Страница 34 из 82
- Бьюсь об заклад, девушки от тебя не отстанут, - лукаво подмигнул Поль. - Я следил за тобой все утро, пока вы с Костасом не подошли к Чейлу.
- О, большинство девушек сегодня будет сидеть в лагере и чистить перышки к Последнему Дню. Надо же оставить что-нибудь и другим молодым людям, правда? - спросил Тилаль. Голос его звучал легкомысленно, но в глазах таилась насмешка над самим собой. - Вчера Костас сказал мне, что на ярмарке появился купец из Кунаксы, торгующий изумительными клинками. Я хочу купить меч для отца.
- Как ты думаешь, Сорину и Рияну будет приятно получить что-нибудь в этом роде? - на ходу спросил Поль. - Мне хочется сделать им подарок, поэтому я взял с собой кучу денег. Кроме того, надо зайти к торговцам шелками и к лучшему хрустальных дел мастеру Фирона.
Кунакский оружейник оказался настоящим художником. Тилаль купил у него чудесный меч, сверкающий клинок которого был украшен изображением яблонь, отягощенных плодами. Под наблюдением кузенов мастер выгравировал на нем герб Сира. По указанию Тилаля рукоять подогнали под ладонь его отца. Пока Поль выбирал два подходящих ножа в подарок Сорину и Рияну, Тилаль достал пригоршню мелких гранатов, чтобы вставить их в места, предусмотрительно оставленные мастером для этой цели.
Работа заняла много времени, но результат превзошел все ожидания. Солнечные лучи полыхали на длинном клинке, заставляли вспыхивать темные камни и отражались от отделанного золотом эфеса. Тилаль бережно завернул меч в тончайшую шерсть, заплатил за покупку и счастливо вздохнул, когда они отошли от палатки.
- Это те гранаты, которые ты выиграл на скачках? - спросил Поль. - А ты не собираешься из остальных сделать ожерелье?
- Возможно.
Мальчик искоса посмотрел на кузена.
- О, понимаю. Еще не родилась на свет дама, ради которой ты стал бы заказывать свадебное ожерелье.
К его удивлению, на челюсти у Тилаля проступили желваки, а в глазах загорелся гнев.
- Хоть ты и принц, но это не твое дело.
Поль остолбенел. Да что же это за день такой, что все друзья и родные злятся на него? Он умолк, и братья принялись обходить ряд за рядом, пока не остановились перед лавкой с хрусталем, который больше напоминал мыльные пузыри, переливавшиеся на солнце нежным розовым, зеленым и голубым цветом.
К тому времени Тилаль оттаял, вновь став кузеном и добрым другом.
- Кому подарок? Матери?
- Нет. Другой даме. - Поль покатился со смеху, когда черные брови Тилаля взлетели вверх. - Как твердят мне все и повсюду, для этого я пока слишком мал! Я разбил бокал, принадлежавший жене хозяина трактира в Дорвале, и хочу отыскать ему замену. - Он указал на хрупкий кубок в форме фантастического желтого цветка, окруженного зелеными листьями; ножка в виде стебля была украшена тонкими хрустальными шариками, изображавшими капли воды. - Думаю, этот подойдет.
- Прекрасный выбор, высокочтимый лорд, - одобрил купец.
- Довезешь ли ты его до Грэйперла? - засомневался Тилаль.
Купец фыркнул.
- Я упакую кубок так тщательно, что ему не сможет повредить самая страшная зимняя буря. Одну минутку, благороднейший лорд.
Когда бокал положили во вдвое превосходивший его размером деревянный футляр, плотно набитый овечьей шерстью, Поль попросил доставить покупку в отцовский шатер. Поняв, кто стал его покупателем, купец обомлел, обругал себя, не раздумывая схватил другой кубок и протянул его Полю. Он был сделан из великолепного пурпурного хрусталя с голубым ободком; постепенно темневшая ножка бокала переходила в угольно-черную подставку. Кубок обвивали три тонких золотых полоски, смыкавшихся в кольцо у самого ободка.
- Мой принц... - смиренно сказал купец и низко поклонился.
Поль вспыхнул снова и от души понадеялся, что возраст избавит его от этой невыносимой привычки.
- Но я не могу...
- Пожалуйста, - сказал фиронец. - От имени нашей гильдии и всего народа заверяю вас, что мы не можем дождаться, когда перейдем под милостивое правление столь высокородного и могущественного принца.
- Очень любезно с вашей стороны, но...
- Пожалуйста, ваше высочество. - Темные глаза купца смотрели на него с такой мольбой, что Поль невольно вспомнил о страхе леди Энеиды перед вторжением Мийона Кунакского. Казалось, фиронец искренне хотел, чтобы он стал их принцем. Надо будет рассказать об этом отцу.
- Я с величайшей благодарностью принимаю этот подарок, - сказал Поль. Вскоре упакованный кубок улегся рядом с первым, дожидаясь отправки в шатер верховного принца.
- Ну-ну... - пробормотал Тилаль, когда они отошли от лавки.
- Я ничего не мог поделать, - пожимая плечами, ответил Поль. - Они решили передать нам власть над Фироном. Лучше мы, чем кунакцы... - Он резко остановился, вспомнив, что Тилаль тоже имеет права на этот престол.
- И лучше ты, чем я! - улыбнулся кузен.
- Правда? Так ты не хочешь стать принцем? Тилаль сделал вид, что вздрогнул всем телом.
- Чтобы я отправился в эти снега? Ты хочешь моей смерти?
- Ну, снег там лежит совсем не всегда, - возразил Поль.
- Вполне достаточно и того, что есть. Не нужен мне Фирон, Поль. Я так и сказал отцу. Он слишком далеко. Далеко от всех...
От всех! Тилаль сильно преувеличивал, но Поль, наученный горьким опытом, не стал настаивать на уточнениях.
- Ну, если ты так решил... Мало найдется людей на свете, которые стали бы воротить нос от трона... Ладно, сейчас купим что-нибудь поесть и сходим к ястребам. Мать говорит, что купила мне птицу, а я до сих пор не сумел выкроить время взглянуть на нее.
Они выбрали закуски и, жуя на ходу, стали подниматься на холм. Поля, ускользнувшего от суровой опеки Мааркена и Оствеля, потянуло на приключения. Птицы, сидевшие в клетках с колпачками на головах, могли подождать. Пара шла напролом через деревья и кустарник. Тилаль превратил это в игру и принялся обучать Поля некоторым уловкам, необходимым для лесной охоты; мальчику, выросшему в Пустыне, это было в диковинку.
- Как-нибудь осенью ты приедешь в Речной Поток, и я покажу тебе, что такое настоящая охота, - хмыкнул Тилаль, когда Поль еще раз наступил на ветку и вздрогнул, испуганный громким хрустом.
- Милорд Чадрик иногда брал нас с собой, но мы не слезали с лошадей, потому что охотились на оленя. Еще раз покажи, как тебе удается ходить без шума.
Тилаль показал, и у Поля начало что-то получаться. Ногу следовало ставить легко и осторожно, управлять каждой мышцей и всем телом ловить запахи, звуки и малейшее движение ветерка...
- Если подойдешь ближе, я закричу, - спокойно сказала женщина.
Тилаль схватил Поля за локоть, и оба замерли на месте. Голос, доносившийся из колючих кустов, был Полю незнаком его обладательница оставалась невидимой, но гнев, отразившийся на лице Тилаля, доказывал, что он хорошо знает эту женщину.
- Я не шучу, Костас! На мой крик сбежится множество свидетелей этого позорного...
- Нет, Гемма. Звать на помощь бесполезно. Наверху кричат коршуны, внизу шумит ярмарка. Кто тебя услышит? Кроме того, я не собираюсь причинять тебе вреда. Только подойди ко мне, побудь со мной...
- Нет!
Поль хотел было броситься вперед, но пальцы Тилаля до синяков сжали его запястье.
- Нет, - выдохнул кузен. - Подожди.
- Но он собирается...
- Даже Костас не способен на это.
Поль задумался. Изнасилование считалось тягчайшим преступлением. Если вина обвиняемого была доказана, он подвергался медицинской операции, устранявшей возможность рецидива. Однако если обвинение было ложным, имущество женщины конфисковывалось в пользу мужчины, а сюзерен дамы должен был заплатить за ее ложь огромный штраф. И Костас, и Гемма прекрасно знали закон; как на преступление, так и на обвинение в нем мог бы решиться только круглый дурак.
Именно на это и намекнула Костасу Гемма. Поль и Тилаль явственно слышали ее слова:
- Я уверена, что ты хочешь детей. Но можешь не надеяться, что их рожу тебе я!