Страница 33 из 81
Из холла в зал ворвались человек пять омоновцев в "ночках" и с десантными "калашами" под предводительством милицейского капитана с открытым забралом и ПМ в руке.
- Всем оставаться на местах! - приказал капитан. - Проверка документов!
Наконец-то.
По-моему, ребятишки в углу почувствовали себя неуютно.
Но на этот раз им ничего не грозило.
- Чей автомобиль марки "фольксваген-пассат" номер такой-то? вопросил капитан. Я поднял руку, как школьник, и сказал:
- Мой.
И уже через пару секунд лежал на дубовой столешнице с заломленными за спину руками. Мордой в кофе. Правым ухом, точнее. А лик мой оказался обращенным в сторону углового стола, так что я имел возможность видеть ошарашенные физиономии местных братков. Один из них изумленно сказал:
- Ну, облом! За говенный "пассат", а? Не, ты вникни! А если б у него был "мерин" или "чероки"?
Браслетки. Шмон с головы до ног. Прямо скажу, не слишком деликатный. Потом меня рванули вверх, в прорезях "ночки" я увидел чьи-то бешеные глаза, хриплый голос спросил:
- Где пушка?
- Не понимаю, о чем вы, - вежливо ответил я и тут же схлопотал по левой скуле автоматной ложей. Наотмашь. От всей души. Была когда-то такая передача на ЦТ. Так можно и челюсть сломать. Ну ладно хоть плашмя, а не торцом. И на том спасибо.
- Где пушка, сука? - повторила "ночка", дыша мне в лицо смесью водки, табака и жвачки "стиморол", слегка профильтрованной черной шерстяной тканью.
- Снял бы "ночку"-то, жарко, - посочувствовал я ему и понял, что сейчас еще раз схлопочу. И, возможно, уже торцом приклада. Но тут вмешался капитан:
- Погоди, лейтенант. Может, не он?
- Чего годить, чего годить?! Тачка его, номер тот, мужик у дома твердо сказал! И по приметам он! Где пушка, пидор?!
- Отставить! - приказал капитан. - В машину! В горотделе разберемся!
Меня сняли со стола и почти понесли к выходу. Гардеробщик вежливо остановил процессию:
- Момент, господа! Ваш плащ.
Он набросил на меня плащ и мягко укорил:
- Я же вас предупреждал! - И, подумав, добавил: - Приходите к нам снова.
Омоновцы загоготали:
- Ага! Придет! Лет через десять!
В отделении меня сначала сунули в обезьянник, выкинув оттуда пару бомжей. Но не успел я как следует ощупать языком распухающие щеку и губу и порадоваться, что хоть зубы целы, снова выдернули и привели в кабинет, где я увидел давешнего капитана, пожилого милицейского майора и красного кандидата Льва Анатольевича Антонюка. Майор сидел за письменным столом, перед ним лежал бумажник с моими документами.
Капитан жестом показал Антонюку на меня:
- Он?
Антонюк подтвердил:
- Он. - И поинтересовался у меня: - Ну что? Доигрался, красавец?
- Так... Пастухов... Женат, дочь... Прописан в деревне Затопино Зарайского района Московской области... Судимостей, судя по отметкам в паспорте, не имел. Ну, это надо проверить.
Майор еще полистал мой паспорт и бросил его на стол.
- Пастухов? - переспросил Антонюк. - Почему-то мне знакома эта фамилия.
- Ничего удивительного, - ответил майор. - Не Иванов, но и не Вайсмахер. Давай, Пастухов, сразу к делу. Где оружие, которым ты угрожал гражданину Антонюку?
"Ночка" снова дохнула мне в ухо сложным парфюмом.
- Колись, падла! Сразу колись, а то хуже будет! Майор недовольно поморщился:
- Отставить, лейтенант. И снимите с задержанного наручники.
- Стоит ли, товарищ майор? А вдруг он какое-нибудь кун-фу? Возись потом.
- Выполняйте.
Браслетки слетели с моих запястий, первым делом я потрогал щеку и покачал зубы. Вроде бы не шатались.
- Свободны, - кивнул майор. Омоновцы вышли, брякая автоматами.
- Садись, Пастухов. Еще раз спрашиваю: где пистолет, которым ты угрожал господину Антонюку?
- Я не угрожал господину Антонюку пистолетом. Подтвердите, Лев Анатольевич.
- Вот как? - искренне удивился он. - А что же вы делали?
- Вы спросили, из чего я мог бы вас застрелить. Я показал. Разве не так?
- Не валяй дурака, Пастухов, - посоветовал майор. - Мы здесь и не таких видели.
- Послушайте, господин майор. Я понимаю, ребята были в запарке, горячее дело и все такое. Но, может, кто-нибудь все-таки обыщет меня как следует?
Для убедительности я встал и расставил в стороны руки.
- Обыщи, - кивнул майор капитану. Тот ощупал меня со всех боков.
- Чисто. Чего искать-то?
- В джинсах. В правом заднем кармане, - подсказал я.
Капитан послушно склонился к моей заднице. Из-под его кителя выглянула кобура с ручкой табельного ПМ.
Я балдею от этих ребят. Бери "макарку" и клади всех на пол. Или мочи. И никакого кун-фу не надо. А ведь предупреждал их лейтенант в "ночке"! Было у меня искушение показать им, что к оперативникам, которые работают на земле в гуще народных масс, стоит прислушиваться. Но я сдержался. Могут неправильно понять. Да и не мое это дело воспитывать командный милицейский состав.
Капитан извлек из тесного кармана моих джинсов книжицу с тиснением "КПРФ" на обложке и раскрыл ее. После чего впал в некоторую задумчивость.
- Что там такое? - нетерпеливо спросил майор. Капитан положил перед ним удостоверение.
Майор внимательно ознакомился с содержанием и тоже впал в задумчивость.
- Ничего не понимаю! - признался наконец он и показал книжицу Антонюку. - Здесь сказано, что он начальник вашей охраны. Вы что-нибудь понимаете? Это ваша подпись?
- Моя, - подтвердил Антонюк. - Да, моя. Пастухов. Вот почему эта фамилия у меня на слуху! Ну, конечно же! Так-так. Значит, вы и есть начальник моей охраны? А мне рекомендовали вас как серьезного и ответственного профессионала. Да, вы профессионал, это я понял. Но в том ли вы профессионал, в чем надо? Что означал весь этот спектакль?
- Если это был спектакль, - вставил майор тоном, не предвещающим мне ничего хорошего. Я лишь пожал плечами.
- Мне передали, чтобы я к вам зашел. Я и зашел.
- Таким образом?! - взвился Антонюк. - Да вы что, издеваетесь надо мной?!
- Над нами! - снова вмешался майор.
- Успокойтесь, Лев Анатольевич. Я отвечаю за вашу безопасность. И намерен ее обеспечить. Я должен был проверить систему вашей охраны. Что она ничего не стоит, я убедился. И хотел, чтобы убедились вы.
Антонюк едва не подпрыгнул.
- А просто сказать? Да! Просто! Языком! Как люди общаются тысячи лет! И будут общаться всегда! Потому что другого средства общения не придумали! И никогда не придумают! Его нет! Просто нет! Понимаете? Нет!
Я понимал другое - что из него со свистом выходит пар. Но все-таки решил, что нужно его поправить:
- Почему нет? Есть.
Антонюк уставился на меня, как прапор на вдруг заговорившего салабона.
- Да? Есть? Сделайте одолжение, просветите.
- Музыка, например. Ведь что такое музыка? Это внеречевое средство общения.
- Это вы сами придумали?
- Да ну! Жена рассказала. Она музыковед, кончила "Гнесинку". Есть и другие внеязыковые средства общения. Живопись. Балет.
- Балет? Понимаю. И вы мне станцевали про то, какая у меня система охраны. А воспользоваться традиционным средством общения, обыкновенным русским языком, не могли. Слишком просто, да?
- Мог. Но мне было нужно, чтобы вы не узнали это, а прочувствовали. На собственной шкуре, извините за резкость. Надеюсь, мне это удалось.
- Да, черт возьми, удалось. Ничего не могу сказать, удалось. А если, быть совершенно откровенным, вы напугали меня до смерти!
Я удовлетворенно кивнул:
- Это и было моей задачей.
Капитан смотрел на меня, как на иллюзиониста Копперфильда.
- Ну, москвич! - пробормотал он.
Но майор был настроен совсем не миролюбиво.
- У вас есть претензии к задержанному Пастухову? - обратился он к Антонюку.
- Как ни парадоксально, но...
- Если можно - простым русским языком, - попросил майор. - Без музыки и балета. И без живописи. Да или нет?