Тайны уральских подземелий

О внутренней роскоши дома ходили легенды. Жен;; одного из Каменских считалась способной художницей, училась у Рериха, а страсть к картинам старых

160

ров и значительные средства позволили собрать прекрасную коллекцию, по которой дом заводчиков называли малым суксунским эрмитажем.

В доме Каменских был глубокий подвал с обилием разных помещений и переходов - как в самом настоящем средневековом замке. Сейчас он закрыт, дверные проемы и переходы заложены кирпичом. У северной стены, выходящей к пруду, краеведы показали полузаваленное сводчатое отверстие. Спелеологи оживились, полезли было в этот лаз, но быстро вернулись. Что-то наподобие подземного хода шло метра два вдоль стены, а потом поворачивало к пруду и, к сожалению, сходило на нет до полного сближения свода с полом. Может быть, когда-то существовавшее сооружение засыпали, а может быть, так и было задумано при строительстве - что-то вроде декоративного, заглубленного в землю помещения для садового инвентаря. Надо учесть, что дом Каменских был построен на рубеже нашего столетия, когда всякая надобность в тайных подземных связях почти отпала.

Не обнаружила суксунских подземелий наша экспедиция. Пожалуй, правильнее сказать: в тот раз не обнаружила. Не верится, чтобы в такой демидовской вотчине с населением, состоявшим в прошлом из значительного числа раскольников, не было бы подземных тайн. Словно в подтверждение сомнений из Суксуна пришло сообщение от мест'^сгокраеведа Юрия Васильевича Матвеева: Он писал: "...Недавно услышал рассказ одного механизатора-мелиоратора, как тот нашел в лесу рукотворный подземный тоннель. Назначение его и история нозникновения не определены. Видимо, есть свидетели, знающие о его существовании. Правда, этот факт пока мною не проверен..."

Заказ 96

Сысертские загадки

Сысертс#ий "монплезир". Подземелья турчаниновского дома. Тайны скрытых тоннелей. Треугольник подземных связен. Дневник Саши Старкова. Находки пионеров. Ходы облицованы гранитом. Геофизический поиск в историческом центре. Подземные треугольники уральских городов-заводов

Из Сысерти уходили последние белогвардейские части. Увозили все самое ценное: заводскую кассу, дорогие вещи из господского дома. Стали было грузить на подводы тяжелые ящики с коллекционным фарфором. Выходило, чтобы довезти его в целости, нужно много упряжек. Либо везти фарфор, либо бросать пушки. Прапорщик, командовавший погрузкой, остановился в нерешительности - времени было совсем мало, красные шли по пятам. Доложили командиру. Фарфор - старинные севрские и саксонские сервизы, прекрасные образцы первого русского завода, виноградовские вазы, гарднеровские блюда, уникальные наборы с портретами героеи войны 1812 года.

Командир колебался, но потом приказал: ящики с фарфором оставить.

- Спрятать бы, ваше благородие,- шепнул кто-то рядом. "Действительно, почему бы не спрятать? Вышибем голытьбу, заберем. Спрятать надежнее, найти человека, который знает тайники".

Разыскали и привели старика, что всю жизнь около хозяев вертелся и знал тайны немалые. Старик был опытный. Он близко подошел к командиру и, покосившись на окружающих офицеров, ответил полушепотом, что места ему ведомы, что все это в двух шагах отсюда,

162

места надежные, но он крест целовал за сохранение тайны и как быть, не знает.

Полковой поп, человек проницательный, тут же припер бывшего служку словами: "На лице твоем вижу душегубство, говори, все грехи прежние отпущу, час такой настал..."

Старик выложил, что было ему известно о тайных, никому не ведомых местах. И уже уверенно громко добавил, что его высокоблагородие господин Мокроносов, управляющий сысертскими заводами, в 1914 году, как случилось волнение, использовал подземный ход для собственного спасения. А все по его, старика, указке...

До сего дня не найден драгоценный фарфор из турчаниновских коллекций, скрытый где-то в лабиринте сысертских подземелий.

Старинный уральский город, издавна имевший славу мощного промышленного узла. Сысертскими заводами владели две фамилии: сначала Турчаниновы, потом Соломирские. Огромны были их владения. Заводская дача, по территории равная государству Люксембург, тысячи человек работали на пяти заводах, сорока железных и восьми золотых рудниках, на многочисленных приисках. Добывали здесь кроме железа, меди и золота еще тальк, малахит, огнеупорную глину, известь, мрамор, драгоценные камни.

Постройки в Сысерти более чем двухсотлетнего возраста. Есть предположение, что в строительстве н отделке здешних барских домов участвовали итальянские мастера. Заводчики Турчаниновы и Соломирские, подолгу живя в Сысерти, стремились сделать здесь уютный для себя уголок, этакий маленький "монплезир", блеснуть своей просвещенностью. В Сысерти была, как предполагают, едва ли не одна из лучших по тем временам технических библиотек России, работала школа для способных работных людей, где изучали чертежное дело, премудрости плавки и обработки металлов.

Господский дом и собор расписывали известные художники. В доме была коллекция дорогих картин, фарфора. В комнатах располагалась удивительная подборка мебели русских и западноевропейских мастеров. Бюро из карельской березы было единственным в мире экземпляром, совершеннейшим по .мастерству исполнения. В оранжерее заводчиков (ее громко называли ботаническим садом) нежились диковинные растения. Цветы из оранжереи хозяева иногда дарили своей челяди на свадьбы, крестины и другие праздники. (Кто знает, может быть, и сейчас потомки этих диковинок стоят гденибудь в горшках на окнах старых домов.) На берегу пруда был устроен зверинец, в который завезли, как свидетельствуют документы, "множество заморских зверей".

Все это было одной стороной сысертской действительности. Вторая сторона - жестокая, беспощадная, страшная. Эмблемой сысертских заводчиков можно было бы сделать кнут и пряник. Скорее, один пряник и много кнутов. Этими кнутами и выпороли несколько сотен рабочих и членов их семей в июле 1808 года, когда отряд царских войск вошел в Сысерть, чтобы подавить волнение рабочих. Даже по свидетельству тогдашнего управляющего Кокшарова, рабочим не выдавалось жалованье и провиант по нескольку месяцев.

Рабочие волнения повторились в 1830 году. И снова усердствовали усмирители из Оренбургского линейного батальона. Много участников этого события было арестовано, заковано в кандалы, отправлено в тюрьмы и ссылки. Но многие из закоперщиков, как называли рабочих-вожаков каратели, исчезли бесследно. Их уводили ночами из заводской тюрьмы-каталажки, и после зтого они числились "в бегах". Но бежать отсюда было невозможно-десятки охранников зорко караулили тюрьму, заводские здания, господский дом. Никто и никогда не видел больше смелых организаторов рабочих выступлений л их активных участников.

164

Уже в первые годы существования завода и поселения, когда часты были нападения башкирской вольницы, а позднее, во времена пугачевского восстания, когда пушки пугачевцев обстреливали завод с господствующей высоты, у хозяев возникали тревожные мысли о тайных убежищах и скрытых путях побега. Возможно, эти мысли особенно укрепились после рабочих волнений в начале прошлого века. Так или иначе, видимо, когда-то было принято решение о строительстве потаенных подземелий.

Предания издавна говорят, что под господским турчаниновским домом, построенном в 1769 году, был подвал. Глубокий, сложенный из камня и кирпича, он тянулся широким коридором на всю длину дома. Стены подвала имели толщину не менее метра, глушили любой звук. Мрачно было в сводчатом коридоре, но еще более жутко, наверное, выглядели боковые ответвления и камеры. Большинство камер располагалось вдоль северной стены сводчатого подвала. В них вели узкие проходы, которые при надобности замуровывались, сохраняя тайну содержимого. В стены камер вделаны массивные чугунные кольца.

Вот в эти-то камеры и попадали исчезавшие для всех бесследно люди, числившиеся "в бегах". Тут было глухо, темно, и если сухо, то только до поры. Пруд рядом, а затопить подвал и камеры - дело куда как скорое. Тогда действительно концы в воду. В подвал существовал спуск из верхних этажей и был вход со двора.