Страница 66 из 73
Михаил съехал с дороги и остановил грузовик в переулке. Захлопнув дверцу, он быстрым шагом пошел вдоль саманных стен. Глиняные домики жались друг к другу. Теперь тут не проедет ни одна машина. (Догоняйте меня пешочком!) Через пять минут показался городской рынок. Шмер увидел вывеску над маленьким домиком и обрадовался. Вот она, фотомастерская!
Офицер вынул пистолет из кобуры и сунул за пояс, затем достал из кармана запал, ввернул его в гранату и разжал "усики". На всякий случай. Вдруг пригодится.... Старший лейтенант встал сбоку от двери и громко постучал.
- Закрыто или работаете? - спросил Мишка, обращаясь к невидимому за фанерной перегородкой, хозяину заведения.
- Да-да! Заходи дарагой! - узнал Шмер ненавистный голос одного из мучителей.
Михаил быстро шагнул через порог, едва не сшиб с ног небольшого полного человечка с наколками на руках, стоящего возле осветительных приборов. Тот сразу признал офицера, изменился в лице, потому что догадался, кто это и зачем. Пистолет в руке не дрогнул и выстрелил шесть раз: в лицо, грудь, живот. Пока не кончились патроны, палец нажимал на спусковой крючок. Надо было оставить хоть один патрон и сразу быстро оглянуться, но старший лейтенант, этого сделать, не успел. Остро заточенный нож вошел ему в спину, между ребер, и проткнул почти насквозь. В глазах потемнело, и Мишка упал от удара, навзничь, лицом на пол. Пистолет отлетел из ослабевшей руки далеко под стол.
" Черт, не успел перезарядить! - мелькнула мысль. - Эх, не всех побил, не отомстил! Мирона, гаденыша, теперь не достать..."
Стоны и хрипы вырывались из его раненой груди. Усилием воли Мишка сунул руку в карман брюк, разжал усики на запале и указательным пальцем потянул за колечко. Глаза застилала пелена, из них безудержно потекли слезы, в голове зашумело, словно ею били в огромный медный колокол. Шмер явственно почувствовал приближение смерти, которая надвигалась неотвратимо.
Из спины резким движением выдернули тесак, и чья-то сильная рука перевернула офицера лицом вверх. Над ним, чуть склонившись, стоял, огромный мужик, губастый, носатый, с глазами на выкате, похожий на орангутанга. Лицо и руки были покрыты густым черным волосом, а на груди под расстегнутой рубашкой виднелась замысловатая татуировка.
- Ну что, офисер, взял меня? Падаль! Это я тебя замочил! Запомни меня! Меня зовут Махмуд! Здохни, рюсськая собака.
- И ты тоже! - сипло прошептал Мишка, выплевывая кровь, и вынул руку из кармана галифе. Затем он разжал в воздухе ладонь и выронил из нее гранату.
- Аллах! - взвизгнул громила.
В ту же секунду сильный взрыв потряс будку. Ударной волной выбило стекла и распахнуло дверь, электропроводка заискрила, ветхая будка мгновенно вспыхнула. Языки пламени лизали лицо и руки тяжело раненого громилы, он умирал медленно и мучительно. Огонь охватил все помещение. Примчавшаяся пожарная команда быстро потушила огонь, и тогда из пепелища вынули три обезображенных мертвых тела.
Фотографа опознали сразу. По документам определили, что второй - это офицер, старший лейтенант Шмер, а третий, по приметам, оказался беглый налетчик Ашурниязов. Следователь прокуратуры стоял в сторонке с начальником уголовного розыска, и они тихонько переговаривались.
- Жалко, хороший человек погиб. Мы пока ловили этого Ашурниязова, он в области двух оперативников ранил. Я знал, что где-то в городе скрывается, а брать не рисковал. - Произнес негромко майор милиции. - Здоровый был громила, и опасен как дикий зверь. Настоящий хищник.
-Собаке собачья смерть, - махнул рукой следователь.- Да, и подлый сводник Али наконец-то подох. Канал наркоторговли закрылся, сделал доброе дело офицер. А почему и зачем, не наша забота, пусть военные разбираются! Хотя мороки все равно нам прибавится. А как тихо жили в городе! Сейчас комиссиями замучают: проверки, отчеты, доклады. Жалко парня. Интересно, чем эти уроды, его так допекли.
- Бог его знает, знать довели, достали. Не спроста все это! - Ответил милиционер. - Будем докладывать в горком?
- Обязательно! Необходимо провести встречи партактива с военными. Как бы волнений не было, русский офицер, убил двух туркменов.
- Они его тоже убили. Ну, этого толпе не объяснишь. На рынке обязательно усиленный пост выставим.
- Ты тут разбирайся, брат, а я в гарнизон, к подполковнику Хомутецкому отправлюсь, - распорядился следователь, и спешно уехал в гарнизон.
Когда следователь прибыл на КПП, там собрались все полковые начальники, дежурный по полку получал нагоняй за угнанный "Урал".
Завидев прибывших милиционеров, Хомутецкий бросился навстречу к ним:
- Что случилось? Чем обязаны?
Следователь представился и рассказал о разыгравшейся в городе трагедии.
- Твою мать! - командир полка бросил фуражку о землю и обхватил голову ладонями. - Что делать, что делать! Снимут ни за что с должности к чертовой матери! Начальник штаба, стройте по полк тревоге, на вечернюю проверку. До последнего человека: и хромых, и косых, и дистрофиков!
- Полк уже час как стоит на плацу! - растерянно напомнил замполит Бердымурадов.
- Ну что ж, пойдемте разбираться в происшедшем, что к чему и почему, произнес злобным голосом командир, его губы дрожали, а по лицу струился пот.
Вся свита, вжав головы в плечи, торопливо затрусила на построение.
***
- А не врешь? - переспросил недоверчиво Кирпич. - Больно крови много в рассказе! Триллер прямо какой-то!
- Крови много? Не веришь!- воскликнул, обидевшись недоверчивости приятеля, Никита. - Разве это много? В батальоне за два года 63 человека погибло, забыл?
- Так то ж в Афгане...
- Братцы, помянем всех наших пацанов, из нашего славного батальона! предложил Большеногин.
- Закругляйся с рассказом, Никита, домой пора! - попрсил Дабиша. - А то финал не узнаем...
- Ладно, закругляюсь.
Глава 25. Самоубийца...
Командир полка визжал на весь плац. Ярость его была безгранична, и казалось, он вот-вот выпрыгнет из сапог, либо портупея лопнет от натуги. В двадцать два часа солдат отправили в казарму, а офицеры по-прежнему остались на плацу.
Хомутецкий еще пол часа распалялся и визжал на подчиненных. Особенно досталось, конечно, взводным, а кому же еще? Шмер ведь был командиром взвода.
- Преступники! Негодяи! Алкоголики! Бездельники!
Эти оскорбления сыпались вперемешку с матами, как из рога изобилия. Раньше он никогда не выражался, был груб, но корректен.
В заключение он приказал Давыденко проверить оружие батальона в ружкомнатах и наличие патронов, закрыть оружейки, опечатать и оставить ключи у себя.
- Это же касается всех остальных начальников штабов батальонов. Начальник службы РАВ, откуда у этого мерзавца граната? Разобраться! Перевернуть все каптерки в полку! Обыскать загашники подразделений, канцелярии, и проверить подвалы! Заглянуть в каждую тумбочку, в каждый сейф! Разойдись!
Комбат Алсынбабаев был бледен как полотно. Он держался за сердце и не знал, что сказать. Наконец выдавил из себя невнятно:
- Рахимов, инструктируй замполитов. Командиры рот, идите проверяйте казармы. Мирон Михайлович, бери ключи от оружеек и ступай, проверяй оружие и боеприпасы. Пойду в медсанбат, полежу, что-то мне худо.
Старый жулик, держась за сердце, побрел, шаркая сапогами по асфальту. Он явно боялся за себя, как бы не сняли с батальона за развал дел, за чрезвычайное происшествие.
Рахимов впился взглядом в Ромашкина:
- Никита, хоть ты что-то прояснишь, какая муха укусила Шмера! Крыша поехала?! Бешеная собака цапнула за яйца?
- А я то, причем тут? Я ему что брат? Отец?
- Ты его друг!
- Шкребус с ним гораздо дружнее меня.
- Но он жил в твоей квартире! Вместе пьянствовали!
- И вовсе не жил, вещи хранил и иногда ночевал! - возразил Никита. - И не только я с ним пил, но вы тоже, и комбат, и Антонюк.
- Ну, пошел, поехал! Еще скажи, я ему гранату в руки вложил, и на спусковой крючок нажал! - возмутился Рахимов.