Страница 105 из 131
Короче говоря, любой космический транспорт можно рассматривать как космогонический объект третьего поколения. В построенной таким образом небесной механике появляются несколько неопределенные параметры, связанные с двигателями этих объектов. Важно, однако, то, что у естественных тел такие параметры строго обращаются в нуль и возникает вроде бы довольно ясный критерий выделения тел искусственных. Правда, всегда можно пытаться заместить реактивную тягу двигателя какими-то силами, действующими со стороны необнаруженных тел - но и здесь есть обычная для науки ситуация конкурирующих гипотез. Вопрос о том, меняет ли тело свою орбиту собственной коррекцией или под влиянием какого-то внешнего поля, можно решить экспериментально.
Наряду с таким транспортно-энергетическим критерием, требующим значительного расширения космогонической схемы в области механики, следует искать и другие критерии - химико-технологический и информационный.
Первый из них связан с анализом материала и геометрических параметров конструкции. При наблюдении с больших расстояний этот критерий трудно применить. Например, по поводу параметров вряд ли можно рассчитывать на что-нибудь лучшее оценки эффективного размера. Спектральное исследование материала очень информативно в том плане, что позволяет оценить аномалии относительной концентрации конкретных веществ. По отношению к первичному водородно-гелиевому составу Вселенной Земля в известной степени искусственное образование - потребовалась длительная работа звездных реакторов первого поколения, чтобы создать известный спектр распространенности элементов. Можно полагать, что состав объектов третьего поколения еще более заметно выделен. Однако надо учитывать, что с ростом размера и массы таких конструкций состав должен приближаться к естественному для данного участка пространства. В качестве предельного варианта стоит упомянуть об идее американского физика Фримэна Дайсона, который предложил модель огромной сферы вещества, равномерно распыленного вокруг своей звезды. Оболочку Дайсона можно сделать из обломков какой-нибудь планеты и жить на ее внутренней поверхности, перехватывая энергию звезды. Снаружи такая оболочка выглядела бы как огромная инфракрасная звезда - она переизлучала бы, нагреваясь центральным светилом. Обнаружить неестественность химического состава данной конструкции можно было бы лишь по тонким деталям - если ее обитатели пожелали бы использовать вкрапления какого-то редкого элемента.
Информационный критерий предполагает выделение необычных свойств самого сигнала. Здесь есть несколько уровней сложности. Эволюционная космогония, включающая объекты третьего поколения, способные к автономному движению и аномальные в смысле химического состава и формы, должна допускать и развитие у них сигнальных систем. Искусственные спутники должны иметь связь с запустившими их центрами, и с точки зрения дальнего наблюдателя эта связь выглядит как избыточное излучение на одной или нескольких частотах, причем излучение переменное во времени и определенным образом ориентированное. Переменность во времени, связанная с определенной модуляцией, необходима, чтобы излучение несло какую-то информацию о внутреннем состоянии объекта. Понять характер сообщений, вообще говоря, трудно - они могут быть хорошо закодированы вплоть до практически чистого шума, который в принципе расшифровывается только владельцем кода. В целом ориентироваться на перехват таких внутренних переговоров в проблеме Контакта нелегко. Мощность передатчиков рассчитана на выполнение задач локальной связи, и на достаточном расстоянии шепот искусственного объекта можно просто не уловить.
Все это обсуждение было ограничено моделью космогонии третьего поколения, когда цивилизация-творец создает объекты "для себя", то есть не обращая внимания на потенциальных партнеров. Практически все, что пока совершила земная космонавтика, лежит в рамках этой модели. Следы такой деятельности внутри планетных систем, конечно, можно обнаружить, но сами планетные системы - труднейший предмет астрономических исследований. Объекты третьего поколения гораздо легче найти, если среди них есть нечто равномощное звездам. Но, как мы уже видели в предыдущих главах, гигантизм не обязательное и не лучшее направление эволюции, а, кроме того, самые крупные объекты такого сорта (сферы Дайсона) скорее всего очень трудно отличить от естественных. Поэтому, как ни парадоксально, космогонию третьего поколения нам придется строить неизбежно, зная, что пока надежда проверить ее экспериментально вне Солнечной системы не так уж велика.
Иная ситуация возникает, когда космогоническая деятельность цивилизации выходит за рамки своей планетной системы. Начинается создание объектов, способных к перемещениям на большие расстояния в межзвездном пространстве. Эти объекты специально ориентированы на Контакт, хотя это может быть и не единственная их функция. Разумеется, к их числу относятся межзвездные транспортные средства и сигналы. Именно проблема сигналов представляет наибольший интерес. Поток энергии, специально предназначенный для обнаружения разумными существами,- как он должен характеризоваться?
Не стану вдаваться здесь в подробности этой глубокой темы. Совсем кратко дело сводится к тому, что искусственный опорный сигнал типа достаточно мощного лазерного луча мы, скорее всего, сумели бы выделить и интерпретировать. Выглядело бы это так, что у одной из звезд какая-то частота оптического спектра в 100 или 1000 раз усилена. Астрофизически это явление настолько выходило бы за рамки всего известного о звездах, что сигнал пришлось бы считать искусственным*. Но это пока проблема того же класса, что и установление искусственной природы спутника.
*Фактически следует строить модель эволюции звездного спектра, когда за счет лазерного маяка на околозвездной орбите определенным образом меняется наблюдаемый с больших расстояний суммарный спектр данной области.
Главные трудности начинаются с попытки расшифровать сообщение. Теперь дело не может ограничиться "эффективной физикой", включающей в космогоническую картину тела с двигателями и деформированными спектрами. Надо включать и тела, генерирующие содержательные сообщения. Это уже тот класс явлений, когда требуется общий анализ эволюции языковых структур в связи с практикой цивилизаций. Реально пока нельзя сказать слишком многое сверх очевидной истины, что очень близкую по условиям развития цивилизацию мы, вероятно, поймем.
Пока мы попросту не имеем экспериментальных доказательств того, что системы, общающиеся только при помощи электромагнитных сигналов, в принципе коммуникативны, то есть способны к взаимопониманию более глубокому, чем простая регистрация гипотезы о существовании друг друга. Главные трудности связаны с процессом обучения, а для него требуется непустое пересечение множеств практической деятельности. Иными словами, мы должны иметь в каком-то смысле общие понятия и общее функционирование с цивилизацией-партнером, чтобы понять друг друга. Пока же неясно, например, достаточно ли для обучения одного электромагнитного канала.
Эти сложные задачи со временем должны быть разрешены, многому поможет здесь наша собственная активная космическая политика. Ибо ближайшая цель все-таки освоение Солнечной системы. Кое-какие из рассмотренных выше путей наметятся уже здесь.
С таким освоением, видимо, должны справиться миллисветовые ракеты (vmax/c = 10-3), для которых вполне подойдет термоядерное горючее загрузка им не превысит 4 % полезной массы. При ускорениях порядка g их можно использовать для быстрых бросков на расстояния в несколько миллионов километров, а для выхода к границам Солнечной системы (r ~ 1 пс) достаточно мизерного ускорения a0 = = 3.10-6 м/с2. Движение будет уже совершенно нерелятивистским (r0 = 106 пс, r / r0 ~ 10-6), и полет к границе в режиме разгон-торможение займет примерно 6340 лет. Если удастся использовать сантисветовой корабль (vmax/c = 10-2), этот срок сократится в 10 раз, но порядка 50 % стартовой массы будет приходиться на термоядерное топливо.