Страница 21 из 47
На рассвете я заметил плывущую ко мне лодку, и когда она приблизилась, я поднял лежавшее на палубе ружье, чтобы спрятать его в каюте. Увидев ружье, гребцы немедленно повернули обратно к находившемуся в четырех милях берегу. В лодке сидело шестеро гребцов, и я сразу заметил, что они гребут как заправские моряки, укрепив весла в уключинах. Я понял, что имею дело с цивилизованными людьми, но они судили обо мне совсем иначе и, увидев ружье в моих руках, принялись во всю мочь грести к берегу.
Не без труда я знаками объяснил, что не имею намерения стрелять в них, а просто хочу убрать ружье в каюту и прошу их вернуться.
Поняв, наконец, мое объяснение, они вскоре очутились на борту "Спрея".
Один из гребцов, которого остальные именовали "королем", говорил по-английски, а остальные только по-испански. Все они из газет, пришедших из Вальпараисо, знали о путешествии "Спрея" и были несказанно заинтересованы в его приключениях. Гребцы рассказали, что между Чили и Аргентиной идет война, но я, только что побывав в обеих странах, ничего о ней не слышал. Впрочем, в Чили мне рассказывали, что остров Хуан-Фернандес погрузился на дно морское. (Когда три месяца спустя я прибыл в Австралию, там тоже распространялись слухи об исчезновении острова Хуан-Фернандес.)
Я немедленно сварил котелок кофе, приготовил блюдо пышек, и после обмена любезностями островитяне охотно со мной позавтракали. Затем они взяли "Спрей" на буксир и со скоростью добрых трех узлов направились к берегу. Человек, которого все именовали королем, встал за руль и так мотал "Спрей" из стороны в сторону, что я стал сомневаться в том, сможет ли он когда-либо обрести способность двигаться по прямой. Остальные островитяне гребли изо всех сил.
Как я вскоре узнал, "король" получил это название скорее из уважения, поскольку он прожил на острове дольше всех - что-то около 30 лет. На самом деле островом Хуан-Фернандес управляет губернатор, являющийся по происхождению шведским дворянином. Мне рассказали, что дочь губернатора не боится ездить верхом на самом диком козле, которого только можно сыскать на этом острове. В момент моего прибытия губернатор с семьей уехал в Вальпараисо, где намеревался поместить детей в школу. "Король" тоже как-то уезжал на один-два года в Рио-де-Жанейро, где женился на бразильянке, последовавшей за ним на этот отдаленный остров. Сам "король" был португальцем, уроженцем Азорских островов. Ему приходилось плавать рулевым на китобойных судах и даже посещать Нью-Бедфорд. Все это, не считая многого другого, я узнал от него прежде, чем "Спрей" достиг якорной стоянки.
Чуть позднее с моря задул бриз, наполнивший паруса "Спрея", и испытанный португальский мореход доставил его в безопасное место в гавани, где "Спрей" ошвартовался у бочки напротив поселка.
ГЛАВА 11
Жители острова Хуан-Фернандес увлекаются американскими пышками. Красоты владений Робинзона Крузо. Сооружение в память Александра Селкирка. Пещера Робинзона Крузо. Прогулка с детьми по острову. Вперед, на запад! Попутный шторм. Южный Крест и Солнце указывают путь на протяжении месячного плавания. На подходах, к Маркизским островам. Навык в исчислении места
Когда "Спрей" встал на место, островитяне снова принялись за кофе и пышки. Я был очень польщен, когда они оказали честь моим булочкам с изюмом в отличие от профессора, которого я угощал в Магеллановом проливе. Должен заметить, что пышки отличались от булочек с изюмом только названием: и те и другие жарились на жире, и это было их главным достоинством. Местные жители не знают более жирного животного, "ем коза, а общеизвестно, что коза - существо довольно постное. В предвидении предстоящего бизнеса я прикрепил к гику безмен и приготовился отвешивать жир, учитывая, что здесь не существует таможенных чиновников, задающих вопрос:
"На каком основании вы торгуете?"
Не успело солнце скрыться за горизонтом, как здешние островитяне постигли искусство печь пышки и булочки с изюмом, а цена, которую я назначил на жир, была невысокой. Вскоре у меня собралась любопытнейшая коллекция самых разных денежных знаков, среди которых были монеты с утонувшего в неизвестно каком веке галеона. Впоследствии я продал монеты антикварам значительно дороже номинальной стоимости и неплохо заработал. С острова я увез коллекцию самой разнообразной валюты, причем почти всю, какая только была у островитян.
Хуан-Фернандес как порт захода можно считать великолепным местом. Склоны гор покрыты лесом, долины отличаются плодородием, а по многочисленным оврагам струятся потоки чистейшей воды. Здесь нет змей, нет диких животных, кроме кабанов и множества коз. За все время я видел одну или две собаки. Местные жители не имеют рома, пива и других крепких напитков. Здесь нет ни полицейских, ни юристов, ни других блюстителей законности. Жизнь острова необычайно проста, а моды Парижа не оказали ни малейшего влияния на местных жителей. Каждый одевается на собственный лад. Несмотря на отсутствие врача, обитатели острова отличаются завидным здоровьем, а дети здесь просто изумительно хороши. Всего на острове проживает сорок пять человек самого различного возраста. Взрослые жители в большинстве прибыли сюда из Южной Америки. Одну особу, родом из Чили, которая шила летучий кливер для "Спрея" и получила за это гонорар жиром, назвали бы у нас в Ньюпорте красавицей. Благословенный остров Хуан-Фернандес! И почему Александр Селкирк покинул его навсегда, осталось для меня непонятным.
Однажды большое, охваченное пожаром судно было выброшено на берег возле самого входа в гавань. Прибой разбил его о прибрежные скалы, и волны погасили пожар. Местные жители воспользовались обломками корабля и построили из них дома, сохранившие своеобразный корабельный стиль. Дом "короля" острова Хуан-Фернандес (его настоящее имя было Мануэль Кароцца) очень походил на какой-то ковчег, и на единственной двери, выкрашенной в зеленый цвет, красовалось медное полированное кольцо. Перед этим великолепным входом был установлен флагшток, а неподалеку стоял прекрасный вельбот, выкрашенный в синий и красный цвета и служивший предметом восхищения престарелого "короля".
Я, разумеется, посетил наблюдательный пункт на вершине горы, где Селкирк провел много дней, всматриваясь в морскую даль в ожидании судна, которое в конце концов пришло. С мемориальной доски, прикрепленной к скале, я списал надпись, сделанную крупными буквами:
В память
ОБ АЛЕКСАНДРЕ СЕЛКИРКЕ - моряке,
уроженце Ларго в графстве Файф, Шотландия, проведшем на этом острове в полном одиночестве четыре года и четыре месяца. Он был высажен здесь с восемнадцатипушечной галеры "Сенк Порт" 96 тонн водоизмещения в 1704 году и увезен отсюда 12 февраля 1709 года на каперском корабле "Дюк". Умер в чине лейтенанта британского королевского флота на судне "Веймут" в 1723* году 47 лет от роду.
Эту мемориальную доску установили вблизи наблюдательного пункта Селкирка коммодор Пауэлл и офицеры британского корабля "Топаз" в 1868 году
* Дж. Касберт Хэдден в журнале "Сенчури мэгазин" от июля 1899 года указывает, что в мемориальной доске допущена ошибка и что Селкирк умер в 1721 году.
Пещера, в которой обитал Селкирк, находится в самом начале бухты, называемой теперь бухтой Робинзона Крузо. Она простирается к западу от нынешней якорной стоянки и обрамлена крутыми берегами. В этой бухте и теперь становятся суда, но обе имеющиеся здесь якорные стоянки открыты для северных ветров, которые, впрочем, не отличаются особой яростью. Первая стоянка, расположенная к востоку, имеет отлично держащий грунт, и становиться там можно вполне уверенно, хотя встречное течение иногда вызывает сильную качку.
Доставить детям радость - не такое уж трудное дело
Я посетил бухту Робинзона Крузо, отправившись туда на лодке, и с трудом высадился на линии прибоя возле пещеры. Войдя в пещеру, я нашел ее сухой и годной для жилья. Она расположена в чудесном месте, заслоненном высокими горами от суровых штормов, налетающих на остров. Правда, штормы немногочисленны, так как Хуан-Фернандес расположен на 35°5' южной широты, то есть на пределе, которого достигают