Женская гордость

– Господи, какая же ты красавица! – Макс задыхался, но не отпускал ее. Но губы его немного расслабились, стали мягче и ласковее. – Такая красавица… Как я мог быть вдалеке от тебя столько времени?

Мгновение он внимательно вглядывался в ее бледное лицо, как будто желая послать ее к дьяволу, но потом стал осыпать легкими, нежными поцелуями ее лицо, верхнюю губу, дотрагиваясь кончиком языка до самых чувствительных уголков рта, вырывая у нее невольные вздохи наслаждения. Руки его ослабили свою хватку, они постепенно переключались на ласку. Клея, позабыв обо всем, льнула к Максу. С ней всегда было так: одного его прикосновения было достаточно, чтобы она потеряла голову. Она с отчаянием подумала, что именно здесь крылась причина ее враждебности к нему. Она всегда знала, что нельзя ей допускать его к себе так близко, именно это и губило ее.

– Макс… – прошептала Клея, когда он наконец дал ей возможность заговорить. – Я очень жалею о том… что я только что сказала… Я должна была…

Он немного выпрямился, но не отпустил ее, придерживая руками за лопатки.

– Почему бы и нет, если ты действительно так думаешь? – Его размягченные поцелуем губы растянулись в слабой улыбке. – Я тебе не особенно нравлюсь, как я понимаю? – добавил он с грустью.

Клея покачала головой. Слово «нравлюсь» не могло описать ее чувств к нему.

– Черт знает что, – прошептал он тихо.

– Черт знает что, – печально согласилась она.

Она понимала, что надо как можно скорее высвободиться из его объятий, прервать этот опасный для нее физический контакт, но никакого желания обороняться у нее не было, хотелось только одного – как можно теснее прижаться к нему. Макс охотно пошел ей навстречу: некоторое время они стояли, обнявшись.

– Ой, кофе… – вспомнила вдруг Клея.

– Спасибо, после всего, что произошло, мне уже никакого кофе не хочется. – Максу стало даже немного смешно. Он направился к двери и, взявшись за ручку, обернулся к ней и спросил: – Пойдем в ресторан завтра вечером?

Этого Клея никак не ожидала. Неужели ему не противно видеть ее после такого скандала?

– Я не знаю…

– Ну, хорошо, пересмотрим формулировку моего предложения, – деловито сказал он.-Ты пойдешь со мной в ресторан завтра вечером, Клея, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – А пока подумай, когда познакомишь меня со своими родителями. Ну, до завтрашнего вечера. Я заеду в семь.

Произнеся эти прощальные слова, которые звучали, как всегда у него, немного торжественно, он больше уже не задерживался и быстро исчез, оставив Клею в легком изумлении.

Что с ними происходит? Вечером Клея и так, и эдак обдумывала поведение Макса. Как все это было странно и непохоже на него. Свой собственный нервный срыв она могла легко объяснить:

она всегда зависела от Макса гораздо больше, чем он от нее. Но сегодня он действовал как-то по-особенному, сегодня он пытался ослабить ее бдительность. Каждое его слово, каждый жест были тщательно им продуманы, он явно хотел как-то встряхнуть ее, заставить ее посмотреть на него другими глазами. Что же он задумал?

Клея так и не смогла разгадать его планов, хотя почти всю ночь и весь следующий день думала только о нем – до одури, до головокружения.

К вечеру Клея совсем извелась. К несчастью, день оказался чудовищно жарким, к тому же неожиданно поступила партия новейших компьютеров, которую нужно было срочно распределять между взволнованными крикливыми покупателями. Все это кого угодно могло вывести из равновесия.

Звонок в дверь раздался ровно в семь. Ворча себе что-то под нос. Клея пошла открывать дверь.

– По-моему, тот, кто создавал этот фасон для беременных, никогда в жизни не видел ни одной беременной женщины, – пожаловалась она, не глядя на Макса, и тут же направилась обратно в холл, сражаясь с молнией в своем новом шифоновом платье, которая ужасно ей досаждала. – Никак не могу с ней справиться! – сказала она со вздохом, бессильно опустив руки.

Лицо ее выражало полное изнеможение.

– На голове у меня творится что-то ужасное, платье никак не застегивается! Я, наверно, на сто килограммов поправилась с тех пор, как купила его! – Она недовольно дернула за чудесную, пег-кую ткань. – Не хочу я никуда идти сегодня.

Макс подавил улыбку, чувствуя, что она только еще больше разозлила бы Клею. Он окинул ее взглядом, наслаждаясь представшим перед ним зрелищем: кожа ее сияла после недавно принятого душа, источая тонкий аромат, присущий только ей одной. На лице совсем никакой косметики – для этого было слишком жарко. Впрочем, Клея совершенно не нуждалась в ней. Волосы, которые она тоже только что вымыла, отливали здоровым живым блеском. Перед ним стояла совершенная красавица – в восхитительном белом платье сплошь из мелких воздушных складочек, начинающихся прямо от выреза, обрамляющего нежную шею. Наверху складочки плотно прилегали, а ближе к груди начинали расширяться и расходиться, даже чуть-чуть забавно топорщиться. Неудивительно, подумал Макс, стараясь сохранить серьезный вид, молния-то ведь не застегнута!

– Повернись-ка, – сказал он невозмутимо. Клея надулась, как капризное дитя, ее нужно было просто поцеловать, чтобы она успокоилась. – Сейчас я быстро застегну твое платье. Прическа у тебя прекрасная – мне больше всего нравится, когда волосы у тебя распущены. И совершенно ты не поправилась – тебе только так кажется, потому что ты устала и все тебе надоело, а может быть, ты даже голодна. День слишком жаркий, да и работы у тебя слишком много. Ну повернись.

Клея внимательно посмотрела на него – в первый раз с тех пор, как он приехал сегодня. Ее внимание привлекло его необычно ласковое обращение с ней – и не только это. Он был необыкновенно хорош собой. Как всегда, у нее даже немного перехватило дыхание. И одет он был необыкновенно красиво – в свободном, раскрепощенном стиле. Шелковая кремовая рубашка и легкие брюки цвета жженого сахара свободно охватывали его худые бедра и длинные сильные ноги.

– Ты решил пригласить меня в «Макдоналдс»? – пошутила она, чтобы скрыть волнение.

Он улыбнулся.

– Нет, – уклончиво сказал он, ожидая, когда она повернется, чтобы застегнуть ей молнию. Но Клея не спешила поворачиваться.

Он ни в коем случае не должен был видеть ее оголенную спину, ей очень не хотелось, чтобы он знал, как изменилось ее тело с тех пор, как он видел его в последний раз. Она молчала и смотрела на Макса расширившимися глазами – в конце концов он насмешливо вздохнул и сам обошел ее.

Тогда она вцепилась пальцами в свое платье. Макс мягко разжал их и отвел ее руки.

– Перестань, – сказал он, почувствовав, как напряглась ее разгоряченная кожа от его прикосновения. – Я видел тебя, когда на тебе было гораздо меньше надето… Ну-ка. – Он закрутил ее волосы в большой свободный узел и перебросил их ей через плечо. – Подержи.

Клея замерла, затаив дыхание, а в это время пальцы ее мучителя легко щекотали ей позвоночник, поднимаясь вместе с молнией.

– Все, – прошептал он. – Экзекуция закончена. – Он взял ее волосы, чтобы перекинуть их снова ей на спину, и Клея, обрадовавшись тому, что можно расслабиться, крепко закрыла глаза, но тут ее ждала еще одна неожиданность – она вдруг почувствовала мягкое, теплое прикосновение его губ у себя на затылке. Оно было таким быстрым, что у нее не было времени выразить свой протест… через мгновение он уже как ни в чем не бывало аккуратно расправлял ее платье. – Пойдем, – сказал он затем резко. На улице была невыносимая теплынь, солнце все еще стояло высоко. Клея зажмурилась, когда они вышли из дома. Наверно, в том, что случилось через несколько секунд, был виноват блеск солнца, а может, сказалось разочарование от безуспешной борьбы с вкрадчивым Максом, который пытался приручить ее всеми возможными способами.

Она не увидела и не услышала, как навстречу ей мчались два подростка на скейтбордах. И только благодаря Максу, следовавшему за ней, удалось Клее избежать серьезного столкновения. Он обхватил ее руками посередине и быстро оттащил назад – как раз вовремя. Сначала один мальчишка, потом другой вихрем промчались мимо них. Клея страшно перепугалась, и испуг ее передался ребенку – он несколько раз довольно ощутимо брыкнулся у нее в животе. Макс вздрогнул, почувствовав ладонью эти слабые удары.