Страница 7 из 81
За время учебы в этом кабинете я был всего два раза, и каждый раз не по самым приятным житейским поводам, поэтому и сейчас не ожидал ничего хорошего. Хотя очевидных причин вроде бы не было. Но такое уж свойство у памяти.
В кабинете сидели Нестеров и Митюков с видом людей, покончивших с докучливым, но необходимым делом.
Митюков сразу начал возить меня мордой по столу:
- Опозорил ты нас, Пастухов! В такой день! Не сумел защитить честь училища! А мы так на тебя рассчитывали!
- При чем здесь честь училища? - удивился я. - Егоров тоже наш выпускник.
- Ну, это конечно, конечно, - поспешно согласился Митюков. - Но и от тебя мы ожидали большего. Трижды рейнджер! А так обосрался!
- Слушая вас, я снова чувствую себя курсантом, - сделал я ему комплимент и обратился к Нестерову: - Вы так же считаете?
- С судьей не спорят, - уклончиво отозвался он. - Я бы засчитал тот выстрел с лету.
- А первый тур? - не сдался Митюков. - Скажешь, не просрал? Милиционера подстрелить! А если бы это было в реальной обстановке?
Нужно было, конечно, смолчать. Но почему-то его слова меня зацепили. Я вспомнил, сколько свиданий с Ольгой не состоялось из-за этого говнюка, и не сдержался.
- Прикажите принести сюда афишку с этим ментом, - попросил я Нестерова.
- Зачем? - удивился он.
- Объясню.
- Распорядитесь, - кивнул генерал Митюкову.
Тот скорчил недовольную рожу, но послушно вышел.
- Скажите, Пастухов, почему вы ушли из армии? - спросил Нестеров. Вы подавали большие надежды.
Я пожал плечами:
- Меня уволили.
- Это я знаю. Но не знаю другого - почему.
- Вы могли бы навести справки.
- Пытался. Никакой информации о вас нет. Только личное дело в архиве Минобороны. Но в нем нет ничего о причинах вашего увольнения. Лишь приказ, подписанный заместителем министра. Формулировка расплывчатая: "За невыполнение боевого приказа". Что произошло?
- Это не мой секрет.
- Вы не хотели бы вернуться в армию?
- Нет.
- Уверены?
- Более чем. Да никто меня и не возьмет. Сами сказали, что приказ подписал замминистра.
- Его уже нет. Как и самого министра. А с новым руководством этот вопрос, думаю, можно будет решить.
- Это вы так думаете? - уточнил я. - Или кто-то другой?
- Я приветствовал бы такое решение, - уклонился он от прямого ответа. - Я бы хотел, чтобы вы служили в нашем училище. Ваш боевой опыт будет очень полезен курсантам.
Я даже засмеялся:
- Извините, но Митюкова с меня хватит на всю оставшуюся жизнь.
- Митюков не вечен.
- Вы ошибаетесь. Это я не вечен. И вы. А Митюков вечен.
- Но вы все же подумайте. Я пообещал. Просто чтобы не размазывать кашу по столу. Но даже и не собирался об этом думать.
- Если позволите, у меня к вам тоже вопрос. Вас попросили пригласить меня на этот праздник?
- Вас бы и так пригласили.
- Но вас просили об этом, верно? Подполковник Егоров?
- Да.
- И он же дал понять, что вопрос о моем возвращении в армию может быть решен? Кто же он такой?
- Этого я не знаю. Меня попросил оказать ему содействие один из высокопоставленных руководителей.
- Министерства обороны?
- Нет. Прошу извинить, но больше ничего я вам сказать не имею права.
- А я больше ничего и не спрашиваю. Появился Митюков с афишкой, расстелил ее на столе.
- Ну? Что ты хотел объяснить?
- А сами не понимаете? Посмотрите внимательно на этого милиционера.
- Ну, посмотрел, - сказал Митюков, - И что?
- Вы тоже ничего не замечаете? - спросил я у Нестерова.
Тот внимательно рассмотрел рисунок и покачал головой:
- Нет.
- И в реальных условиях вы не стали бы в него стрелять? - спросил я у Митюкова.
- Разумеется, нет.
- Вам повезло, что обстановка условная. Иначе сослуживцы уже собирали бы деньги вам на венок. Это же ряженый! Неужели не видите? У настоящих милиционеров на шинели по три пуговицы в два ряда. А у этого сколько?
- И вправду! - поразился Митюков. - По четыре. Ну, это просто художник ошибся.
- Может быть. Но в реальной обстановке я не стал бы об этом долго раздумывать.
Нестеров с усмешкой взглянул на озадаченного Митюкова. Потом как-то очень по-светски предложил:
- Я надеюсь, Сергей Сергеевич, вы останетесь на наш небольшой товарищеский ужин? Моим офицерам доставит огромное удовольствие общество вашей очаровательной супруги. И нам с полковником тоже.
- Спасибо, но мы с дочкой. А добираться до дому больше двух часов.
- Отправьте Сергея Сергеевича домой на моей машине, - распорядился Нестеров. Я открыл было рот, чтобы отказаться, но он не дал мне этой возможности: - Мне приятно было увидеть вас, Пастухов. Надеюсь, это не последняя наша встреча. Желаю здравствовать.
- Всего хорошего, товарищ генерал-лейтенант.
- Сейчас уже чаще говорят "господин генерал", - заметил Нестеров.
- Да? В таком случае всего доброго, ваше превосходительство.
Я пожал ему руку и пошел к выходу.
- А твоя нога? - окликнул меня Митюков. - Уже прошла?
Черт. Совсем про ногу забыл.
- Нога? - переспросил я. - В самом деле. Прошла, как видите. Ну да. Надо же!
Нестеров и Митюков переглянулись.
Я обругал себя предпоследними словами. Прокол. Роли нужно доигрывать до конца. Что-то я от мирной деревенской жизни совсем расслабился. Как бы мне это боком не вышло.
Вот еще когда я об этом подумал.
Точно. Еще тогда.
* * *
Пока я извлекал Ольгу с Настеной из толпы танцующих, Митюков вызвал к КПП черную "Волгу" и приказал водителю:
- Отвезешь этих господ. И сразу назад. Ясно?
- Так точно, товарищ полковник.
- Отставить, - сказал я.
- Почему? - удивился Митюков.
- Потому что у меня есть машина.
Я вышел за ворота и через две минуты подкатил к Ольге и Настене на своем вседорожнике "ниссан-террано". Про "патрол" была когда-то реклама: "Крепкий, как скала". А про какой-то другой джип: "Мощный, как танк". Так вот все это можно было сказать и про мой "террано". Эдакий с виду скромняга. Но не для тех, кто понимает. Водитель "Волги", судя по всему, понимал.
- Ух ты! - уважительно проговорил он.
До Митюкова тоже дошло.
- Почем брал?
- Около двух с половиной миллионов иен.
- Почему иен?
- В Японии брал.
- Сколько же это на нормальные деньги?
- Штук двадцать. Или чуть больше, - небрежно отозвался я. - Точно не помню.
- Рублей?
- Ну, полковник! Рублей! Баксов, конечно.
Я засунул Настену в салон, передав ее Ольге в руки, потом забрался сам и, помахав Митюкову, выехал из гарнизона, с нечестивым злорадством наблюдая в зеркало заднего вида, как Митюков стоит возле КПП, смотрит мне вслед и ошарашено чешет в затылке.
- Я и не подозревала, что ты такой тщеславный, - заметила Ольга.
Я возразил:
- Я не тщеславный. Я мстительный. Как верблюд.
- Разве верблюды мстительные?
- Еще какие! Попробуй обидеть верблюда. Он тебя обязательно оплюет. Хоть через год.
- Ты переплюнул верблюда. Оплевал бедного полковника через пять лет.
- Бедного? - переспросил я. - Ты бы видела его дачу на Истре!
- А ты видел?
- Я строил на его даче забор. Еще в бытность салагой.
Некоторое время мы ехали молча. Потом Ольга спросила:
- Ты ничего не хочешь мне объяснить?
- Про что?
- Почему ты проиграл бой этому Егорову?
- И после этого ты говоришь, что я тщеславный?
- Не увиливай. У тебя была возможность попасть в него не меньше трех раз. А ты не стрелял. Я сверху все видела.
- Ну, знаешь! Со стороны всегда все видней.
- Ну хорошо. А зачем ты сделал вид, что подвернул ногу?
- Сдаюсь, - сказал я. - Ему очень хотелось выиграть. А мне на это было в высшей степени наплевать. Не веришь?
- Верю, пожалуй. Но не понимаю. Ты всегда был очень азартный.