Бог сумерек

Узнав это, барон несколько встревожился. Он и понятия не имел, зачем частному охранно-сыскному агентству цыганские трюки, но, будучи, разумеется, человеком очень неглупым, тут же сообразил, что эти сыщики наверняка хотят использовать технологии ясновидения. Он поразмыслил, потом собрал тех немногих пожилых цыганок, гадалок и ворожей, которым доверял стопроцентно, хотя тайн их искусства он на самом деле не знал, да и не нуждался в том, чтобы знать. Как уж совещались эти гадалки (в том числе и Васина бабка), чего они там ворожили — неизвестно, но известно одно. Колдовской консилиум категорически заявил барону, что никаких дел с “Гекатой” иметь нельзя. Никаких! Ни малейших!

— Стоп! — перебил Василия Кореньков, но тут же себя притормозил. — А впрочем… ты, конечно, этого не знаешь.

— Палыч, — проникновенно сказал Вася, прижимая к груди растопыренную пухлую пятерню, — убей меня, расстреляй меня, если я знаю, как они угадывают!.. Я думаю, что они сами-то не знают! Просто есть тайны, которые передаются из рода в род…

— Из поколения в поколение…

— Ну да, ну да… А как, что — ну ничего не скажу!

Вот и барон ничего не сказал дотошному психологу. Тот появился еще раз — и опять барон культурно и доброжелательно с ним разговаривал, объяснял, что специально встречался со знающими старухами, и те в один голос заявили, что секретов своих раскрывать не желают, но что сам он считает — —все это по большому счету ерунда, так, понты корявые… Барон был сам психолог хоть куда и прекрасно знал, что ложь убедительна тогда, когда она почти правда и отличается от правды лишь на маленькую, незаметную деталь, которая, однако, изменяет все — примерно так же, как отличается пистолет, поставленный на предохранитель, от того, у которого эта штучка перещелкнута на режим “огонь”.

— И больше этот тип у вас не появлялся? — спросил Палыч.

— Больше нет. Но когда ты вчера сказал, что твои ребята из “Гекаты” и что у вас с ней какой-то напряг, я сразу это вспомнил. Ну, я думаю, дела! Опять эта “Геката” здесь у нас всплывает… Да еще бабка пророчит… смерть за плечами… Да-а, дела-делишки хреноватые. А тут еще лучше, утром, самые свежие новости. Вот, только встал и сразу же узнал, по нашему радио, мол, крутилась тут вокруг да около какая-то незнакомая машина. Зеленая “девятка”. А в ней четыре мужика. Ну, молодые парни. И вида такого, конкретного.

— Думаешь, нас ищут? Из “Гекаты”? Вася пожал плечами.

— Да кто знает. Но…

— Но предполагать всегда надо худшее, — закончил за него Кореньков и улыбнулся. — Логично… И кроме того, вполне вероятно. Вчера Игорь ходил звонить… — Палыч рассказал историю с определителем и добавил: — На определителе номер автомата высвечивается. А уж пробить на компьютере, где автомат находится, — дело плевое.

— Ну вот видишь. — Вася оглянулся зачем-то и Палыч понял.

— То есть ты полагаешь, что нам здесь оставаться небезопасно?

— Да, — ответил твердо Василий и тут же заговорил поспешно: — Ты, Палыч, только не думай… Но Палыч замахал руками:

— Нет, нет, что ты!.. Я тебе только спасибо могу сказать. Если бы не ты, я не знаю, что бы мы делали! Так что никаких проблем нет. Сейчас встрепену парней и сваливаем… Да, кстати! А того мужика, психолога, как зовут?

— Не знаю. Верь слову, Палыч, не знаю! Знаю, что визитку он давал, а что там написано — не знаю.

— Угу… Ну а видеть ты его видел?

— Видеть — видел.

— И какой он из себя?

— Ну, такой… Роста небольшого, волосы светлые, на пробор. Лысоватый чуть-чуть, со лба… — Вася немного затруднился, потому что исследователь действительно оказался на редкость неприметной внешности. Палыч попытался выяснить какие-нибудь если не осо-бые, то хотя бы характерные приметы, но таковых Вася вспомнить не мог.

— Ладно, — Кореньков вздохнул, — что поделаешь… Ладно. Пойду объявлю передислокацию.

Вася, очевидно, чувствовал себя неловко перед Па-лычем, поэтому опять начал чего-то объяснять, но Палыч пресек эти излияния, сказав, что все нормально, что он понимает и чтобы Вася не донимал себя никакими моральными угрызениями. Тогда Вася о чем-то крепко призадумался, на его толстой физиономии выразилось боренье мысли, а потом он решительно произнес:

— Ладно! Вы погодите меня минут десять, я сейчас приду.

И слинял из квартиры. Палыч же прошел к ребятам.

— Полундра, — коротко буркнул он им. — Собираем все свое и мотаем отсюда.

— Что-то случилось? — Сергей нахмурился.

— Нет! — ядовито сказал Кореньков. — Просто мне моча в голову ударила.

— Да будет тебе, Палыч! Что это за муха тебя укусила?..

Палыч и сам спохватился, осадил себя.

— Да-да, — заговорил он виновато, — извините, ребята… Новости не очень хорошие. Похоже, что нас здесь уже ищут. Надо сматывать удочки.

Игорь присвистнул.

— Вот как! Весело… Думаешь, через автомат вычислили?

— Очень может быть.

— И куда нам? — спросил Сергей.

Палыч снова хотел было огрызнуться на него за этот глупый вопрос, но вспомнил Васины слова и прикусил язык.

— Посмотрим, — ответил он коротко. — Давайте-ка собираться.

— Да нам ведь собраться… как голому подпоясаться, — пробормотал Игорь.

Собрали действительно лишь остатки жратвы в пакет, остальное все — на себе. На это им понадобилось минуты три, за это время вернулся Вася.

— Все, мы готовы, — доложил ему Кореньков.

— Да, да, — проговорил Вася, пряча глаза, — ладно… Я вот тут вам кое-что принес…

У него и в самом деле в правой руке была грязноватая хозяйственная сумка, которую Палыч только сейчас заметил.

— Что ж?

— Давайте на кухню, — вместо ответа предложил Вася и повернул туда, парни последовали за ним. Там Вася положил сумку на стол, что-то в ней глухо, железно брякнуло.

— Вот, — сказал цыган и вынул из сумки черный пистолет. Следом за ним тут же вынул второй. — Вот, ребята, это вам. Извините, но больше ничем помочь не могу… Пушки новенькие, не паленые, не ворованные. Все чисто, как в аптеке! И еще две запасные обоймы могу… — С этими словами он извлек из сумки обоймы. — Вот… Берите, берите!

Игорь привычно взял один из пистолетов, выщелкнул обойму.

— Полная, полная, — успокаивающе произнес Вася. — И у другого так же.

Палыч с опаской посмотрел на пистолет, лежащий на столе, потом на тот, с которым управлялся Игорь, и перевел взгляд на самого Игоря:

— Что скажешь? Тот пожал плечами:

— Пистолет ТТ, китайского производства. По китайской терминологии “Модель пятьдесят один”.

— Точно, китайский, — обрадованно подтвердил Василий. — Я же говорю — чистые пушки!

— Ясно! — Сергей схватил второй пистолет, обе запасные обоймы. — Ну все тогда, рвем когти. — Он сунул одну обойму Игорю. — Палыч, тебе придется побыть носильщиком. Мешок с барахлом — на тебе.

— Что же делать?! — Кореньков шутовски развел руками. — Шпак есть шпак.

— Пошли, — скомандовал Игорь, и все устремились к выходу. Когда уже ступали на площадку, Вася добавил:

— Я здесь остаюсь. Счастливо вам.

— И вам того же, — бормотнул Палыч за всех.

Они уже бежали вниз. На площадке второго этажа Игорь сказал негромко:

— Я думаю, сейчас обратно в лес, а там притормозим где-нибудь, мозгами пораскинем.

— Угу, — отозвался Палыч. Вышли на крыльцо.

— Куда? — спросил Сергей. — Влево, вправо?

— Да все равно, — отозвался Игорь. — Пойдем налево, я вчера ходил к автоматам — там прямая тропинка в лес.

Палыч пытался прислушаться к себе, но странно — дар предчувствия как будто пропал. Ничего не чувствовал Александр Павлович Кореньков, ни малейшего дуновения оттуда, никакой близости другого мира, ничего, что он ощущал своим проклятием… Радоваться бы да радоваться! Да не радовалось ему. Так много лет хотелось, чтоб этот чертов дар пропал! Вот он и пропал — как назло тогда, когда пропадать не надо бы… Странно, странно! А самое странное — теперь становилось жалко, что он вдруг потерял дар. Уж хрен бы с ним, оставался!