Страница 54 из 56
Две ноты - одна в Лондоне, другая в Греции, прозвучали опять, теперь почти в унисон; пламя стало тусклым, отливая взбаламученной мутной серостью, и пока контур все еще звенел, Романелли осторожно коснулся шарика и передвинул на толщину волоса дальше. Теперь ноты звучали в унисон, и там, где раньше было пламя, теперь была дыра в воздухе, в которую он мог видеть маленький участок земляного пола. Когда двойной звон стих, странный сверкающий шар пламени вновь появился.
- Так держать! - взволнованно сказал Романелли. - Я могу отчетливо видеть. Ударь опять, когда я скажу тебе, и я его перешлю.
Он взял ланцет и блюдо и повернулся к лежащему на кровати - тот был без сознания. Романелли поднял обмякшую руку, сделал надрез на пальце и поймал быстрые капли крови на блюдо. Когда он получил пару ложек крови, он выпустил руку и обернулся к свече.
- Сейчас! - сказал он и ударил по контуру палочкой. И еще раз был получен ответ, и когда пламя свечи опять стало дырой, он опустил палочку, обмакнул свои пальцы в блюдо с кровью и, взмахнув руками, отправил брызги крови через дыру.
- Прибыл? - спросил он, и его пальцы приготовились к следующей попытке.
- Да, - ответил голос с другой стороны, пока нота не отзвучала и не вспыхнуло яркое пламя, - четыре капли, прямо в чан.
- Превосходно. Я позволю ему умереть, как только услышу, что у вас все получилось.
Романелли наклонился и задул свечу.
Он сел и стал задумчиво смотреть на спящего. Найти этого молодого человека - действительно удача. Он именно то, что нужно для их целей: пэр Британского королевства и - возможно, из-за своей хромоты - застенчивый и замкнутый, почти не имеющий друзей. И во время учебы в Харроу он очень кстати опубликовал сатиру, которая вызвала раздражение некоторых влиятельных лиц, в том числе и его благодетеля лорда Карлисла. Теперь все охотно поверят, что он и в самом деле мог пойти на такое преступление, которое его заставят совершить Романелли вместе со своим британским ка.
- Доктор Ромени и я - мы выдвинем тебя из неизвестности, - сказал Романелли тихо. - Мы сделам твое имя знаменитым, лорд Байрон.
***
Клоун Хорребин и доктор Ромени пристально смотрели на ванну размером с гроб с тускло клубящимся магическим раствором, в котором темнели, затвердевая, капли крови где-то на среднем уровне и где сейчас начала разрастаться система прекрасных красных тканей, связываясь друг с другом.
- Через двенадцать часов это уже будет узнаваемый человек, - тихо сказал Ромени, он стоял так спокойно, что даже совсем не подпрыгивал на пружинных подошвах, - а через двадцать четыре часа он уже сможет говорить с нами.
Хорребин переступил на ходулях.
- Подлинный британский лорд, - сказал он задумчиво. - Крысиный Замок уже удостаивали посещением выдающиеся личности, но молодой лорд Байрон здесь будет первый, - даже под слоем грима Ромени заметил усмешку, - пэр королевства.
Доктор Ромени улыбнулся:
- Я ввел вас в высшие сферы. Несколько мгновений длилось молчание.
- Ты уверен, что мы и впрямь должны осуществить этот бессонный проект, то есть не спать вообще завтра ночью? - жалобно захныкал клоун. - Я всегда сплю по десять часов в гамаке, или у меня будут ужасные боли в спине, а с тех пор как мой проклятый папаша, - он указал на высушенную голову Теобальдо в нише окна над ними, молча наблюдавшую за всем происходящим, - сбросил меня на землю, боли стали вдвое сильнее.
- Мы будем дежурить посменно, четыре часа сна каждые восемь часов, напомнил ему Ромени, - вполне достаточно, чтобы ты не сдох. Вот его жаль, добавил, кивая на ванну с раствором, - он будет все время бодрствовать и будет все время кричать.
Хорребин вздохнул:
- Послезавтра все это кончится, и мы наконец сможем отдохнуть.
- Возможно, ближе к вечеру. Мы будем упорно работать над ним по очереди всю завтрашнюю ночь и весь день после. К вечеру у него не останется собственной воли, потом мы позволим ему денька два побыть на виду, потом дадим ему инструкции и этот миниатюрный пистолет и отпустим его. Затем мои цыгане и ваши нищие выйдут на работу, и примерно через час мой человек в Государственном Казначействе объявит, что пятая часть всех золотых соверенов в стране - фальшивые, мои капитаны совершат набег на Английский Банк. И затем, когда наш мальчик Байрон проделает свои трюк, страна фактически будет поставлена на колени. Если Наполеон не будет в Лондоне к Рождеству, я буду очень удивлен. - И он удовлетворенно улыбнулся.
Хорребин потоптался на своих ходулях.
- Ты... действительно уверен, что это будет улучшение? Я не против устроить хорошенькую встряску, но разумно ли уничтожать до конца эту страну?
- Французами легче управлять, - сказал Ромени. - Я знаю, я имел с ними дело в Каире.
- А-а... - Хорребин затопал к дверям, но остановился и заглянул в ванну, где красные нити уже образовали некое подобие скелета. - О Боже, это отвратительно, - заметил он, укоризненно покачал головой в клоунском колпаке и удалился из комнаты.
Доктор Ромени тоже уставился на то, что происходило в этом колдовском тигле.
- О-о, - сказал он спокойно, - есть вещи куда хуже, Хорребин. Скажешь мне через месяц - так это или нет, удалось ли тебе найти вещи и похуже.
***
Утром во вторник, двадцать пятого сентября, Дойль стоял у прилавка табачного магазина Вэзарда, пытаясь выбрать приемлемый табак, и пока он так стоял в задумчивости, он понял, что невольно прислушивается к разговору рядом.
- Да, конечно, он настоящий лорд, - сказал лавочник средних лет. - Он напился как свинья, ведь так?
Его собеседник засмеялся, потом вдумчиво сказал:
- Я не знаю. Скорее он выглядел больным... или чокнутым, да, пожалуй что так.
- Он элегантно одет.
- Да, но он скорее похож на актера в костюме лорда в мюзик-холле. - Он покачал головой. - Если бы не все эти золотые соверены, которые он разбрасывает... но, пожалуй, он это делает, чтобы вызвать интерес к этому чертову спектаклю... Так ты говоришь, что слышал об этом лорде... как его зовут? Бриан?
- Байрон. Он написал небольшую книжку, где высмеял всех современных поэтов, даже Литтла, к которому я сам неравнодушен. Этот Байрон - один из университетских умников. - Да сопляки они все, надутые маленькие ублюдки.
- Вот-вот, я и говорю, все они такие! Ты видел его усы?
Дойль, весьма озадаченный всем этим, решил уточнить:
- Прошу прощения, но, если я правильно понял, вы говорите, что видели лорда Байрона? И это было недавно?
- О, да! Видели. Мы и половина делового района. Он в таверне "Насест и курица" на Ломбард-стрит, совершенно пьяный - или сумасшедший, - подумав, предположил он. - Этот лорд сидит там и ставит всем выпивку.
- Может, у меня найдется время пойти и воспользоваться гостеприимством, сказал Дойль, улыбнувшись. - У кого есть часы?
Один из говоривших выудил из жилетного кармана золотую "луковицу" и глянул:
- Половина одиннадцатого.
Дойль поблагодарил за любезность и поспешил из магазина. Еще полтора часа до того, как я встречусь с Беннером, подумал он. Времени достаточно, чтобы проверить этого самозваного Байрона и попробовать догадаться, кому понадобилось проделывать такие дешевые трюки. Впрочем, Байрон не такой уж плохой прототип для третьесортного имитатора - ведь реальный Байрон все еще почти неизвестен в 1810 году - он опубликует "Паломничество Чайлд-Гарольда" только через два года, и это сделает его знаменитым. Потому-то никто из посторонних и не знает, что как раз сейчас Байрон путешествует по Греции и Турции. Но совершенно непонятно, чего ради разбрасывать золотые соверены, чтобы сыграть роль Байрона?
Он шел к югу по направлению к Ломбард-стрит и вскоре без труда обнаружил "Насест и курицу" - перед таверной собралась такая толпа людей, что они перегородили улицу. Дойль подбежал к толпе и попытался заглянуть поверх голов. - Эй, парень, не напирай так, - проворчал человек рядом с ним, - ты получишь свое в порядке общей очереди, как и всякий другой.