Страница 55 из 73
Глава 21. Посещение вертепа.
Небо хмурилось, и ожидался дождь. Вчера было пасмурно и сегодня. Погода отражалась на настроении. Мутило после вчерашнего.
В канцелярию заглянул Шмер.
- Ты чего тут уселся? Поехали в город, развеселимся.
- Мишка! Какое развеселимся? Денег ни копья. Даже на обед, не говоря об ужине. Вчера, почему не приберег закуски на "черный день"?
- А что он уже наступил? - ухмыльнулся взводный.
- Он еще спрашивает. У меня кишки слиплись от голода.
- Вот и хорошо. Значит, к банкету ты созрел.
- Опять банкет! Издеваешься! Я на спиртное смотреть не могу.
- А зачем на него смотреть? Закрой глаза и пей. Можешь даже не разговаривать, мешать беседе не будешь. Никита удивленно посмотрел на взводного:
- С кем ты беседовать собираешься? Чем это я могу помешать?
- Нас, точнее меня, пригласил Ашот, очень большой человек в городе. Может быть самый главный.
- Он что, начальник милиции или партийный вождь?
- Чудак. Это мафиози. Его весь город боится, а милиция честь отдает, от чего-то понизив голос, произнес Михаил. - Поэтому в ходе застолий, ешь, пей и молчи. Не то начнешь политическую белиберду нести, не в тему. Я тебя беру для компании, чтоб пожрал, а им скажу, что от тебя кое-что зависит.
- Да, не темни, зачем мне нужна встреча с такой темной личностью?
- Чудак! Знакомство с Ашотом это для тебя как быстрый карьерный рост. Был никчемный лейтенант, а станешь, вхож в дома сильных мира сего! В пределах этого города.
Суть дела такова, что Ашот просит отпустить в увольнение, на неделю Махмутова из второго взвода. Я сказал, что это можешь сделать ты. Он решил с тобой познакомиться.
- На неделю! Не поедет. Ты с ума сошел! И я с ними ни куда не отправлюсь. На хрен мне сидеть за столом с какими-то "темными" личностями.
- Ха! Отказаться уже нельзя. Ты получил приглашение! Эй, Абдулла, заходи! - Михаил приоткрыл дверь и окликнул кого-то в коридоре. В комнату вошел маленький, сухонький, сморщенный как выжатый лимон туркмен.
- Изздрасствуй командыр! - произнес человечек и протянул для приветствия по восточному обычаю обе руки.
Ромашкин взглянув на черные потрескавшиеся от солнца и грязи смуглые руки, внутренне содрогнулся, но крепко пожал их и изобразил дружелюбие.
- Командир! Я тебя уважаю. Приглашаю быть почетным гостем на нашем тое! Будыт балшой пир! - туркмен сказал эту фразу, со значением подняв вверх оттопыренный указательный палец. - Нэ пажалэешь!
- Ромаха, бери рюмаху! Надевай шинель и вперед! - распорядился Шмер. Едем в вертеп! Я открою тебе прелести злачных местных заведений. Ты уже созрел для этого, я думаю, ты уже взрослый мальчик.
- Вертеп? Что это такое?
- Чудак. Подпольный публичный дом.
У Никиты отвалилась челюсть, и глаза округлились. Даже тошнота прошла.
- А что у нас в стране есть такие заведения? Это запрещено законом!
- У нас в стране нет, а в Педжене есть.
- Что и нам можно будет пользоваться услугами девочек?
- Держи карман шире! Только наблюдать! У тебя есть стольник на мелкие расходы? Или хоть полтинник? За бесплатно только комсомолки в райкоме отрываются. Тут бизнес, коммерческая любовь! - Хмыкнул Шмер. - Можно будет пить, есть, смотреть стриптиз, но руками или другими частями тела не трогать.
- Извращенец! - рявкнул Никита. Кровь прилила к голове и брюки его зашевелились.
- О, ты уже змея в галифе зашевелил! - хохотнул Мишка.
- Отстань! - произнес, смутившись, лейтенант. Мозг заработал в одном определенном направлении, рисуя всевозможные фантастические прожекты. Теперь он совсем отбросил сомнения и лишь опасался, что Мишка пошутил. И что вместо таинственного "вертепа" с обнаженными манящими соблазнительными женщинами, он окажется в обычной прокуренной вонючей пивной.
- А ничего что мы в военной форме? Может переоденемся?
- Главное самим быть в форме и боеготовым! В морге тебя переоденут! глупо и мрачно хохотнул Мишка. - Я же тебе сказал идем отдыхать, но не развлекаться. Считай, что ты сидишь на партсобрании. Хочешь осуществить свои мечты, беги ищи двести рублей.
- Почему двести? Ты сказал одна девка, сто рублей стоит.
- А для меня? Я что буду наблюдателем? Нет, я заслужил, чтоб ты и меня побаловал.
- С ума сошел? За ночь вышвырнуть получку? И на что?
- На то самое, - усмехнулся Мишка. - Получишь то, что ты забыл за последний месяц в этом далеком краю. Думай, получишь мечты и грезы, как в сказках Шехерезады. Будет все: и шахини, и хери, и зады...
В канцелярию вошел Ахмедка.
- Ахмедка! Займи сто рублей! - воскликнул Ромашкин.
- Двести. Займи лейтенанту двести! - перебил его скороговоркой Шмер.
- Сто. Сто мне и сто ему.
- Не дам не рубля никому. Несчастные алкоголики. Прогуляете, пропьете, а мне потом ходи за вами к кассе контролировать получили получку или нет. Я рубль к рублю каждый месяц должен отсылать. Отец контролирует накопление калыма.
- У-у! Байский сынок! Попроси меня чего-нибудь помочь, пошлю подальше! - воскликнул Шмер, увлекая Никиту, и аксакала из канцелярии на выход, быстро приговаривая:
- Веди себя тихо, меньше болтай, а то вляпаемся в какую - ни будь передрягу из-за тебя! Ты в городе человек новый, не умничай перед тем, кого не знаешь, и не задирайся!
Ромашкин проснулся с нестерпимой головной болью. В мозгу кружилось, и что-то гудело, как в колоколе после перезвона.
Изможденный лейтенант не открывал глаз, оттягивая еще чуть - чуть окончательное пробуждение. Сегодня воскресный день, выходной. Но это у всех, а Никите предстояло идти в роту, воскресенье - его день недели. В голове вертелись какие-то кошмарные, обрывки смутных видений и воспоминаний. Не понятно, что такое приснилось ночью, какой-то бред и ахинея. Вчера что было? Пили?
В дверь негромко постучали.
- Входи! - откликнулся Никита.
В образовавшуюся щель в дверном проеме, просунулась голова солдата, который несмело произнес:
- Товарищ лейтенант. Начальник штаба строит батальон. Вас срочно вызывает.
- О черт! Ступай, сейчас я приду.
Едва Никита пошевелился, как острая боль пронзила тело.
- О-о-о! - выдохнул с шумом лейтенант.
- Солдат, стой! Никуда не уходи, жди за дверью. - Подал откуда-то из угла голос Шмер. Мишка лежал в одежде и сапогах на матрасе, брошенном на полу, и жадно курил.
Ромашкин огляделся, удивляясь с каждой минутой все более. Почему это он оказался на ночлеге в общаге? Чья комната? Что было вчера? Часть вопросов он непроизвольно задал вслух.
На соседних койках зашевелились Белый Лебедь и Колчаков. Заслышав рассуждения Никиты они громко рассмеялись.
- Ну ты лейтенант даешь! - воскликнул Белый. Он вскочил и принялся разминаться физическими упражнениями. В воздухе мелькали кулаки, пятки, локти.
Бр-р-р. Никита затряс головой. От этой пляски рук и ног его слегка замутило.
Вадик Колчаков был чуть разговорчивее. Он взъерошил вихор Ромашкина и участливо спросил:
- Что? Ни черта не помнишь?
- Нет.
- А какой ты был вчера герой! Грозился истребить под корень местные племена, устроить Варфоломеевскую ночь иноверцам, порубать "чурок" на дрова. Требовал танк или хотя бы саблю и коня. Поминал добрым словом конницу Буденного и Александра Македонского (почему-то).
Бессвязные события вчерашнего дня по-прежнему кружили хороводом в голове, но цепь событий никак не желала принять стройность и отчетливость.
- Что сон? Что явь? Что бред? Что реальность?
- Кажите, шо вчора було! - заговорил почему-то на украинской мове (речи) лейтенант.
- Ты ж не хохол, не балакай, или забыл свою национальность? Что было? Гуляли вчерась, братец! Буйно гуляли-с! - ответил с издевкой Белый. Лебедь закончил разминку, и побежал в умывальную комнату, гулко топая по длинному коридору.
- Солдат ступай в казарму, - вяло простонал Никита. - Передай сержантам, чтобы строили роту. Сейчас приду.