Рискнуть и победить (Солдаты удачи - 5)

- Понимаю.

- На том и расстанемся. И забудем про эту встречу. А вообще-то я разочарован. Я редко ошибаюсь в людях. Не думал, что ошибусь в вас. Очень жаль. Нам нужны такие люди, как вы. Молодые офицеры, которые еще не забыли, что такое честь и долг. Мы знаем, что вас уволили из армии за отказ от выполнения боевого приказа. Не спрашиваю, какой приказ вы отказались выполнить и почему. Уверен только в одном: не из-за трусости. Чечня - это Чечня. Грязная и бессмысленная война. Она многое изменила в наших понятиях. Невыполнение приказа всегда было воинским преступлением. Сейчас это может быть и проявлением гражданского мужества. Странное время. В новом обществе рождается новая мораль. Она и предопределит все будущие законы. В том числе и воинские. Проводите нашего гостя, подполковник.

Профессор вновь откинулся к спинке кресла, прикрыл глаза и снова стал похож на старого грифа, нахохлившегося на вершине скалы.

- Когда вы сказали "нам нужны такие люди", кого вы имели в виду? спросил Пастухов.

Профессор равнодушно посмотрел на него и так же равнодушно ответил:

- Россию.

Вот тут бы мне встать и уйти. Но я не ушел.

- Значит ли это, что ты согласен с нами работать? - спросил Егоров.

- Пожалуй, да.

- Это не ответ.

- Да.

- Прекрасно, - слегка оживился Профессор. - Я все-таки не ошибся в вас. Когда мы примем окончательное решение, подполковник введет вас в курс дела. А нам сейчас остается обсудить последний вопрос. Размер вашего гонорара. Мы предлагаем вам за эту работу десять тысяч долларов. Плюс расходы по факту.

- Пятьдесят, - сказал Пастухов.

- А не подавишься? - изумился Егоров.

Пастухов обернулся к нему:

- Будешь хамить, заставлю порезать.

- Не понимаю, - проговорил Профессор. - Что означает ваша фраза?

- Это из анекдота, - объяснил Пастухов. - Новый русский приходит в магазин и просит взвесить десять граммов сыру. Продавщица спрашивает: "А не подавишься?" Он ей и отвечает: "Будешь хамить - заставлю порезать".

- Это смешной анекдот, - согласился Профессор. - Но сейчас не самое подходящее время для шуток.

- А я не шутил. Вы назвали свою цену, я свою.

- Ваша цена не соответствует работе.

- Мне придется рисковать жизнью. Потому что вычислить киллера - это одно дело. А обезвредить - совсем другое.

- Я склонен согласиться, - подумав, сказал Профессор. - Вы правы. За риск нужно платить. Десять тысяч - аванс, остальное после выполнения задания. Продиктуете подполковнику реквизиты вашего банка.

- Никаких авансов. Все сразу, наличными и вперед.

- А теперь ты хамишь, - заметил Егоров.

- Нет. Это был тоже небольшой тест. Мне хотелось понять, как вы сами оцениваете сложность задания. И связанный с ним риск.

- И что вы поняли?

- Что я мог бы запросить вдвое больше. И вы бы согласились.

- Вы намерены это сделать? - уточнил Профессор.

- Нет. Я назвал свои условия. Если вы их принимаете, будем считать, что контракт заключен.

- Окончательное решение мы примем чуть позже. Но думаю, мы согласимся на ваши условия.

- Тогда у меня только один вопрос. А если ваша оценка ситуации не соответствует действительности и киллер вообще не появится в городе?

Профессор и подполковник Егоров переглянулись.

- Скажите ему, - разрешил Профессор.

И Егоров сказал:

- Он уже появился. И сделал первый выстрел.

V

Вот так. Появился. И уже сделал первый выстрел. И нужно защитить красного кандидата. И для этого некие представители некой правительственной структуры, предпочитающие оставаться неизвестными, платят пятьдесят тысяч баксов. И даже были готовы заплатить вдвое больше.

Давно мне не вешали на уши столько лапши.

Но понял я это гораздо позже. А тогда, закончив обсуждение деталей, попрощался с Профессором и подполковником Егоровым, вывел свой джип с территории госпиталя и медленно поехал по асфальтовой дороге, связывавшей госпиталь с Минским шоссе, поглядывая на панель японского магнитофона. Красный светодиод горел, цифры на дисплее медленно сменяли одна другую. Значит, запись шла.

Я подавил желание сразу включить звук. Уж если я догадался оставить "жучка" в кресле, на котором сидел, беседуя с Профессором и Егоровым, нельзя было исключать, что такой же чип воткнули и в салон моего "террано", пока он стоял перед парадным входом в госпиталь. Впрочем, этот богатый комплекс за высоким бетонным забором был скорее не госпиталем, а закрытым санаторием или реабилитационным центром для узкого круга лиц. Для очень узкого. Потому что, проходя по застланным ковровыми дорожками коридорам и уютным холлам, я не увидел ни одного раненого в коляске или на костылях. Вообще никого не увидел.

Через полкилометра я заметил съезд с шоссе, продрался по старой грунтовке и спрятал "террано" в еловом подлеске. А сам вернулся поближе к дороге. Минут через двадцать в сторону Москвы просвистела темно-серая "Ауди-80" с затемненными стеклами и милицейскими мигалками на крыше. Я записал номер и вернулся к своей машине.

Ну, посмотрим, с кем мы имели Дело.

Я снял боковую обшивку багажника и извлек небольшую "соньку". Детектор для обнаружения чипов. Крайне необходимый инструмент для деревенского столяра. Как ни странно, нуль-эффект. Быть такого не может. Или может? Я включил магнитолу и начал понемногу прибавлять звук. Ага, запищало. Все-таки запищало. Значит, "голосовик": чип, дающий импульс лишь при определенном уровне громкости. Я обнаружил его под передней панелью. Неслабо. Не чета моему. На какое же расстояние эта таблетка может подавать сигнал? На десять километров? На сто?

Поразмыслив, я оставил ее на месте. Пусть будет. Незачем раньше времени настораживать моих контрагентов. Пусть думают, что контролируют обстановку. А там посмотрим.

Пока я возился с детектором, светодиод на моем магнитофоне погас. Не померк, как бывает, когда слишком далеко удаляешься от передатчика, а выключился.

Это могло значить только одно: что мой чип обнаружили. И уничтожили или блокировали. Я предусматривал эту возможность. Неприятная была возможность. Нехорошо подслушивать чужие разговоры. И главное, никаких сомнений в том, откуда в кабинете Профессора появился "жучок", не могло и возникнуть. Но теперь, когда я нашел и у себя такой же подарок, совесть моя успокоилась. Ну, квиты.

Я извлек магнитофон из машины, отошел в сторонку, перемотал пленку и включил воспроизведение. Свой чип я активизировал только перед самым уходом. Во-первых, потому что разговор, который шел в моем присутствии, мне ни к чему было записывать. А главное - из опасения, что "жучок" обнаружат при мне. И тут было бы полное "ай-я-яй".

С минуту в динамике стоял лишь шелест фона. Потом раздался голос подполковника Егорова:

- Лихо, Профессор. Я бы на такой блеф не решился. "Проводите нашего гостя". А если бы он ушел?

- Вы считаете, что я блефовал? - прозвучал скрипучий голос Профессора.

- А нет?

- Вы циник, Егоров.

- Я практик.

- Ошибаетесь. Мы сегодня уже говорили об этом, но вы, вероятно, не поняли. Вы облечены высшим доверием. А значит, вы политик. Хотите того или нет. А политик должен верить в то, что делает. Иначе грош ему цена. И ни на какую серьезную карьеру он не может рассчитывать. Ваши впечатления?

- Крутой паренек. Пятьдесят штук снял - и глазом не моргнул. Если у него такие гонорары, чьи же конфиденциальные поручения он выполнял? И какие?

- Незачем гадать. Важно другое. Это ложится в легенду. Наемник. А кто его нанимал и для чего - второй вопрос. Когда он был в Японии?

- С седьмого по шестнадцатое октября. Вылетел в Токио прямым рейсом из Шереметьево-2. Вернулся через Осаку автомобильным паромом до Владивостока. Там погрузил купленную машину на платформу и сопровождал ее в рефрижераторе до Москвы. Договорился с водителями рефрижератора, "рефами". За бабки, конечно. Боялся, как бы тачку по пути не раздели. Так что все складывается как надо.