Страница 25 из 57
Он вдруг резко развернулся и побежал к подъезду.
"Шестерка" стояла все на том же месте. Артист не стал дожидаться лифта -- бросился по лестнице на свой седьмой этаж. Но, поднявшись на шестой, замер на лестничной площадке, прислушался. Вроде тихо. Загремела труба мусоропровода -- кто-то сверху бросил пакет с мусором. Зашумел лифт. Злотников достал из кобуры пистолет и загнал в него обойму. Осторожно двинулся по лестнице.
На лестничной площадке седьмого этажа никого не было. Семен торопливо открыл дверь своими ключами.
И только теперь, очутившись в прихожей, он облегченно вздохнул и спрятал пистолет в кобуру. Похоже, в последнее время он стал излишне подозрительным. А как туг не стать подозрительным, если то на девушку, которая тебе нравится, покушаются, то клиента, за которого тебе платят, всерьез собираются убить... Что он, в самом деле, дурью мается, эта малиновая "шестерка" наверняка принадлежит какому-нибудь соседу из другого подъезда... Он говорил это себе и в то же время был уверен, что именно такой машины у них во дворе никогда не было. Не первый год он здесь живет, все изучил, все знает. Если только К кому-нибудь гости приехали...
Артист осторожно заглянул в комнату. Светлана все так же сладко спала. Он подошел к ней, хотел потрясти за плечо, разбудить и еще раз проинструктировать, чтобы не подходила ни к дверям, ни к окнам, не отвечать на телефонные звонки. Но в последний момент отдернул руку, решил: пускай спит и так он ее достал своими инструкциями...
Он написал Светлане записку, приколол ее кнопкой к кухонной двери, чтобы могла сразу заметить, открыл дверь, сделал шаг на лестничную площадку. И тут же замер. Из лифта вышли двое: один бритоголовый, другой -- в бейсбольной кепке. В парне в кепке Семен мгновенно узнал водителя "шестерки". На долю секунды все растерялись: и Артист, и парни. Семен опомнился первым, заскочил назад в квартиру.
-- Стоять, сука! -- послышался ему вслед грозный окрик.
Семен лихорадочно закрывал замок, когда снаружи раздались едва слышные хлопки. Он резко дернулся, отпрянул в сторону, вжался в стену и так, по стене, съехал на пол, чувствуя, как рукав пиджака стремительно набухает от крови. Превозмогая боль, он достал пистолет и дважды выстрелил по двери. В темной прихожей выстрелы прозвучали как пушечные залпы.
В комнате раздался истошный вопль журналистки.
-- Света, не выходи из комнаты! -- крикнул Артист. -- Не выходи!
Он прислушался -- на лестничной площадке теперь было тихо. Сознание начало мутиться -- перед глазами поплыли разноцветные круги. Злотников подумал, что надо немедленно добраться до телефона. Пополз к кухне и потерял сознание.
* * *
Часы показывали уже пятнадцать минут двенадцатого. Все были в сборе, кроме Артиста. Горобец нервно барабанил пальцами по столу. Мои парни были несколько напряжены. Они не привыкли к тому, что каждый их шаг контролируется сверху. Наше спецподразделение обычно действовало самостоятельно. Впрочем, сейчас я прекрасно понимал волнение Горобца. В том случае, если Хусаинова убьют, у подполковника будут крупные неприятности и работу он свою наверняка потеряет.
-- Пастухов, в чем дело? Только что был разговор о наведении дисциплины в службе охраны, и тут же ваши сотрудники...
-- Вы же знаете, сейчас везде пробки. Ну не рассчитал человек немного времени. В конце концов, у него машина могла сломаться. -- Я, конечно, прикрывал Артиста. Его "мазду" разбили еще в прошлом году. Какая-то его бывшая подружка -- актриса.
-- Дело тут не в расчете времени. Это опоздание лишний раз показывает ваше отношение к порученному делу. А если клиенту надо будет куда-нибудь срочно выехать?
-- А мы-то здесь на что? Разве не охрана? -- возразил Боцман. -Начинайте совещание без Злотникова. Мы ему потом все ваши инструкции передадим.
-- Нет, мне просто интересно, на сколько он опоздает.
И тут телефон на столе взорвался частыми звонками. Подполковник Горобец снял трубку:
-- Да? Пастухов, это тебя. Какая-то девушка.
Я понял -- случилось что-то серьезное. Служебный телефон я не давал никому, даже Ольге. Жена всегда могла позвонить мне на сотовый.
-- Сергей Сергеевич, это Светлана Корниенко. Семен серьезно ранен. Мы в Сюгафе. Ему сейчас делают операцию. -- В трубке послышались всхлипывания. -Они в него через дверь стреляли!
-- Все понял, Светлана. Скоро буду.
-- Что с Семеном? -- в один голос спросили Боцман и Муха.
-- Пока не знаю. В Склифе. Полагаю, еще одна попытка покушения на журналистку. Долго же они ее искали, сволочи!
Мы, не сговариваясь, поднялись и направились к дверям.
-- А совещание, Пастухов? -- попытался остановить Горобец.
-- Подполковник, а может, мы его проведем прямо в машине?
Горобец, видимо, настолько опешил от моей наглости, что только кивнул в ответ.
* * *
Когда мы приехали в больницу, оказалось, что нужна кровь, причем неважно, какой группы. Медики использовали весь свой НЗ, и теперь им надо было срочно пополнить свой банк. Мы сдали кровь и принялись обзванивать своих знакомых и родственников -- кто может. Человек пятьдесят в тот вечер откликнулись на нашу просьбу. Я нисколько и не сомневался в том, что народу будет много.
Операция по извлечению пули, тюкнувшей Семена под ключицу, прошла успешно, и уже на следующий день Артиста перевели из реанимации в отдельную палату. Светлана целые сутки провела с ним рядом. Ее уже несколько раз допрашивал следователь, но журналистка ничем не могла ему помочь: она не видела ни самих преступников, ни того, как они ранили Семена. Она как раз проснулась только от выстрелов Злотникова.
Мы заставили Горобца добиться, чтобы к палате приставили одного милиционера с автоматом.
* * *
Когда на следующий день я вошел в палату, Светлана сидела на стуле возле кровати, читала книгу, а Семен лежал под капельницей. Глаза его были закрыты.
Я приветливо кивнул. Светлане, она мне.
-- Спит? -- спросил я шепотом.
-- Вроде заснул. Разбудить?
-- Не надо. Когда проснется, передайте ему, что мы улетели в Швейцарию. Пускай поправляется, ни о чем не думает. Когда мы вернемся...
-- Что вы тут шепчетесь, спать мешаете? -- раздался вдруг бодрый голос Артиста.
Я подал ему руку. Он сжал ее здоровой, левой, и я почувствовал, насколько Артист силен, несмотря на ранение и операцию.
-- Без меня, значит, уезжаете? -- вздохнул он.
-- Труба зовет. Сам знаешь -- мы люди подневольные. Контракт. Не переживай, мы за тебя отработаем.
-- Я и не переживаю. Удачи тебе, командир, в этом муровом деле. -- Тут Артист поднял глаза на журналистку: -- Светлана, можно вас попросить за соком сходить?
Корниенко понимающе кивнула и вышла, прикрыв за собой дверь.
-- Серега, с этими ублюдками я сам разберусь без вас, -- сказал Артист тихо. -- Ты не мог бы мне мою одежду из дома принести?
-- Семен, тебя же только вчера с того света вытащили.
-- Не преувеличивай, командир! Ты же сам понимаешь -- ранение средней тяжести. С такими наши пацаны в Чечне по многу часов воевали. Ну так что?
-- Не проси -- не могу. -- Я отрицательно покачал головой. -- У тебя что, насчет этих... какая-то зацепка есть?
-- Есть. -- Злотников слабо улыбнулся. -- Вот только скажи мне, как эти подонки нас вычислить могли?
-- Думал я уже об этом. Не знаю пока.
-- А я знаю. Знаю, но пока не скажу. Это, так сказать, дело чести. Ну что, поможешь боевому товарищу или как?
-- Семен, а если с тобой случится что, как с Доком? Я ведь себе этого никогда в жизни не прощу.
-- Не случится, -- твердо произнес Злотников. -- Дважды в одну воронку бомба не падает.
-- Это еще вопрос: падает или нет. -- Я снова покачал головой.
-- Ты пойми, Сережа, если все эти дела взаимосвязаны, то когда я этих отморозков раскручу, мы на след заказчика выйти можем. Дилетанты они. Расколются.