки, имеющие одинаковую тактику в бою. Пик на вооружении у них не было, кавалеристы атаковали только клинковым оружием. Конная рота строилась в три шеренги. С обеих сторон от центра строй загибался, образуя угол, вершиной направленный в сторону неприятельского фронта. Противник, стремясь скорее сблизиться на расстояние клинка, вынужден был выгибать собственный фронт в обратную сторону, тем самым создавая условия для порыва своего центра.
А. Васильев описывает тактику шведских кавалеристов следующим образом:
"Атака начиналась обычно шагом, затем всадники переходили на рысь, все время убыстряя аллюр. За 75-50 шагов от противника давался залп из пистолетов (без остановки), после чего проводился стремительный удар на полном галопе. Солдаты первой шеренги при атаке держали шпаги в вытянутых вперед руках, направив клинки острием в сторону неприятеля, в то время, как вторая и третья шеренги держали шпаги острием вверх. Интересно, что от своих драбантов (лейб-гвардия) Карл XII требовал вообще обходиться в бою без огнестрельного оружия и сражаться только шпагами.
.. .Драгунские полки Карла XII, как и полагалось этому роду войск, могли сражаться не только в конном, но и в пешем строю. Иногда драгуны использовались при штурме крепостей (при штурме Лемберга 25/26 августа 1704 г., при атаке Веприка 6/7 января 1709 г.).
...Многих блестящих побед в Великой Северной войне шведы добились прежде всего благодаря своей великолепной кавалерии - в таких битвах как Клиссов, Варшава, Фрауштадт.
Иногда шведская конница побеждала сильнейшего противника без поддержки своей пехоты - при Пултуске 20/21 апреля 1703 г., когда Карл XII с двумя тысячами всадников разбил 10 000 саксонцев и поляков фельдмаршала графа Штейнау. Интересно то, что во время атаки шведов саксонская пехота даже не попыталась встретить их штыками, а просто легла на землю, пропуская кавалерию над собой. Конница поляков и саксонцев, стоявшая за пехотой, не ожидала такого маневра и была совершенно не готова к отражению атаки. Она мгновенно была опрокинута и рассеяна. Шведы захватили и пушки. Затем кавалеристы Карла XII вернулись и атаковали пехоту противника, полностью разгромив ее, или в бою под Клецком 19/20 апреля 1706 г., где полковник барон К. Г. Крейц с тысячью рейтаров и драгун разгромил русский отряд воеводы С.П. Неплюева в 5000 человек пехоты и конницы.
На протяжении всего русского похода 1708- 1709 гг. - вплоть до Полтавы, кавалеристы Карла XI отличались храбростью и стремительностью в атаках и неоднократно имели полный успех, сражаясь с превосходящими силами противника - при Головчине (3/4 июля 1708 г.), Грунях (19/20 января 1709 г.), Краснокутске (10/11 февраля 1709 г.). При Полтаве воинам российской армии также пришлось нелегко при столкновении с прекрасной кавалерией "шведского паладина".
Кроме регулярной конницы, в состав шведской армии входила наемная легкая кавалерия валахов и запорожских казаков, Но особой боеспособностью эти части не отличались.
25. ПОЛЯКИ
В XVII в. заслуженной славой пользовалась польская армия, особенно кавалерия. Реорганизованная по европейским стандартам королем Стефаном Баторием (правившим Польшей с 1576 по 1586 г.), она, тем не менее, не утратила восточных традиций. Польские части представляли собой пеструю смесь национальных формирований и наемных подразделений: немцев, венгров, украинцев, сербов, литовцев, молдаван, турок, татар...