Улыбка Авгура

***

- Нюся, я достала деньги, - отслюнявив несколько бумажек, я передала их домработнице, - Живем! Где Грета? - и, не дожидаясь ответа, выскочила из кухни.

- Грета, ау, где ты? - крикнула на весь дом.

- Я здесь, - донеслось из соседней комнаты. Интересно, что она там забыла. Я вбежала в комнату с криком "радуйся, я охмурила Гейтса!"; и обмерла.

Предупреждать надо.

На потертом диване, томно прикрыв глаза, распластался Андрей. Рядом с ним сидела Грета, наполовину одетая в шелковое декольте, наполовину им раздетая, и читала вслух, кажется, Мопассана.

Словом, полный интим в ажуре. Или ажур в интиме. Кому как нравится.

- Ой, извините, - я попятилась назад. Карие глаза распахнулись и пригвоздили меня к месту:

- Кого это ты охмурила? И где тебя черти носили?

Грета встала и молча удалилась из комнаты.

О-ей, что будет! Бедная девочка...

А он что, дурак?.. Гарема ему захотелось? Я те покажу гарем глазами евнуха!

- Пока ты там охмуряла Гейтса, здесь тебя домогался некий молодой, он подчеркнул это слово колким взглядом, насмешливой интонацией и нехорошей ухмылкой, - Ну очень молодой человек. Он передал, что зайдет завтра после обеда.

О-о-о!!!

Ексель, про свидание с женихом-то я и забыла! Убей, не могу вспомнить как бишь его там. Ой... - я оторопела, - кажется, мы не знакомились. Точно не знакомились! То есть об именах речь у нас пока не заходила. Про замужество - да, заходила, а про то, как зовут, - нет. Вот молодежь пошла! Ни культуры отношений, ни элементарной, как говаривал мой первый муж, эстетики семейной жизни, ни уважения к седым традициям. Один ветер в голове и неясное томление в членах.

- Может, объяснишь, что за Гейтс такой, - деланно равнодушным тоном спросил Андрей, - Что за пацан, называющий себя твоим женихом?

Вот еще.

- Потом! - я выскочила из комнаты, запрыгала по лестнице козочкой-резвушкой предбальзаковского возраста и без стука влетела в Гретину спальню:

- Ты здесь?

Она была здесь. Сестрица, красавица... Я знаю, что поднимет ей настроение.

- Грета, пляши, я достала деньги. Покупай трико с утяжками, - я схватила ее за руки и принялась кружить по комнате, напевая собачий вальс. Главное в пении не слух и не голос, - я правильно говорю? - а эмоциональный порыв.

- Ника, сумасшедшая, отстань! - она тихо засмеялась. Значит, оттаяла.

- Чтоб завтра же повела маму в тренажерный зал, - приказала я, выпуская кузину из объятий.

Нечего тете сидеть дома. Не курочка ряба, золотого яичка не высидит. К тому же практика показала, что наше фамильное гнездо - не самое безопасное место во вселенной. Павлик-то сидел, но это его не спасло.

- Только не оставляй ее одну, договорились? Ты в сауну - и она в сауну, ты в бассейн - и она в бассейн.

Понятно?

- Угу, я в туалет - и она в туалет. В одну кабинку, - съязвила свежеразмороженная Грета, - А ты с нами пойдешь?

- Хоть на край света.

- А в сауну?

- Нет, это слишком далеко. На завтра у меня другие планы. Но сдается, что вы чудненько справитесь и без меня... Скажи, - я решилась и заглянула в невыносимо прекрасные глаза, - Тебе угрожали? Скажи честно, не бойся, тебя шантажировали?

- Что? - удивление кузины было вполне натуральным, - Кто угрожал? Зачем угрожал? Ника, о чем ты?

- И правда... о чем? - я сделала вид, что обескуражена. Впрочем, чего скрывать, я и впрямь была обескуражена, - Кажется, я перегрелась на солнце. Пойду, пожалуй, прилягу. Что-то мне нехорошо, - я схватилась за лоб, - Вот и голова закружилась.

Актриса из меня никудышная - всегда переигрываю. Пора линять отсюда, пока она не опомнилась.

- Ника... - остановила меня кузина, - Дай почитать, что написал Макс. Мама сказала, но я не верю...

Я вспомнила, что открытка осталась у следователя.

Осторожно! Грету, как тетушку, голыми баснями не накормишь, но полуправду она, пожалуй, скушает.

Я бы открылась, рассказала все-все, только боюсь, что у мистера Грязные-Руки есть помощник среди домашних. Пусть невольный, пусть втянутый шантажом, но все же помощник. Иначе как бы он узнал о привычках Павлика?

- Представляешь, я куда-то сунула Максову открытку и нигде не могу ее найти, - для убедительности я похлопала себя по бокам и щелкнула замком сумочки, болтающейся на плече, - Сама хотела перечитать, и нету, - я суетливо всплеснула руками. Осторожно: спица! - Ума не приложу, - зачастила я, - Куда она делась.

Наверное, осталась в машине, - я вывернулась из-под пронзительного взгляда, удалилась на безопасное расстояние, к окну, и встала против света, чтобы скрыть бегающий взгляд и предательский румянец, - Да, в следующий раз обязательно посмотрю в машине. Может, завалилась под сиденье... Но я прекрасно помню, о чем он написал, и могу пересказать... Получается, - я вымучила улыбку, - Что зря мы волновались, все оказалось проще пареной репы: Макс хочет пожить самостоятельно, поэтому ушел из дома. И еще он сожалеет, что не увидится со мной до отъезда. Все.

- Ника... Ты что-то скрываешь? - кузина мяла в руках поясок платья и медленно, но верно приближалась ко мне.

Осторожно.

- Да нет же! - я сделала вид, что рассердилась, - Спроси у своей мамы, она тоже читала, - я отступила вправо, восстанавливая безопасную дистанцию, - Я не виновата, что твой брат написал только то, что написал, и ни словом больше.

Она наступала на меня мелкими шажками, а я отступала. Так мы и кружили по комнате.

- Но почему он не позвонил, не объяснил?

- Учти, я знаю не больше твоего. Может, Макс не хотел, чтобы мы принялись его отговаривать. Ведь принялись бы? Еще как! Он написал, что позвонит, когда полностью устроится на новом месте.

- А подписка?

- Ну, знаешь, я надеюсь, что он не уезжал из Озерска, снял где-нибудь комнату или подался в общежитие... Мне кажется, единственное, что мы можем сделать сейчас для Макса, - это смириться и ждать новостей.

Я поняла, что маневр удался: Грета расслабилась и оставила поясок в покое. И меня тоже. Пронесло.

Солнце клонилось к закату, посылая на землю последние горячие лучи. Безумно долгий день подходил к концу. Я стояла на крыльце, обдумывая житье-бытье и строя самые невероятные предположения. Почему со мной до сих пор ничего не случилось? Может, я не вхожу в узкий круг счастливчиков? И почему удивилась Грета? Где я просчиталась?

За моей спиной открылась дверь и - тишина: ни шагов, ни оклика. Я вздрогнула всем телом. Правая рука лихорадочно потянулась к спице. Спокойно, старушка, не паникуй. Если действовать, то наверняка. Не хватает покалечить невинного.

Собравшись с духом, я резко оглянулась и увидела элегантного до невозможности мужчину с рукой на перевязи, лбом, изуродованным большой пластырной нашлепкой, желтыми от йода губами и одним глазом.

Второй заплыл и налился багрянцем.

Фу-у-у... - облегченно выдохнула я. Страх отступил, но осталась противная слабость в коленках. А что это с ним?

- Андрей? - ахнула я, - Тебе что, по дороге в больницу добавили?

- Что? - не в меру рассеянно откликнулся он. "Позер";, - подумала я беззлобно.

- Ах э-это... - Андрей слегка пошевелил рукой, повисшей плетью на черной повязке, - Ты заметила только что? Ну даешь... - он недовольно покачал головой, - Значит так, у меня вывих предплечья, шов на лбу и целых семь гематом, - перечислил он с плохо скрываемой гордостью. А я подумала: "Хлебом его не корми - дай поиграться в войнушку. Ничего не поделаешь: мужчина без драки томится";.

- И все по твоей милости, - позабыв о свежем шве, он картинно выгнул правую бровь, чтобы, видимо, сразить меня наповал, но сморщился от боли. "Ага, позер, получил?!";

- ...А вы, сударыня, даже не замечаете. Как это понимать?

- Да вы легко отделались, сударь. Но, увольте, не по моей милости, - в тон ему ответила я.

- Н-да? - с сарказмом спросил он.

- Да! - решительно отмела я сомнения.