Страница 5 из 145
Конечно, он начался не вдруг, не в какую-то ночь с такого-то по такое-то, но он начался, и это уже невозможно было ни скрыть, ни игнорировать!
Во Флоренции объявился крайне фанатичный и, естественно, недалекий священник-популист Джироламо Савонарола (1452—1598 гг.), который произносил пламенные речи перед возбужденным» толпами народа, обличая папский престол, епископов, светскую власть, да и вообще все социальные институции во всех возможных грехах, и прежде всего — в содомии.
Далась же этим обличителям содомия, а особенно в Италии, где анальный секс считался еще с незапамятных времен специфической «итальянской любовью»…
Но, видимо, обличения этого полупомешанного монаха были достаточно убедительными, если Флоренция взбунтовалась и прогнала прочь своих властителей Медичи. Савонарола на какое-то время стал чем-то вроде первосвященника и настолько вошел в свою роль, что организовал публичные акты сожжения произведений гуманистического искусства, которое-де простому народу вовсе не нужно, а эти голые бабы на полотнах художников — сплошной грех…
Тициан. Венера Урбинская
Через некоторое время Медичи вернулись, а Савонарола, ко всеобщему удовлетворению, был отлучен от Церкви и сожжен на костре.
А престиж Церкви падал неумолимо и стремительно. Этому падению во многом способствовали такие понтифики как Родриго до Борджа (Папа Александр VI), который правил 1492—1503 гг., и Джулиано делла Ровере (Папа Юлий II), который правил с 1503 по 1513 гг. Вот уж кто не гнушался никакими деяниями, удовлетворяющими самые темные инстинкты! Кроме того, Папа Юлий II был патологически падок на деньги, и при нем продажа индульгенций приобрела поистине скандальные масштабы, что, естественно, способствовало невиданному ранее падению нравов. Впрочем, Церковь это никак не волновало.
Но зато был крайне взволнован всем увиденным побывавший в Риме некий монах-августинец из Виттенберга (Саксония) — настолько взволнован, что через десять лет возглавил протестантское движение и протестантскую Церковь.
Звали его Мартин Лютер (1483—1546 гг.).
Тогда, через десять лет после своего посещения Рима, он был уже профессором теологии Виттенбергского университета. Слыл он человеком прямолинейным до грубости и последовательным до маниакальности. Его публичные выступления, густо пересыпанные ругательствами, содержали в себе гневные тирады в адрес папского Рима, погрязшего в скверне и содомии (далась им всем эта содомия!). А тут, словно по заказу, в Саксонию приезжает посланец Папы монах Иоганн Тецель с заданием реализовать большую партию индульгенций. Понятное дело, он стал зримым объектом нападок Лютера на папство. Саксонский курфюрст поддерживает Лютера в этих нападках и высылает Тецеля из Саксонии.
Вдохновленный этой поддержкой, Лютер прибивает на дверях замковой церкви Виттенберга свое воззвание к верующим — так называемые «Девяносто пять тезисов», где решительно осуждались торговля индульгенциями и другие антибожеские деяния папского Рима.
Лютер публично заявил, что Церковь не имеет права присваивать себе функции посредника между Богом и людьми, что при этом она вполне способна прожить и без Папы и что, в любом случае, следует всем носителям власти прекратить отчисления денег на содержание папского престола.
Папа, как водится, ответил на все это буллой, содержащей проклятие зарвавшемуся «виттенбергскому монаху» и отлучение его от Церкви.
Лютер, как и следовало ожидать, сжег папскую буллу на костре при большом стечении народа.
Император Карл V нахмурился в раздумье. С одной стороны, ему вовсе не улыбалось ссориться с Папой Римским из-за какого-то зарвавшегося попа, но, с другой стороны, если объективно, Церковь действительно дискредитировала себя в глазах всех слоев населения и нуждается в реформации своей деятельности, да и, кроме того, уж очень дорого она обходится с ее индульгенциями, отчислениями, монастырями и т.п., так что ограничить ее аппетиты никак не мешает…
Он вызвал мятежного священника в Вормс, на заседание императорского парламента, где Лютер должен был отречься от своей позиции относительно Рима. Лютер приехал в Вормс, но на первом же заседании парламента со всей твердостью заявил, что не отступит ни на шаг от того, к чему призывал и чему учил.
Император попытался было арестовать Лютера, но саксонские рыцари опередили его, выкрав возмутителя спокойствия и спрятав его в одном из хорошо укрепленных замков.
Эти события совпали по времени с Крестьянской войной, которая вспыхнула в Баварии и вскоре охватила почти все германские земли. Повстанцы в какой-то мере рассчитывали на поддержку лютеранцев, но очень скоро их постигло горькое разочарование, когда они прочитали обращение Лютера «Против убийственных и злодейских крестьянских орд». Вскоре восстание было подавлено с показательной жестокостью, которая никак не была осуждена немецкими гуманистами.
А имперский парламент в 1526 году принял большинством голосов формулу власти, предложенную оппозицией: «Чья власть, того и религия». Император отверг эту формулу, и тогда оппозиция подала свой официальный «Протест», который дал название всему движению, отныне называемому протестантским. Император отверг требования протестантов, но их движение уже набрало силу, с которой нельзя было не считаться.
Лютеранское движение получило поддержку в Швейцарии, где некий священник Гульдрих Цвингли (1484—1531 гг.) решительно выступил против римской Церкви, но пошел дальше Лютера, отвергая не только индульгенции, не только некоторые элементы богослужения, но и власть епископов, и причастие как священное таинство.
Он погиб в одной из первых войн между католиками и протестантами, идя впереди войска с протестантским знаменем в руках.
В 1521 году в Саксонии заявили о себе анабаптисты («перекрещенные»). Они планировали создание идеальной христианской республики, основанной на евангельских принципах. В этой республике должны были жить заново крещеные христиане, не знающие ни частной собственности, ни насилия в любых его формах.
В итоге анабаптистов начали с одинаковым рвением преследовать и католики, и протестанты, вследствие чего они вынуждены были уйти в подполье, чтобы потом выйти на поверхность в виде баптистов, унитаристов, квакеров и т.п.
В 1529 году английский король Генрих VIII разорвал все отношения с Папой Римским и основал собственную англиканскую Церковь.
Действительно, что там мудрствовать…
А вот в Северной Германии князья провели в собственных владениях радикальную церковную реформу по образцу, предложенному Мартином Лютером. Они закрыли монастыри, естественно, прибрав к рукам их богатые земли, и стали главами Церквей в своих княжествах. Эти Церкви отныне назывались лютеранскими.
Короли Дании и Швеции, последовав примеру Генриха VIII, стали главами своих Церквей.
В швейцарской Женеве протестантскую Церковь возглавил некий Жан Кальвин (1509—1564 гг.), француз, бежавший от преследований католиков.
Эта Церковь получила название кальвинистской.
Глава ее внушал своим последователям идею собственной исключительности. Что ж, хорошо проверенная временем приманка для аутсайдеров. Действительно, быть какую-то часть сознательной жизни типичным никем, и — вуаля! — отныне ты избранный! Почему? Да потому, что стал моим последователем. Все мои последователи — избранные, а если кто-то сомневается в этом… скоро раскается… очень скоро…
И самое ужасное состоит в том, что те, другие, и в самом деле очень скоро раскаиваются в своей едкой иронии по адресу «этих олигофренов»! Кто бы мог подумать, что их так много…
Кальвин планировал создание автономных религиозных общин с неограниченными полномочиями их руководителей. Любопытно, как он собирался решать при этом организационные вопросы с местными феодалами… Вдруг возникает какой-то тип, который предъявляет свои права на абсолютную власть в данной деревне. Почему? Да потому, что здесь организована община кальвинистов, так что ее настоятель имеет право… Повесить без разговоров, потому что такие типы никаких логических аргументов не воспринимают, а крестьянам сказать, что отныне они вольны в выборе духовного наставника, но наставника, а не самозванного деспота, а если таковой снова объявится, то что ж… деревьев хватает…