Страница 85 из 131
Частично внешнее кодирование может осуществляться поведенческими реакциями других членов сообщества - жестами и звуковыми сигналами. Зачатки такого кодирования (а, следовательно, и языка) наблюдаются у животных, но им несвойственно именно создание устойчивой системы искусственно выделенных предметов.
Ясно, что характер информационной реорганизации внешней среды сильнейшим образом зависит от природы разумных существ. То, что земная эволюция шла сквозь создание особой сферы управляемой практики в виде твердых предметов и сооружений, вряд ли общий космический закон. Можно, например, пофантазировать на тему высокоразвитых существ, которые с самого начала с помощью мощного химизма (или в каком-то телепатическом варианте) добились заметных успехов в регуляции животного и растительного мира и именно так осуществили внешнюю информационную запись. Отсюда мог бы открыться путь нетехнологической социальной эволюции.
Между прочим, для Земли очень характерен этап такого рода, пожалуй, один из величайших шагов в становлении человеческого разума. Речь идет о земледелии и скотоводстве, которые можно рассматривать как регуляцию растительного и животного мира, но с помощью элементарной техносферы, а не врожденных особых органов чувств. Овладение новой практикой позволило вести внешнюю запись информации гораздо более обширными массивами.
Таким образом, с внешней точки зрения мы можем воспринять проявление разума как по наличию культурных структур (то есть признаков информационной организации среды, в которую погружены живые существа), так и по наличию выраженной иерархии на верхних этажах биосферы (то есть планомерного управления жизнедеятельностью ряда видов животных и растений одним видом-лидером, осуществляющим широкую культивацию своей пищевой сферы). Последнее связано, по-видимому, с довольно высоким развитием разума.
И, наконец, цивилизации. Здесь мы встречаем высокий уровень социальной организации с развитой иерархией. В систему регуляции втягиваются уже крупные человеческие сообщества. Информационная экспансия в окружающую среду включает теперь и запись правил социальной организации, которая во многом основана на технотронном влиянии. Последнее усиливается по мере усложнения общества и в конце концов определяет то, что мы называем технологически развитой цивилизацией. Выделяется обособленный чисто информационный слой реальности (письменность, культовые постройки). Рано или поздно транспортные и сигнальные возможности такого организма выходят за рамки своей планеты, а энергетика, достигшая планетарных масштабов, становится угрожающим фактором...
Для биологических организмов нашего типа (при том же соотношении, скажем, механических и химических возможностей) надо ожидать развития весьма схожей цивилизации, где технические средства будут достаточно масштабны и сравнительно легко позволят нам правильно их воспринять. Но это будет немалым везением - даже небольшая видовая разбежка на уровне индивидов может привести к очень сильным отличиям в путях социальной эволюции. В первую очередь это касается темпа развития и структуры техносферы. Между тем именно в ней запечатаны основные культурные слои внешние, так сказать, проявления разума. Но культурные слои - это и характер целенаправленной организации растительного и животного мира и, наконец, самого человеческого общества. Вероятно, некоторые внеземные цивилизации могут добиться колоссальных успехов именно в последнем направлении, игнорируя в силу ряда своих биосоциальных особенностей технотронные методы. Не исключено, что их сигнальные средства могут вообще не ориентироваться на межзвездный Контакт. С другой стороны, глядя сквозь систему земных технических насадок, усиливающих органы чувств, мы пока не слишком хорошо понимаем, какого уровня могут достичь чисто биологические приемники и передатчики.
Проблема определений значительно расширяется и делается менее ясной, когда мы пытаемся выйти за те границы, которых достигла пока земная эволюция.
Серьезный барьер может быть связан с принципиальным усложнением самой цивилизации. Одно из очевидных проявлений этого в наших условиях - создание мощных компьютеров, принимающих на себя все более заметные функции управления. Уже сейчас мы понимаем, что такие объекты вот-вот придется рассматривать как вполне разумные системы. Новизна ситуации в том, что теперь мозг будет продолжаться на внешние объекты, эквивалентные биологическому мозгу по информационным характеристикам и, возможно, превосходящие его. Здесь должна пролегать черта качественно нового уровня развития социальных организмов. И, конечно, совсем новая ситуация возникнет при планомерной реконструкции разумных биологических существ, связанных, например, с резким усилением функций мозга. Не исключено, что следующий крупный шаг эволюции будет обусловлен перезаписью части внешней информации на сильно реконструированные и более емкие индивидуальные (или коллективные) системы нервных клеток (биологических или искусственных). Во всяком случае, такой вариант выглядит крайне целесообразным в экологическом отношении, позволяя гораздо экономичней и эффективней кодировать культурные структуры.
Активность цивилизаций, достигших такого уровня, может во многих отношениях восприниматься нами неверно и вообще не улавливаться до поры до времени. Например, они могут не иметь целей типа крупной космической экспансии, не нуждаясь в колонизации иных миров. И проникнуть в их "загадочную сущность" мы никак не сумеем, не достигнув эквивалентной стадии.
Итак, проблема определения того, что хотелось бы отыскать во Вселенной, свелась к разыгрыванию земной эволюционной цепочки в достаточно обобщенном виде. Достаточность в данном случае означает не более чем надежду на соответствие с будущими наблюдениями, только они покажут, разумен ли принятый здесь уровень обобщения.
Теперь обратимся к конкретным данным и вытекающим из них оценкам.
ОРГАНИЧЕСКАЯ ВСЕЛЕННАЯ
Неплохо было бы выяснить, где собственно проходит черта уникальности того явления, которое мы называем земной жизнью. Видимо, Вселенная в очень многих своих областях генерирует достаточное обилие основных атомов, необходимых для появления органических структур. Но вот насколько далеко по пути к этим структурам заходит молекулярная эволюция?
До сравнительно недавних пор считалось как-то само собой разумеющимся, что сколь-нибудь крупные молекулы могут образоваться лишь в планетных конденсациях. Поэтому планеты казались единственными подходящими кандидатами на роль хороших органохимических реакторов, а, следовательно, совершенно необходимым звеном в цепочке, ведущей к жизни.
Между тем еще в 1834 году шведский химик Йене Якоб Берцелиус (1779-1848) установил, что на метеоритах присутствуют органические вещества. Идея о том, что соответствующие молекулы могут образовываться в космическом пространстве, более столетия оттеснялась весьма простым соображением о заражении метеоритов органикой уже после попадания в земную атмосферу.
Ситуация стала резко меняться после того, как чистота опытов значительно возросла, и в связи с космогонической проблемой обострился интерес к метеоритному составу. Поскольку исходный материал протопланетных облаков земной группы, видимо, очень близок к углистым хондритам, а метеориты этого состава включают около 5 % по массе органических веществ*, стало принципиально важно выяснить, насколько эти включения естественны. Пожалуй, решающим оказался анализ метеорита Мерчисон, упавшего в Австралии в 1969 году. На нем обнаружили 18 аминокислот, причем 12 из них не встречаются в белках, характерных для земной жизни. Этими 12 аминокислотами в пределах земной атмосферы метеорит Мерчисон заразиться не мог, что и заставило поверить в их космическое происхождение.
*В том числе ароматические и алифатические углеводороды, азотистые основания, сахара и аминокислоты.
Понимание того, что Вселенная может быть в весьма высокой степени насыщена органикой, достигалось двумя путями. Знаменитые опыты Гарольда Юри и Стенли Миллера, проведенные в Чикагском университете в 1953 году, показали, что искровые разряды в атмосфере из водорода, аммиака, метана и водяного пара стимулируют образование ряда сложных молекул, включая строительные элементы белка - аминокислоты. В 60-70-х годах Е. Андерс, М. Стадьер и Р. Хаяцу, моделируя ситуацию протопланетного облака, обнаружили, что радикал СО в водородно-аммиачной атмосфере дает в присутствии железоникелевых, магнетитных и силикатных катализаторов нечто весьма похожее на метеоритную органику. Предварительный вывод из лабораторных экспериментов состоит в том, что, видимо, при достаточной концентрации стартовых соединений - простейших молекул, содержащих водородные, кислородные, азотные и углеродные атомы,- подвод энергии в форме ультрафиолетового излучения, ?-лучей и даже более жесткой радиации обеспечивает заметный выход так называемых биологических мономеров - в первую очередь аминокислот и азотистых оснований. Это тот материал, из которого впоследствии могут полимеризоваться белки и нуклеиновые кислоты, соответственно.