Страница 3 из 77
Внешне посольство не изменилось за последние годы. Разве что вместо красного флага под ленивым ветерком колыхался российский триколор. Зато внутри произошли значительные перемены. Куда только подевались былая великодержавная чопорность и снобизм?! Старожилы дипломатического фронта еще пытались поддерживать традиции, хотя бы приходя на службу в строгих темных костюмах. Но большинство сотрудников уже давно плюнули на подобные условности, и в коридорах старого здания теперь мелькали фривольные пиджаки всевозможных оттенков. В курилках открыто обсуждались темы, о которых раньше дипломаты побоялись бы подумать даже у себя в сортире. Все откровенно решали свои насущные проблемы, и создавалось впечатление, что делами государственной внешней политики здесь занимаются только на досуге.
Впрочем, было в посольстве одно место, которое, похоже, обошли перемены. Это было святая святых -- помещение резидентуры. Здесь, как и прежде, царили прохлада и полумрак. Здесь не задавали лишних вопросов и не делились друг с другом служебными проблемами.
Именно сюда, миновав два поста охраны, и направился Захаров. По всему было видно, что он тут гость неслучайный. Уверенным шагом Леонид направился к стальной двери, за которой располагался пункт секретной связи. Назвав по интеркому введенный в этот день пароль, он вошел внутрь.
-- У меня сеанс каблированной связи с Москвой, -- тоном приказа сообщил он молодому сотруднику за столом. -- Введите мой код. Оператор сам меня соединит.
Сотрудник молча кивнул и пододвинул к Захарову регистрационный журнал. Леонид небрежно расписался в нужной графе и, не спрашивая разрешения, прошел в небольшую кабину, обитую звукоизоляционными панелями. В кабине стоял обыкновенный советский стул. Согласно инструкциям, все оборудование резидентуры, вплоть до скрепок и туалетной бумаги, завозилось с родины. Перед стулом на журнальном столике с биркой инвентарного номера стоял обыкновенный телефонный аппарат без наборного диска.
Убрав с лица брезгливое выражение, Захаров плюхнулся на стул. Достал из кармана рубашки пачку сигарет, оглянулся в поисках пепельницы. Не обнаружив таковой, Леонид приоткрыл дверь и громко попросил:
-- Пепельницу, пожалуйста.
Минуту спустя сотрудник, все так же сохраняя молчание, принес алюминиевую пепельницу с изображением герба города Костромы. Захаров закурил, поглядывая на часы. Как только стрелки показали десять утра, он затушил сигарету и взял трубку.
-- Голубков на связи, -- раздался голос на том конце провода.
-- Доброе утро, Константин Дмитриевич, -- поприветствовал собеседника Леонид.
-- Здравствуйте, Коперник. Как погода на Востоке?
-- Да спасибо. Жарко, как всегда. В Москве, наверное, снежком балуетесь?
-- Слякотью в основном, -- хмыкнул Голубков, -- перейдем к делу.
-- К делу так к делу, -- согласился Коперник-Захаров. -- Когда ожидать гонца?
-- Наш человек сейчас в Ереване вместе со всей делегацией Госдумы. По данным нашего управления, вопрос о транзитном пролете через территорию Ирана практически решен. Так что ждите их завтра.
-- Отлично. С моей стороны здесь, в Багдаде, все готово. Наши друзья из правительства сообщили мне, что у них тоже все в порядке. Пока никаких изменений. Ваш человек возьмет контейнер во время готовящейся встречи делегации с премьер-министром. Кстати, Константин Дмитриевич, он достаточно хорошо подготовлен физически? Контейнер хоть и небольшой по размеру, но весит как-никак пятнадцать килограммов. Что делать -- защита.
-- За моего человека не волнуйтесь. Но что означает это ваше "пока никаких изменений"? Значит ли это, что они возможны?
-- Ну, если не исключать возможность того, что завтра американцы нанесут удар по Багдаду, то да, -- пояснил Коперник. -- Но я имел в виду не только это. Дело в том, что здесь, в Багдаде, не все однозначно восприняли нашу операцию. Кое-кто из военных явно не хочет упускать из рук такой козырь в игре с американцами.
-- Кого именно вы имеете в виду? -- спросил Голубков. -- Или это предварительная информация "из компетентных источников, близких к информированным"?
-- Речь идет о генерале Камале Абделе аль-Вади. Он возглавляет армейскую разведку вооруженных сил Ирака. И хотя наши партнеры из иракского правительства гарантируют успешное проведение операции, я не исключаю возможность возникновения непредвиденных ситуаций.
-- Мой человек готов выполнить лишь курьерские функции. Он не подготовлен для активных действий у вас в Багдаде, -- предупредил Голубков.
-- Не волнуйтесь, Константин Дмитриевич, все прикрытие я беру на себя, -- успокоил его Коперник.
-- Очень надеюсь на это, Коперник.
-- Можете не сомневаться.
-- Значит, если делегация завтра не прилетит, то связь в это же время, -- напомнил Голубков.
-- Хорошо, -- согласился Коперник.
-- Тогда удачи...
Захаров повесил трубку и достал новую сигарету.
2
Примерно в то же время, когда Коперник закончил свой разговор с начальником оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий полковником Голубковым, черный "мерседес" в сопровождении двух армейских джипов с охраной под вой сирены продирался сквозь поток автомобилей по городской трассе, ведущей прочь из Багдада.
Вообще движение на багдадских улицах более чем оживленное. Автомобили всех марок и возрастов не особо соблюдают правила. Да и каких-то дорожных знаков и светофоров на улицах практически нет. На особо бойких перекрестках стоят дорожные полицейские, но их присутствие мало что меняет. Багдадские водители привыкли чувствовать себя вольными птицами и вначале выскакивают на перекресток, а уж потом смотрят по сторонам. Как при этом удается избежать аварий -- остается настоящей загадкой.
Наверное, появление внушительного кортежа было единственным, что могло испугать багдадских водителей. Заслышав пронзительный вой сирены, они сами спешили убраться с дороги. Некоторым для этого приходилось выскакивать на тротуар. Но с армейскими джипами шутки были плохи -- невозмутимый офицер охраны сидел в переднем и с удовольствием лупил дубинкой по лобовым стеклам зазевавшихся водителей.
Таким образом "мерседес", практически не снижая скорость, вскоре миновал городскую суету и вырвался на загородное шоссе. Спустя пятнадцать минут кортеж уже подъезжал к контрольному посту в длинной ограде с колючей проволокой. За оградой, резко контрастируя с окружающей выжженной солнцем местностью, начинался густой зеленый парк. О важности объекта, скрывающегося в зелени парка, говорило хотя бы то, что на КПП несли службу не простые полицейские или армейцы, а солдаты личной президентской гвардии Саддама Хусейна.
Молодой подтянутый офицер в новенькой отутюженной форме скользнул равнодушным взглядом по армейским джипам и наклонился к окну "мерседеса". Непроницаемое тонированное стекло скользнуло вниз, и капитан, сидевший на переднем сиденье, не поворачивая лица, произнес:
-- Начальник армейской разведки Камаль Абдель аль-Вади к господину советнику президента Джабру Мохаммеду аль-Темими.
Офицер молча взглянул на пропуск и отдал честь, сделав своим солдатам знак пропустить "мерседес". Оба джипа охраны свернули на стоянку и остались у КПП.
Парк тянулся не меньше километра, и президентские гвардейцы еще два раза останавливали "мерседес" для проверки. Наконец среди деревьев показалась цель поездки -- Дворец. Именно так, с большой буквы, называли резиденцию президента Ирака Саддама Хусейна и его ближайших сановников. Великолепное здание было как будто перенесено из сказок "Тысячи и одной ночи" каким-то джинном. Все в духе багдадских халифов -- башни, минареты, балконы и даже, кажется, висячие сады.
Как только "мерседес" затормозил у служебного входа Дворца, к лимузину тут же бросился гвардеец, чтобы отворить дверцу. Но его молниеносно опередил капитан, как-то ловко и незаметно выскользнувший из передней дверцы машины. Личный охранник начальника армейской разведки хорошо знал свое дело: его шеф не должен был соприкасаться с посторонним человеком. В наши дни никому нельзя доверять.