Страница 49 из 57
Я огляделся. Если бежать вправо по склону, метрах в пятнадцати от нашей ложбинки есть кусок скалы, за которым можно укрыться. В такой стычке главное, чтобы местность не простреливалась со всех сторон! Пятнадцать метров -- это, конечно, немало, но другого выхода у нас нет. А, была не была! Кто не рискует, тот не пьет шампанского!
-- Мужики, огонь пока не открывать. Муха, ты примерно засек, откуда стреляли?
-- Да, -- кивнул Олег.
-- Когда я скомандую, Мухин и Артист открывают огонь из подствольников и автоматов. Стреляйте длинными очередями, можете даже по целому рожку за раз выпускать. Главное, чтобы было как можно больше шума. В это время Адриано с Боцманом уносят Дока. Сначала вон туда, за камень, а потом дальше, к дороге.
-- А ты? -- поинтересовался Артист.
-- А я... -- Мне не хотелось раскрывать все карты, и я ответил уклончиво: -- А я делаю финт ушами, отвлекаю "чехов". Короче, приказы не обсуждаются.
-- Да мы же вроде штатские! -- хмыкнул Артист и тут же по-военному отозвался: -- Есть!
Он зарядил в подствольник гранату. Муха выложил перед собой четыре полных магазина. Сейчас они с Артистом будут создавать видимость шквального огня. Она, эта видимость, секунд на тридцать, не больше.
-- Стрельба не более минуты. После чего мгновенно отходите с позиции. Понятно? -- Я сурово оглядел своих парней. -- Все, мужики, работаем. Огонь!
И едва Артист с Мухой открыли огонь, я тут же махнул рукой Боцману -пошел! Боцман взвалил Перегудова на спину и понесся с ним к камню. "Понесся" -- это, конечно, сильно сказано, но пробежал он эти пятнадцать метров довольно шустро.
"Чехи" озверели от такой наглости -- казалось, все ущелье палит в нашу сторону. Я то и дело слышал, как пули впиваются в стволы деревьев, взрывают землю под ногами. Еще немного, и меня накроет! И тут я сделал тот самый финт, о котором меня хотел пытать Артист, -- я выскочил из укрытия, но побежал не к камню, а в противоположную сторону, на виду у противника. Ну давайте, давайте, "чехи", держите меня на мушке, поиздевайтесь надо мной, поиграйте, сегодня я ваш!
Пулеметчик, не ожидавший моего маневра, слегка запоздал. Очередь сломала ветку у меня над головой. Я сделал огромный прыжок и оказался за стволом какого-то большого лиственного дерева.
Прошла почти минута. Артист с Мухой все еще находились в прежнем нашем укрытии, стреляли -- интенсивнее некуда.
-- Уходите! -- заорал я им что было мочи, хотя они меня все равно, наверно, не могли услышать. Пулеметчик снова ударил в мою сторону, и на меня сверху полетела кора и срубленные очередью ветки. Давайте, давайте стреляйте, суки! Я требую уделить мне как можно больше внимания!
Наконец Артист выбрался из укрытия и побежал к камню. Муха прикрывал его отход, а через несколько секунд и он кинулся следом. Молодцы, парни! Они не успели еще добежать, как по бывшему нашему укрытию ударили сразу из нескольких подствольников, земля в ложбинке закипела от рвущихся гранат. Я невольно перекрестился, радуясь тому, что ребята все-таки выполнили мой приказ. Ну что ж, мне на месте не резон сидеть, через несколько секунд здесь также станет жарко. Я дал очередь наугад и покатился по склону. Потом вскочил, побежал, петляя, как заяц. Бежал и орал что было сил:
-- "Чехи", я здесь! Вот он я, Пастухов! Разозлюсь -- всем кирдык сделаю! Пастухов я! Берите меня, берите! -- Таким дурацким образом я пытался отвлечь огонь на себя. Но только "чехи" не дураки, умеют количество стволов у противника считать -- били и по мне, и по Мухе с Артистом.
* * *
Боцман, пошатываясь, вышел на дорогу, осторожно опустил Дока на придорожный камень. Почти два километра он бежал с товарищем на спине и за это время ни разу не присел, не отдохнул.
-- Ну ты, Дима, даешь! -- восхищенно сказал Док.
-- А че, нормально! -- произнес Хохлов, тяжело дыша. -- Своя ноша не тянет. -- Он на минуту присел рядом с камнем, потом вдруг резко поднялся: -Ну ладно, я пошел.
-- Куда ты пошел?
-- Туда. Пацаны там бой ведут, а я чего?
-- Нету их там уже! Пастухов не дурак в пристрелянном укрытии сидеть! У тебя какой приказ был?
-- Тебя тащить.
-- Вот и не дергайся раньше времени. Давай попробуй-ка лучше связаться с нашими. Свяжешься -- дай координаты авианаводчикам, вот и будет ребятам помощь. Квадрат-то помнишь?
-- Помню, -- кивнул Боцман.
Сзади раздался треск веток. Хохлов оглянулся, держа автомат на изготовку. Из кустов показался ободранный итальянец. Адриано часто хватал ртом воздух, прерывисто хрипел, а добравшись до камня, на котором сидел Док, упал на траву, широко раскинув руки. Боцман улыбнулся, глядя на него.
-- Где ты его подцепил, Док?
-- В зиндане вместе сидели. Хороший парень, только климат ему наш не подходит. Давай радируй. Открытым текстом шпарь. Всем, кто слышит меня...
-- Всем, кто слышит меня, всем, кто слышит меня: в двенадцати километрах от Горагорского в ущелье между высотами 824 и 1031 группа из трех человек ведет бой с боевиками численностью до пятидесяти человек. Просим поддержки с воздуха и с земли! Просим поддержки с воздуха и с земли! -Боцман отжал кнопку, и рация зашипела, и вдруг в ней прорезался громкий бас:
-- "Саранча" вас слышит! "Саранча" вас слышит! Кто на связи?
-- Старший лейтенант спецназа Хохлов.
-- Через пять минут две вертушки пойдут в вашу сторону. Еще раз уточните свои координаты!
-- Через пять минут будет поздно! Ущелье между высотами 824 и 1031, квадрат сорок пять -- сорок три. Вы поняли меня?
-- Я вас понял.
-- У нас один трехсотый, тяжелый. Ждем на дороге около входа в ущелье. Поторопитесь!
-- Постараемся. Конец связи.
-- Конец. -- Боцман устало вздохнул и лег на землю, закрыв глаза. -Теперь остается только молиться.
Немного отлежавшись, Адриано показывал на его флягу на поясе: на четвереньках подполз к нему, сказал:
-- Пожалуйста, пить. Немного пить.
Хохлов протянул ему флягу. Адриано жадно припал к горлышку.
-- Э-э, парень, ты полегче! Сколько нам еще тут сидеть -- неизвестно. -- Боцман отобрал у итальянца флягу.
-- Брависсимо, -- улыбнулся ему Адриано. -- Вы ходить как... -- он жестом изобразил прыгающего кузнечика, -- как летать.
-- Ничего, ты тоже так научишься, -- обнадежил его Боцман. -- Это дело наживное.
* * *
Обложили меня хорошо, можно даже сказать -- профессионально. Я лежал под корягой, зарывшись в землю, а пространство вокруг меня было наполнено воем. Сверху на голову сыпались щепки и труха.
Ну вот и все -- добегался, докричался! Сколько их там, этих людей, которые сейчас стреляют по моему пню? Трое, пятеро, семеро? Сейчас они сомкнут кольцо и возьмут меня живым. Мне даже застрелиться нечем -- ни одного патрона не осталось! Может, ножом живот вспороть, как это делают японские самураи? Я представил себе это отвратительное зрелище и внутренне содрогнулся. На крайний случай есть способ получше...
Ну вот, выстрелы приближаются, пора действовать. Я достал из подсумка лимонку, крепко сжал ее в одной руке, другой, свободной, осторожно отогнул усики кольца. Главное сейчас -- не спешить. Я еще все успею: успею вспомнить Настену с Ольгой, -- им скажут, что папа погиб на военных сборах во время учений, успею помолиться напоследок, успею крикнуть им что-нибудь типа: "Русские не сдаются" или "Козлы вы все!". Перед смертью суетиться нельзя...
И вдруг сверху надо мной что-то звонко лопнуло, и я увидел огненный след -- похоже было на метеорит, сгорающий в плотных слоях атмосферы. Но я-то знал, что это не метеорит, а неуправляемый ракетный снаряд, НУРС, выпущенный из-под крыла боевого вертолета. Значит, кто-то из наших сумел связаться с авиацией! "Эх, высоко взяли, ребята, мне бы их огонь скорректировать, да рации нет!"
Склон метрах в ста от меня разорвался, земля мелко задрожала, сверху густым дождем посыпались листья.
Стрельба по моему пню сразу прекратилась. Ага, вот теперь-то "чехам" уже не до меня. Им бы самим из-под обстрела живыми уйти.