Страница 55 из 57
-- Увидел. Это смерть, -- кивнул инфекционист.
-- Ну наконец-то! Иди и расскажи всем! -- Я бросил ему ключ: -- Иди, иди, не бойся! По тебе они стрелять не будут!
Он нерешительно поднял ключ с пола.
-- Алло, товарищ полковник! -- закричал я. -- Меня вы уже не спасете, так хотя бы ребят моих выручите!
Я наблюдал за тем, как парень вставил ключ в замочную скважину, повернул его и вышел. В следующее мгновение я пнул ногой стол и упал за него.
-- Сережа, ты можешь объяснить мне, в чем заключается подстава?
И вот когда он задал мне этот вопрос, все и началось! Шторы на окнах начали колыхаться, будто от сквозняка -- они рвались от пуль и осколков, на глазах превращаясь в лохмотья. С дверями дело обстояло не лучше. Через несколько секунд они были разнесены в щепки.
-- Нас обвиняют в сотрудничестве с "чехами"!
-- Что? Кто стреляет?
-- С "чехами"!
На этом связь прервалась. То ли пуля попала в телефонную розетку, то ли кто-то кабель перерезал. Ну что за глупость, а! Я ему говорю: "С "чехами", а он: "Кто стреляет?"
Стрельба не прекращалась. Я отшвырнул пистолет в сторону, лег на пол ничком и закрыл голову руками. Вполне подходящая поза для встречи бесславной преждевременной смерти.
Глава одиннадцатая. Вакцина
Док, опираясь на костыль, вышел из госпиталя нам навстречу. Он уже почти не хромал.
-- Ну что, Мересьев, как насчет поездки домой? -- спросил его Артист.
-- Всегда, -- улыбнулся Док.
-- Тогда собирайся. Через полчаса вертолет на Моздок.
-- Честно говоря, мужики, я глазам своим не верю. Думал, закрыли вас в тюряге лет этак на десять.
-- Ну это вряд ли, -- помотал головой Боцман. -- Скорее небо упадет на землю...
-- И боцман Хохлов перестанет жрать за троих... -- подхватил Артист.
-- Как живы-то, мужики?
Как живы? Честно скажу, лежа под градом спецназовских пуль, я думал, что уже никак! Но, видно, я везучий -- в рубашке родился. Стрелять им быстро надоело, и они пошли брать меня живьем. Вернее, живой я или мертвый, они не знали, но очень надеялись, что мертвый. А я оказался живой! Уж не знаю, сколько минут они меня били, но только сознание я потерял почти сразу...
Очнулся в камере, все тело -- сплошной синяк, встать не могу, и не потому даже, что все отбито, a потому, что к тюремной кровати наручниками прикован. Это они мне так за охранников отомстили! Мне почему-то показалось тогда, что ночью я обязательно умру. Но не умер. Говорят, у кошки девять жизней, а у спецназовца -- всего одна, зато какая! Врагу не пожелаешь!
На следующий день с утра пораньше явилась ко мне в камеру целая комиссия во главе с республиканским прокурором. От наручников тут же освободили и стали извиняться за причиненные неудобства. Сработал мой звонок! Голубков местное ФСБ быстро в чувство привел! В тот же день меня из СИЗО освободили и отправили на санитарной машине в госпиталь, где я и провалялся благополучно две недели.
Пока лежал в госпитале, ко мне несколько раз приходили следователи, в том числе и Георгий Степанович, но интересовал их уже не я, а люди, причастные к делу о вакцине, с помощью которой хотели уничтожить нашу армию в Чечне. Я рассказывал, что знал. Перегудов тоже рассказывал. Из Москвы расследовать это дело пожаловала большая следственная бригада.
А дело было действительно крутое. Как выяснилось на следствии, вакцина изготовлялась вовсе не в Италии, а в Иордании, а через Италию только переправлялась -- специально, чтобы там получить фальшивые европейские бумаги и сертификаты.
Итоев, которого ваххабиты считали своим, ехал на переговоры по поводу поставки вакцины в Чечню. Умело подсунутый Светлане материал для статьи в "Абсолютно секретно" помог "чехам" раскусить Итоева, и его тут же, не задумываясь, убрали. Так что информацию о поставках вакцины он ФСБ сообщить не успел. Ну а потом начали убирать всех, кто хоть как-то касался этой темы.
В школы вакцина попала не случайно. Эти подонки хотели ее сначала испробовать, провести, так сказать, "клинические испытания". Они были абсолютно уверены в своей безнаказанности! И ведь действительно аналитики из ФСБ прохлопали армейскую поставку вакцины, потому что шла она под другой маркой, через другую фирму, была тщательно проверена и сертифицирована Минздравом.
Самое-то гнусное, конечно, что дело не обошлось без пособничества армейских чиновников. Сколько уж им давали террористы, я не знаю, но это ж надо было начмеду армии умудриться издать приказ о вакцинации всех подразделений, находящихся на территории Чечни, в один день! Эффект, блин, был бы стопроцентный. Промедли мы еще хотя бы один день!..
Следователи так и не сказали мне, сколько армейского народу пошло под трибунал, под суд, но я думаю -- немало.
Как я и предполагал, итальянца первым спровадили на родину -- от греха подальше. Он перед отъездом заходил, прощался. Я на всякий случай записал его адрес и телефон. Вдруг придется с Ольгой и Настеной в Италии отдыхать?
* * *
...Светлана Корниенко вязала, удобно устроившись на диване, когда в замке входной двери повернулся ключ. Она подалась вперед, прислушиваясь. Протянула руку к гантеле, лежащей рядом с диваном. Недавние страшные события научили ее многому, но прежде всего -- осторожности.
Ко всему прочему, дверь была закрыта на засов, поэтому при всем желании снаружи ее открыть не удалось бы.
Светлана подошла, глянула в глазок. На лестничной площадке было темно.
-- Кто там? -- тихо спросила она, вжавшись с гантелей в руке в стену.
-- Света, это я! Открыть не могу! -- раздался из-за двери голос Злотникова.
-- Семен! -- вскрикнула она и принялась открывать замки.
Он вошел. Загорелый, почти черный, с выгоревшими волосами. Она растерянно отступила на шаг, потом вдруг бросилась ему на шею:
-- Сема, Сема! Господи, как же я по тебе соскучилась! Неужели в этой твоей командировке нельзя было позвонить?
-- А чего звонить-то? Приехал вот.
-- Балбес! -- шутливо хлопнула она его по плечу. -- Я бы хоть ужин приготовила.
-- Не надо ужин. -- Злотников привлек к себе девушку и стал целовать.
-- Да ты хоть кроссовки сними, -- засмеялась Светлана.
-- Да-да, -- растерянно пробормотал Артист. -- Слушай, а что с дверью?
-- Он еще спрашивает! Дверь новая, и замки новые. Или ты хотел с дырками жить?
-- А! -- вспомнил Артист и снова привлек к себе Светлану.
* * *
Была глубокая ночь. Светлана лежала на плече у Злотникова и счастливо улыбалась.
-- Свет, ты спишь? -- шепотом спросил Семен.
-- Устал?
-- Да нет, ты что! Просто я спросить у тебя хотел.
-- Ну спрашивай.
-- Ты это... замуж за меня не пойдешь?
-- Господи, и он еще называет себя артистом! -- рассмеялась Светлана. -- Кто так предложение делает? А где букет, подарки?
-- Подарки завтра. Я сегодня не успел. Но завтра точно будут. Ну так как?
-- Что -- как?
-- Насчет моего предложения?
-- Раз подарки и букеты завтра, -- значит, и ответ тоже завтра.
-- А сейчас никак нельзя? -- Артист горестно закряхтел.
Светлана крепко обняла его, прижалась всем телом.
-- Господи, какой дурачок! Конечно, можно! Неужели ты не видишь!
* * *
...Я сидел в своей мастерской и от нечего делать строгал Настене жар-птицу из деревяшки. Работы сегодня не было, и я отпустил мою столярную гвардию.
Когда я вернулся со своих "военных сборов", Ольга посмотрела на меня и заплакала, и Настенка, глядя на мать, тоже заплакала. Видок у меня был, конечно, тот еще: морда в синяках, на груди специальный корсет, чтобы срастались сломанные ребра. Я обнял их и сказал, что ни на какие сборы больше никогда не поеду.
-- Врешь ты все -- поедешь, -- вздохнула Ольга и ничего больше не сказала. Она у меня никогда лишнего не говорит. Что можно -- я сам расскажу, ну а что нельзя, то нельзя. Настоящая офицерская жена! У мужика своя мужицкая работа, и нечего в нее нос совать! Это, кстати, не я так говорю, это жена моя так говорит...