Страница 25 из 83
Глэйвс пытался придумать, как бы ему выбраться из этой западни. Бежать было невозможно. Во-первых, его увидят и заклеймят как труса. А во-вторых, бежать-то было и некуда - вокруг легиона простиралось черное море сипхистов, кавалерия которых с огромным удовольствием подняла бы на копья какого-нибудь одинокого беглеца. Сражаться казалось безумием. Сдаться в плен он не мог.
Короче, не оставалось ничего другого, как сидеть, потеть и молиться о спасении.
А потом генерал Гектор отдал приказ о перестроении. Восьмому полку велено было удерживать свои позиции, взяв на себя дополнительно и часть фронта Шестого полка. Тот, в это время обходя Восьмой, двигался на фланг, на соединение с Седьмым. За Шестым проследовал Третий, еще более усиливая фланг. Вскоре легион превратился в громадный треугольник, готовый обрушиться на врагов.
Еще до завершения маневров Гектор призвал в свой шатер всех старших офицеров. Несмотря на постыдное бегство императорской армии, генерал казался совершенно спокойным. Снова и снова Глэйвс повторял себе, что не понимает и никогда, видно, не сможет понять этих военных.
- Отлично, господа, - сказал генерал Гектор. - Вот наша диспозиция.
Противник, расстроив ряды, своими основными силами преследует императорскую шваль. Перед нами осталось около двадцати тысяч вражеских поиск. Может, даже немного меньше. За ними расположен штаб армии и весь ее командный состав. Мы атакуем немедленно узким фронтом, четырьмя полками. В центре пойдет резерв еще в четыре полка. Второй марнерийский отвечает за фронт и левый фланг. Первый кадейнский - правый фланг и резерв. Выступаем!
Барабанщики ударили в барабаны, запели серебряные аргонатские корнеты, и, поднявшись как один, легионы бегом устремились прямо на толпу врагов.
Засвистели вражеские стрелы, но лучники Кенора открыли ответный огонь, сражая неприятельских стрелков сразу же, как только те появлялись.
Потом в атаку на северян устремилась конница.
- Приготовиться отразить кавалерию! - пронеслось по рядам.
Кавалерия! Сейчас их сомнет конница сипхистов! Портеусу Глэйвсу стало совсем плохо. Он много читал о тактике тяжелой кавалерии Талиона и теперь до смерти страшился любой кавалерийской атаки.
Идти вперед означало погибнуть, но и бежать тоже было невозможно. Глэйвс рыдал от ужаса. И тут внезапно его конь дернулся в сторону, и что-то с силой стукнуло толстяка в лоб. Стальной шлем отразил удар, и вражеская стрела со свистом ушла в сторону. Ошеломленный Глэйвс тяжело выпал из седла.
Голова у него гудела, но сознания он не потерял. Глэйвс приложил ладонь ко лбу и почувствовал кровь. Его ранили. Надежда заново проснулась в его душе.
Может, это путь к спасению? Может, Великая Мать простила ему грехи и наконец-то смилостивилась? Глэйвс лежал не шевелясь. Сопровождающий своего хозяина Дэндрекс соскочил с коня и склонился осмотреть рану.
- Только без шума, дурак, - сердито прошептал Глэйвс. - Крови много?
- Достаточно. Вам надо перевязать рану.
- Позже. Теперь посмотри: мы сумеем отступить в обоз?
Дэндрекс оглянулся. Мимо как раз проходили полки резерва. Штаб генерала Гектора успел уйти далеко вперед. Сзади оставался только обоз - повозки с водой и провиантом, прикрытые от мародеров парой отрядов Талионской кавалерии.
Дальше начиналась пустота. Груды мертвых сипхистов и далеко-далеко удирающие во все лопатки солдаты, одетые в белое.
Дэндрекс оценил сложившуюся ситуацию. Вражеская кавалерия ничего не добилась. Они не умели с копьями наперевес атаковать сплошную стену сцепленных щитов. К тому же их кони панически боялись драконов.
- Вражеская кавалерия отступает, - сказал он. - Скоро все кончится.
Глэйвс лежал и глядел в такое ясное, без единого облачка, голубое небо.
Спасение!
А мимо уже катились повозки обоза. Проезжающий мимо капитан приказал паре своих людей остаться с раненым командиром и попытаться, если это, конечно, возможно, привести его в чувство.
А тем временем Восьмой полк с ходу атаковал Сипхистскую Стражу - отборный отряд, солдаты которого отличались своей силой и яростью в бою. Но воины Восьмого только что узнали, что Глэйвс тяжело, может быть даже смертельно, ранен. От этого известия они так воспрянули духом, что теперь никто не мог их остановить.
Сипхистская Стража, проревев свой боевой клич, с поднятыми над головой мечами устремилась навстречу наступающим северянам.
Легионеры метнули дротики, вонзив их в щиты сипхистов. Дротики гнулись, но вытащить их было практически невозможно. Щит, в котором застряло два-три дротика, становился неудобным и во время боя легко отбивался в сторону другим щитом. И тогда уже ничего не стоило быстро ударить мечом или вонзить копье в открывшуюся брешь.
Воины столкнулись. Щит в щит, меч в меч. Но сипхисты не смогли устоять перед натиском аргонатцев. Их ряды покачнулись, и тут в центр, разрезая позицию Стражи, врезались драконы.
За прорванными рядами Стражи легионеров поджидала кавалерия, прикрывающая верховных жрецов Сипхиса и их генералов. Однако, увидев драконов, лошади обезумели от ужаса, и Стодевятый драконий прошел сквозь конные заслоны, как нож сквозь масло. Расшвыривая врагов направо и налево, драконы и дракониры прорвались к группе насмерть перепуганных людей в черных мантиях, с золотыми повязками на головах и красными фетишами на поясе. Люди эти пытались ускакать, но было уже поздно. Клин Талионской кавалерии отрезал им все пути к бегству.
Релкин с разбегу запрыгнул на коня, на котором сидел какой-то ужасно толстый тип. Он приставил к его горлу кинжал, и жрец с воплем бросился на землю. Хвостолому даже пришлось слегка пощекотать его хвостовым мечом, чтобы он поднялся на ноги. На лбу его красовалась татуировка в виде свернувшегося кольцами змея.
Два легионера, заломив жрецу руки за спину, увели его прочь.
Спешившись, Релкин передал поводья захваченного им коня талионскому кавалеристу. Юноша уже выбрал себе новую цель. Впереди, за небольшим черным шатром, на высоком шесте трепетало главное знамя сипхистской армии. На нем извивался божественный змей, окруженный вышитыми золотом надписями.
- Их боевой штандарт! - крикнул Релкин Базилу, и они вместе ринулись к шатру.
Несколько Сипхистских Стражей с обнаженными мечами в руках загородили им путь. Одного Релкин пристрелил из арбалета, а остальными занялся дракон.
Звенела сталь, и Экатор со свистом рассекал и металл, и живую плоть.
Вот, разрубленный почти пополам, рухнул последний Страж. Спустив сипхистский флаг, Релкин аккуратно спрятал его в свой заплечный мешок. Затем, поднявшись к дракону на плечи, обозрел поле боя.
Битва при Селпелангуме завершилась. Теперь уже окончательно. Армия сипхистов превратилась в неорганизованную толпу. Их командиры, генералы, жрецы по большей части попали в плен. Ядро армии было уничтожено. Отряды, пустившиеся в погоню за разбежавшимися войсками Императора Урдха, вряд ли удастся собрать даже и за несколько дней. А то и за несколько недель. Поле боя осталось за легионами Аргоната. Они вышли из этого сражения со смехотворно малыми потерями и небывало высоким боевым духом. Всего лишь дюжина убитых. Раненых было хотя и много, но врачам не пришлось сделать ни одной ампутации большая редкость после крупного сражения.
Впрочем, генерал Гектор не дал своим солдатам почивать на лаврах. Он приказал незамедлительно укрепить новую позицию легионов: вырыть ров, возвести вал, установить частокол. Когда все было кончено и солдаты наконец смогли отдохнуть, уже наступила ночь.
Тогда генерал велел выдать воинам по доброй порции виски. Он также освободил Второй марнерийский от караулов - им и так сегодня досталось.
Только теперь командир Портеус Глэйвс присоединился к своему полку. Его голову украшала окровавленная повязка. Недоверчивый Гектор отправил своего личного врача выяснить, в чем там дело. Пока Дэндрекс разбивал шатер, врач осмотрел раненого. Он обнаружил длинный неглубокий порез на лбу Глэйвса и большой вздувшийся синяк.