Цицерон - гроза тимиуков

- Сопротивление бесполезно? - зловеще усмехнулся Цицерон и крикнул в ответ: - Попался бы ты мне на Нептуне, я бы тебе хвост накрутил, вояка сопливый! - Затем Цицерон выключил мигалку с сиреной, чтобы не мешали говорить, и снова закричал: - Если с головы этого юного гуманоида упадет хотя бы один волос, я обрею всю вашу армию от усов до кончика хвоста.

И тут тимиуки выстрелили сразу изо всех катапульт. С десяток булыжников, словно пушечные ядра, просвистели в воздухе, а один попал Цицерону в плечо. Удар был очень сильным, но робот все же удержался на ногах.

Вслед за залпом из катапульт тимиуки выстрелили из каких-то небольших ручных машинок, похожих на арбалеты. Множество стрел ударилось в железное тело робота, и их деревянные обломки засыпали Цицерону ноги. Алеша едва успел спрятаться за своего спасителя.

- Да чтоб меня ржавчина загрызла, если я сейчас не устрою им побоище! - воскликнул Цицерон, осматривая полированную поверхность своей груди.

- Не надо, Цицерончик, - вдруг заплакал Алеша. - Они же разбомбят тебя камнями. От таких булыжников даже твоя железная голова может треснуть.

Тимиуки быстро перезарядили катапульты, а Цицерон посмотрел на Алешу, покачал головой и крикнул нападавшим:

- Тимиуки, или вы нас отпускаете, или я сделаю такое... - Он замолчал, придумывая, что бы такое загнуть пострашней, но ничего не придумав, добавил: - Очень страшное сделаю! Или я не Цицерон.

- Да перестань же ты хвастать, - взмолился Алеша.

Тимиуки выстрелили во второй раз, и ещё один булыжник попал в цель, но почему-то не отскочил, а прилип к Цицероновой груди как пластилин.

Здравствуй, железяка, это я... - крякнув от сильного удара, пробормотал "булыжник". - Вот и снова встре...

Цицерон не дал договорить мимикру. Он отодрал его от груди и что есть силы швырнул обратно тимиукам.

- За что?! - улетая, закричал мимикр. - Я же свой...

Пушечным ядром пронесся незадачливый мимикр по рядам тимиуков, оставляя за собой просеку.

- Зачем ты его так?! - с негодованием спросил Алеша. - Он же наш. К нам пробивался.

- Все, Алеша. Пора уносить ноги, - сказал Цицерон. Он подхватил мальчика на манипуляторы и побежал по дороге в сторону Главного города тимиуков. - Нашими, Алеша, из катапульт не стреляют. Представляешь, твоего папу зарядили бы в катапульту? Может такое быть?

- Не знаю, - печально ответил Алеша. - Теперь тимиуки и его возьмут в плен.

- Ничего, он может прикинуться кем угодно, даже тимиукским военачальником. Так что ты за него не беспокойся.

Позади беглецов послышался звон оружия и долгий протяжный гул. Это тимиуки праздновали свою победу над землянами. Они даже успели ещё раз выстрелить. И опять булыжник угодил в спину Цицерона. От удара внутри у робота что-то екнуло, он пошатнулся и начал как-то странно петлять.

- Я из ни... котле... понаде... - на бегу сказал Цицерон. - Не бой... Але...

- Цицерончик, - заплакал Алеша. - Тебе больно?

- Не... мне не быва... боль... - ответил робот. Он ударил себя свободным манипулятором по голове и сказал: - Сейча... почи... - Потом ударил ещё раз, и после этого к нему вернулась способность нормально говорить. - Порядок, Алеша, - бодренько сказал Цицерон. - Главное, что я тебя нашел, что ты цел и невредим, а домой мы как-нибудь пробьемся.

- Я и не знал, что ты такой добрый, - расчувствовавшись, сказал Алеша.

Цицерон чуть не споткнулся от этих слов.

- Я? - переспросил робот, и Алеше показалось, что у него дрогнул голос. - Честно говоря, я не добрый. Просто у меня такая программа - не обижать живых.

- Вот бы людям и тимиукам такую программу, - вздохнув, сказал Алеша. И тут его осенило: - Так, значит, ты и тимиуков не можешь обидеть? - спросил он.

- Могу... но только словами, - бухая ножищами по дороге, ответил Цицерон. - Если бы не программа, я бы им надавал затрещин.

- Так, значит... - начал Алеша, но Цицерон перебил его:

- Да, Алеша, я всего лишь пугало. Но ты не бойся, я скорее съем собственные манипуляторы, чем дам тебя в обиду. Пока я жив, к тебе не подойдет ни один шестилапый. Клянусь мигалкой.

ГЛАВА ПЯТАЯ

От погони беглецов спасло то, что тимиуки тащили за собой тяжелые метательные машины. Преследователи быстро отстали. Скорость у Цицерона была прямо-таки крейсерской, и вскоре робот с Алешей на руках перебежал через большой бревенчатый мост.

На другой стороне широкой бурной реки начинался Главный город тимиуков. Сразу было видно, что это столица государства. Над величественными стенами города в разных местах возвышались колоссальные башни из желтых тесаных плит. Верхушки башен венчали конические черепичные крыши с медными флюгерами. Внизу, под стенами города, все пространство до реки было застроено низкими каменными домишками с зарешеченными окнами. У каждого дома был свой небольшой сад, огороженный глухим глиняным забором. Из-за этих заборов безлюдные улицы больше напоминали коридоры гигантского лабиринта, и только дымок над некоторыми домами говорил о том, что здесь кто-то живет.

- В городе все ещё спят, - сказал Цицерон. - И очень хорошо. Нам надо бежать отсюда как можно скорей. Здесь этих тимиуков - тьма-тьмущая. Пойдем вдоль реки.

Они побежали по берегу в сторону высоких холмов, поросших густым лесом, и бежали до тех пор, пока Главный город не скрылся из виду. После этого робот опустил мальчика на землю, и они пошли рядом.

- А в поселке сейчас, наверное, готовят завтрак, - вдруг сказал Алеша и вздохнул.

Сомневаюсь, - откликнулся Цицерон. - Скорее всего, они обшаривают на вертолетах окрестности.

- Я есть хочу, Цицерон, - Алеша подергал робота за манипулятор. Хорошо бы достать что-нибудь съедобное. Может, у них картошка растет или яблоки?

- Да, конечно, - ответил робот. - Картошка у них растет прямо с котлетами, а яблоки - в пирогах. Эх вы, люди, - вздохнул Цицерон. - Очень неудобно вы устроены: по три раза в день подзаряжаетесь. Вот я на Сатурне был. Тамошний гуманоид слопает раз в месяц корову и спокойно живет себе все это время.

- Как же это он целую корову в животе носит? - лукаво улыбнувшись, спросил Алеша.

- Так он больше этой коровы раз в сто, - нашелся Цицерон.

- Тогда эта корова ему на один зубок, - сказал Алеша. - Ты опять врешь, Цицерон.

- Я на тебя обижусь, Алеша, - проговорил робот. - У тебя совершенно нет фантазии и чувства такта. Стоит мне чуть-чуть преувеличить, и ты сразу: "врешь, врешь". Вот если бы я протащил на корабль мимикра, а тебе соврал, что это ящик с инструментами, тогда - да, тогда бы я был вруном. Как ты не понимаешь, что я просто фантазирую?

Алеша при упоминании о мимикре густо покраснел, а робот отвернулся к реке и начал хрипло напевать: "Парня в горы тяни, рискни. Не бросай одного его..."

Некоторое время они шли, не разговаривая друг с другом. Цицерон напевал песню, а Алеша думал: "И зачем я ему говорю, что он врет? Сочиняет, и пусть сочиняет. А то обидится и бросит меня здесь одного. Что я тогда буду делать?"

Вдруг Цицерон резко оборвал песню, посмотрел на притихшего Алешу и миролюбиво сказал:

- Пойми, Алеша, для меня это так же обидно, как если бы ты заподозрил меня в подлости. Например, подумал бы, что я брошу тебя здесь одного, или ещё какую-нибудь гадость.

Услышав эти слова, Алеша покраснел ещё раз и подумал: "Неужели он умеет читать мысли?" А робот остановился как вкопанный и громко воскликнул:

- Я понял! Вы, люди, потому не умеете фантазировать, что вам каждый день нужно думать о еде, одежде, мебели и прочей ерунде. А сколько времени у вас уходит на сон! Вы же каждый день выключаетесь на несколько часов, а потом просыпаетесь - и начинается все сначала: идете зарабатывать на еду и одежду. Да-а-а! - протянул Цицерон, пораженный собственным открытием. - Где уж тут фантазировать! Вся жизнь - сплошная забота. Честное слово, мне вас жалко.

- А что делать? - спросил Алеша и пожал плечами.