Страница 10 из 47
Частенько их жизни угрожали голодные акулы, появлявшиеся возле моего судна, и не раз дельфины с трудом спасались от нападения. Их способы избегать опасностей были настолько интересными, что я мог подолгу наблюдать за ними. Когда акула приближалась, они мгновенно бросались в разные стороны, и акула этот свирепый морской волк - преследовала одного из участников стаи, теряя из виду остальных. Через некоторое время стая снова встречалась у одного или другого борта "Спрея". Дважды я обманывал хищников, буксируя за "Спреем" блестящую сковороду, которую акулы принимали за плоскую рыбу. Как только акула пыталась схватить приманку, я стрелял ей в голову.
Жизнь, полная опасностей, мало беспокоила желтохвосток. Несомненно, что все живые существа боятся смерти, но вместе с тем я видел, как некоторые рыбы сбиваются в кучу, как бы желая доставить своим врагам возможно меньше беспокойства. Мне пришлось видеть, как хищные рыбы окружали косяк сельди, образуя плотное кольцо, и как эти левиафаны открывали пасть, глотая добычу. Невдалеке от мыса Доброй Надежды я видел, как ставриды таким же способом преследовали сбившихся в стаю сардин или каких-то других рыб. У стаи сардин не было ни малейшей возможности ускользнуть, и ставриды все время кружили вокруг косяка и пожирали его с края. Интересно было смотреть, с какой быстротой уменьшалось количество сардин. Хотя я наблюдал очень внимательно, было невозможно уследить, как исчезала каждая рыбка.
В прилегающих к экватору районах юго-восточных пассатов атмосфера насыщена электричеством, и здесь наблюдаются частые грозы и молнии. Насколько я помню, несколько лет назад американский корабль "Алерт" был уничтожен ударом молнии. По счастливой случайности, его пассажиры
были спасены в тот же день и доставлены в Пернамбуко [Ресифе], где я имел удовольствие с ними встретиться.
25 сентября, находясь на 5° северной широты и 26°30'западной долготы, я разговаривал с судном "Норе Стар" из Лондона. Это большое судно отплыло сорок восемь дней назад из Норфолка, штат Виргиния, и направлялось в Рио-де-Жанейро, где мы снова увиделись два месяца спустя. Что касается "Спрея", то после отплытия из Гибралтара он был уже тридцатый день в море.
Следующим попутчиком "Спрея" сделалась рыба-меч, которая плыла с нами рядом, показывая из воды большой плавник. Это продолжалось до тех пор, покуда я не взмахнул гарпуном и плавник, напоминавший черный флаг, метнулся книзу и исчез.
30 сентября в половине двенадцатого утра "Спрей" пересек экватор на 29°30' западной долготы, а к полудню мы были в двух милях к югу от экватора. Легкие юго-восточные пассаты, встретившие нас еще на 4° северной широты, сделались мощными и отличным ходом погнали "Спрей" к берегам Бразилии. 5 октября мы без всяких осложнений прошли севернее мыса Олинда, а в полдень я отдал якорь в Пернамбуко, пройдя благополучно за сорок дней весь путь от Гибралтара.
Устал ли я от такого перехода? Ничуть. Я чувствовал себя хорошо как никогда в жизни и стремился скорее броситься навстречу опасностям предстоящего плавания вокруг мыса Горн.
Нет ничего удивительного для моряка в том, что, дважды пересекши Атлантический океан и находясь на полдороге между Бостоном и мысом Горн, я вновь попал к друзьям. Мое решение плыть из Гибралтара в западном направлении не только позволило мне избежать встреч с пиратами Красного моря, но и привело меня в Пернамбуко на знакомые берега. Я не раз бывал здесь, как и в других портах Бразилии. В 1893 году мне пришлось вести знаменитое эриксоновское судно "Дистройер", шедшее из Нью-Йорка в Бразилию для подавления мятежа Мелло. На "Дистройере" везли пушки невероятной длины. В этой же экспедиции участвовало "Найктрой" - судно, которое США купили во время испанской войны. Из этих двух судов "Дистройер" был во многих отношениях лучше, но бразильцы, ведя довольно своеобразную войну, сами потопили .оба судна в Баия. Вместе с потопленным судном утонули мои надежды на получение вознаграждения, причитающегося мне за доставку судна и груза, что для меня было весьма ощутимо. Сейчас водоворот политических событий привел к власти партию Мелло, и, поскольку в свое время я был нанят прежним законным правительством, бывшие "мятежники" вовсе не считали себя чем-то мне обязанными, что, разумеется, меня не устраивало.
Во время прежних посещений Бразилии я свел знакомство с доктором Перенра владельцем и редактором газеты "Эль коммерсио жорналь" и теперь, когда "Спрей" бросил якорь, доктор Перейра - отчаянный яхтсмен - пришел приветствовать меня и указал проход в лагуну, возле которой находилась его загородная резиденция. На подступах к его владениям стояла целая армада, включавшая разные лодки, среди которых был китайский саппан, норвежская плоскодонка и даже шлюпка с "Дистройера". Доктор частенько угощал меня отличными бразильскими яствами, чтобы я мог набраться сил для предстоящего плавания; он с прискорбием отмечал, что я слишком медленно толстею.
К 23 октября я закончил все приготовления, погрузил необходимую провизию, фрукты и овощи и собрался выйти в море. Но тут мне пришлось встретиться с представителем клики Мелло в лице таможенного инспектора, который обложил "Спрей" портовыми сборами, хотя, плавая со свидетельством яхты, "Спрей" не подлежал обложениям. Наш консул, правда не очень дипломатично, обратил внимание таможенного чиновника на то, что я был капитаном, который привел "Дистройер" в Бразилию.
- О да, - сказал не без иронии чиновник, - мы это отлично помним...
Здешний купец мистер Лаигрин, желая помочь мне выпутаться из создавшихся затруднений, предложил погрузить на "Спрей" груз пороха до Вайя-Бланка, что дало бы мне достаточный заработок. Когда же страховое общество отказалось страховать груз, отправляемый на судне, имеющем всего лишь одного члена экипажа, мистер Лангрин предложил обойтись без страхования и согласился принять риск на себя. Такое доверие означало для меня большую честь, чем я заслуживал, но я отклонил все предложения, так как принятие означало для "Спрея" потерю прав спортивной яхты, и в дальнейшем во всех портах мира он подлежал бы обложению портовыми сборами, на покрытие которых не хватило бы полученных за перевозку груза сумм. Тут на помощь пришел один коммерсант - мой старинный знакомый, который и уплатил за меня причитающиеся сборы. Во время стоянки в Пернамбуко я уменьшил на четыре фута гик, сломанный во время плавания вдоль марокканского побережья. Одновременно я переделал усы гика.
24 ноября 1895 года, в прекрасный день, хотя все дни в Бразилии прекрасны, "Спрей" вышел в море, провожаемый лучшими пожеланиями. Делая в сутки по сотне миль, я поплыл вдоль берега и 5 ноября без особых приключений прибыл в Рио-де-Жанейро. В полдень я отдал якорь недалеко от Вильганьон и стал ожидать прибытия представителя портовых властей.
На следующий день я энергично принялся обивать пороги высшего морского начальства и министров, выясняя, как получить причитающееся мне жалованье за службу на "Дистройере". Один высокопоставленный чиновник сказал мне:
- Знаете ли, капитан, насколько мне известно, вы можете получить это судно в собственность. Если вы согласны, мы можем послать с вами офицера, и он покажет, где оно находится...
Впрочем, я и без него знал, где находится "Дистройер". Верхушка его трубы, торчавшая из воды, достаточно четко показывала место в районе Баия, где он покоится на морском дне. Я поблагодарил любезного чиновника и отклонил предложение.
Накануне отплытия я пригласил на борт "Спрея" нескольких старых капитанов судов и прошелся с ними по гавани Рио. Чтобы противостоять бурной погоде у берегов Патаго-нии, я решил дать "Спрею" парусное вооружение йолы и укрепил на корме полукруглую опору, поддерживавшую выносную бизань. Старые капитаны осмотрели "Спрей", и каждый стремился чем-либо помочь. Например, капитан Джонс, бывший моим переводчиком во время стоянки в Рио-де-Жанейро, подарил "Спрею" якорь, а капитан одного из пароходов - якорный канат. "Спрею" ни разу не удалось сорвать с места подаренный Джонсом якорь, а канат не только выдерживал любое напряжение у подветренных берегов, но помог во время буксировки преодолевать бурные волны, угрожавшие "Спрею" в районе мыса Горн.