Страница 62 из 93
Влиятельные враги Распутина не оставляют его вниманием даже в родных местах. Джунковский, потерпевший полный провал с делом о "кутеже Распутина" в ресторане "Яр", торопливо ищет новые факты, которые бы подтвердили аморальное поведение Распутина. Лично для него этот вопрос жизненно важен, так как решается судьба его дальнейшей карьеры.
1 июля 1915 года на имя начальника Тобольского губернского жандармского управления Владимира Андреевича Добродеева поступает совершенно секретный приказ товарища министра внутренних дел генерал-майора масона Джунковского об установлении негласного наблюдения, результаты которого докладывать непосредственно Джунковскому126.
Следует напомнить, что к тому времени возле Распутина в качестве охраны постоянно находились два агента - Даниил Терехов и Петр Свистунов, которые наблюдали за каждым шагом, пили с ним чай, читали ему газеты и книги.
Кроме наблюдения через обычных секретных агентов полиции, Добродеев принимает на тайную службу "для собрания сведений о Распутине" служащую в потребительской лавке в с. Покровском мещанку города Оханска Сергееву Татьяну Михайловну (37 лет, имевшую мужа и троих детей, работавшую "поштучно" по слежке за Распутиным с 1911 года).127 И предписывает, чтобы надзор был "действительным и было бы вполне ясно определено, с кем и какие сношения он имеет, что он "проповедует", не говорит ли он против настоящей европейской войны".128 Как мы убедимся ниже, Джунковскому был крайне необходим компромат на Распутина именно по этому последнему вопросу.
Уже 15 июля из Покровского поступает сводка. Унтер-офицер Прелин сообщает, что 21 июня 1915 года Распутин прибыл в Покровское в сопровождении двух агентов - Свистунова и Терехова. В июле у Распутина гостила Патушинская, которая уехала к себе в Ялуторовск 13 июля. "С Распутиным ходила под ручку, называла его отцом". Кроме того, была еще одна дама с маленькой девочкой, которые уехали 12 июля. Кроме того, на несколько часов приезжал еврей из Перми Вульф Янкель Бергер.
Унтер жалуется на то, что Распутин своих гостей не прописывает, "отвечает, что у меня бродяг нет".
"11 июля 1915г., - сообщает негласный наблюдатель, - пожертвовал своим односельчанам 500 рублей деньгами". "Ничего мужикам своего общества противоправительственного не высказывал".129
"21 июля. Добродеев доносит Джунковскому: "Известный Вам крестьянин Григорий Распутин вместе со своим сыном вечером 14 июля пароходом "Иван Игнатов" прибыл из села Покровского в Тобольск, где останавливался в архиерейском доме у епископа Тобольского и Сибирского Варнавы и на другой день, вечером 15 июля, на пароходе "Сухотин" выехал обратно в Покровское".130
"24 июля. 17 июля Григорий Распутин с сыном вернулся из Тобольска, а 21-го взял двух своих дочерей, выехал на пароходе "Китай" в Тюмень, а дальше поездом в Ялуторовск. Ехал погостить с дочерьми у Патушинских. На пристани Распутина встречали жена отставного капитана Аксенова и мещанка Юдина, у которой Распутин останавливался, приезжая в Ялуторовск. Как всегда, с Распутиным были агенты охраны Терехов и Свистунов. 24 июля Распутин возвратился из Ялуторовска в Покровское".131
Полицию интересует личность всех лиц, которые входят в окружение Распутина. Особое их внимание привлекают Патушинские. Завязывается полицейская переписка.
Вот что сообщает полиция. Григорий Иннокентьевич Патушинский, около 30 лет, из мещан, русский, православный, кончил курс Иркутского юнкерского училища, с начала 1914 года городской нотариус. При мобилизации был призван из запаса на военную службу, контора нотариуса была оставлена за ним. Оставлен в Ялуторовске телеграммой Главного штаба при уездном воинском начальнике. До вступления на должность нотариуса проходил воинскую службу в 42-м Сибирском стрелковом полку.132
"Совершенно секретно.
По полученным мною сведениям от лица, указанного в предписании, видно, что бывший нотариус Патушинский человек очень воспитанный, корректный и выдержанный; что касается его политических взглядов, то он их не высказывает, по-видимому, "политикой" интересуется мало. Отличаясь слабовольным характером, Патушинский находится всецело под влиянием своей супруги, которая и старается использовать знакомство с Григорием Распутиным в целях выдвижения супруга по службе; ее же старанием Патушинский оставлен в Ялуторовске после призыва по мобилизации, и, как слышно, Распутин будто бы обещал выдвинуть Патушинского даже на пост губернатора.
Ротмистр Калмыков".133
19 июля у Распутина жили двое гостей из Петрограда: Иван Иванович Добровольский со своею будущей женой Марией Александровной Авчуховой. Когда пришел сельский староста для прописки документов гостей, жена Распутина ответила, что у нас бродяг нет. Добровольский сердито закричал гнать их в шею. Но тут вышел сам Распутин, догнал старосту, попросил вернуться и предоставил документы гостей для прописки.134
27 июля 1915 года Распутин был в церкви на обедне, когда ему принесли телеграмму, прочитав ее, он, не дождавшись завершения обедни, покинул церковь и стал немедленно собираться в дорогу. Вместе с сыном и неразлучными с ним Тереховым и Свистуновым Распутин отправляется на лошадях в Тюмень.
31 июля 1915 года на имя Добродеева поступает донос на Распутина.
"При поездке Распутина на пароходе "Комета" 24 июля с. г. из Тюмени в Покровское в разговоре с одним из пассажиров Распутин сказал: "Я говорил Государю, чтобы заключить мир", что слышала тобольская мещанка Семенова жена бывшего жандармского писаря при Тобольском губернском жандармском управлении".
Добродеев немедленно направляет это сообщение Джунковскому. Тот дает приказ тщательно разработать это дело. Но уже предварительное расследование показывает, что этот разговор скорей всего выдуман. Оказывается, писаря Семенова не существует и в природе, а есть писарь Семен Кряжев, которого по ошибке произвели в Семенова. Но Кряжев в этом месте давно не живет, правда, у него есть жена, которая, возможно, слышала эти слова, но она тоже в отъезде. Найти ее - требует Джунковский! Ведь если удастся запротоколировать эти слова, значит, появится формальное право расправиться с Распутиным. Документально подтверждается, что Джунковский и тобольский губернатор Станкевич готовятся выселить Распутина из родного села и сослать его в отдаленные места Сибири.
"Примите меры к розыску Кряжевой и в случае розыска допросите ее протокольно: действительно ли она слыхала, как Григорий Распутин сказал (когда, где и кому), что он, Распутин, "говорил ГОСУДАРЮ, чтобы заключить мир".
Товарищ министра внутренних дел и Командующий Отдельным корпусом жандармов Свиты Его Величества генерал-майор Джунковский обращает особое внимание на сношения и всю "деятельность" этого Распутина. Тобольский губернатор действительный статский советник Станкевич, который виделся в Петрограде с генерал-майором Джунковским, сказал мне, что подобные разговоры Распутина, особенно когда он упоминает имя Его Императорского Величества, не могут быть допустимы и потому в подобных случаях такие разговоры надлежит формально запротоколировать и представить г-ну Начальнику Губернии на предмет высылки его из места родины села Покровского".135
Это дело безнадежно затягивается. Идет долгая полицейская переписка. Пока 27 сентября 1915 года начальник Томского губернского жандармского управления направляет в Тобольск письмо, в котором сообщает, что "Параскева Кряжева... при допросе ничего существенного по делу не показала".
Так кончается еще одна, но далеко не последняя попытка скомпрометировать Распутина.
Информация об этом деле, по-видимому, намеренно, как и в случае с рестораном "Яр", просачивается в печать. Некоторые сибирские газеты публикуют целый ряд материалов, судя по всему, срежиссированных из одного места. Чувствуется одна рука, один источник. Прежде всего это газеты "Биржевые ведомости" (гл. редактор М.М. Гаккебуш) и "Петербургский курьер". Основным автором по этой тематике был уже известный нам журналист Дувидзон, он же Паганини.