Цвет страха

В борьбе с тяжелейшим кризисом и самой холодной на памяти человечества зимой в Европе "Евро-Бисли" понес значительные убытки, и Микки Уэйзингер решил, что капиталы компании и его личный авторитет лежат мертвым грузом.

- Мы отказываемся от "Евро-Бисли", - заявил он совещанию директоров, собравшихся одним зябким утром в штаб-квартире корпорации в Ванахейме. Калифорния, сопровождая свои слова тяжелым ударом кулака по столу.

- Как же! У нас на руках почти половина акций!

- Мы прекратим платежи и пустим по миру французские банки и правительство.

- И это нереально. Имя Бисли окажется втоптанным в грязь.

- Плевать мне на него! Меня волнует только собственное имя! - рявкнул Микки Уэйзингер, который подобно многим президентам корпораций двадцатого века пекся о своем послужном списке куда больше, нежели об акционерах и возглавляемом им предприятии.

- Но если мы покинем Францию, то можем поплатиться европейским рынком развлечений - его наверняка захватят конкуренты, - заметил Боб Бисли, племянник Сэма и единственный представитель семьи Бисли, оставшийся в совете директоров. - "Лего" уже заняло аванпост в Швейцарии, а "Банан-Берри Студиос" посматривают в сторону Берлина.

- Плевать. Пускай "Лего" забирает себе Европу. Мы сконцентрируем свое внимание на Азии и Южной Америке. В Европе на нас уже показывают пальцем.

- Этого нипочем не случилось бы, если бы мы не отказались от выдачи лицензий, - проворчал кто-то.

- Кто это сказал?

Никто не поднял руку.

- Похоже на голос одного из вице-президентов, - заявил Микки Уэйзингер, обводя комнату подозрительным взглядом. - Ну, кто именно?

Никто не признался.

Поэтому Микки Уэйзингер, не сходя с места, уволил всех вице-президентов.

На следующий день вновь назначенные вице-президенты единогласно высказались за отказ от Европы.

И только Боб Бисли выразил негромкий протест.

Микки Уэйзингер колебался. Спорить с Бобом Бисли не решался никто. Его считали едва ли не носителем драгоценного духа почившего Сэма.

- Я полагаю, этот вопрос следует представить на рассмотрение высшему руководству, - заявил Боб.

- На рассмотрение Дяди Сэма?

- Дяди Сэма.

Уэйзингер вздохнул.

- И как же сие осуществить конкретно? Устроить сеанс столоверчения? Изучать Книгу Судеб? Или, может, мне притушить свет, а вы попытаетесь вызвать его дух?

По мнению Микки Уэйзингера, все эти новомодные увлечения мистикой были сущей чепухой, но здесь, в южной Калифорнии, люди водили своих пуделей к собачьим психиатрам по пятьсот долларов за час и расставляли мебель в согласии с китайским суеверием двухтысячелетней давности.

- Полагаю, нам стоит нанести небольшой визит в Утилдак, - предложил Боб. - Там находится новый пост управления, тот самый, что был выстроен на случай обмена термоядерными ударами.

Микки нахмурился.

- Холодная война кончилась, - заявил он. - Берлинская стена разрушена, а Москва засыпает нас факсами с предложениями организовать у них "Руссо-Бисли", но мы не клюнем на эту приманку. Уж если во Франции такие холодные зимы, то Россия и вовсе сущий айсберг.

- Ай да Микки! - отозвался Боб Бисли своим простонародным говорком. Он положил руку на широкое плечо Уэйзингера и вывел его из зала заседаний.

Они прокатились по монорельсу, проложенному над Бислилендом, прогулялись по парку, и хмурое настроение Микки на мгновение улетучилось. Даже он не мог устоять против очарования Бислиленда, залитого щедрым калифорнийским солнцем. Казалось, все вокруг так и сияют счастьем. Даже работники парка - единственная прослойка американского общества, к представителям которой компания Сэма Бисли относилась с неприкрытым презрением.

Лучезарное настроение не оставляло Микки Уэйзингера до тех пор, пока откуда-то сбоку не выскочил бельчонок Сорвиголова. Взмахнув пушистым хвостом, он ткнул президента в спину холодным дулом автомата "МАК-11".

- Какого черта! - рявкнул Микки.

- Веди себя тихо и иди, куда велят, - произнес Боб Бисли незнакомым голосом, в котором не было и грана почтения.

- Что это? Дворцовый переворот?

- Отнюдь, - ответил Боб, вводя Микки в выстроенную на Бродвее аптеку времен начала века и вталкивая его в открытый лифт.

Они спустились в подземелье, где стояли машины по переработке мусора и компьютеры, управлявшие каруселями и прочими аттракционами. Микки Уэйзингер прошел по коридорам со стенами из нержавеющей стали и оказался у входа в укрепленное крыло Утилдака.

Дверь, украшенная тремя черными перекрывающимися окружностями, символизирующими голову и уши Монго Мауса, скользнула вверх, словно лезвие тупой гильотины, и Микки впихнули внутрь.

За дверью стоял симпатичный пластмассовый Монго в полицейской форме, приветствуя вошедших жестом регулировщика - поднятой рукой в белой перчатке. На стене висел плакат с надписью "Посторонним не входить. Открываем огонь без предупреждения".

- А вам не кажется, что это уж слишком? - спросил Микки Уэйзингер.

- Вряд ли, - ответил Боб. - Ты ведь еще не бывал здесь, верно?

- Нет, - робко отозвался Микки, чувствуя себя бруклинской проституткой, которую подобрали на обочине и сунули в багажник "бьюика".

Президента втолкнули в комнату, где стояла страшная жара, будто в финской бане. По нему тут же пот покатился градом. Это был пост управления. Вдоль стен располагались бесчисленные мониторы, сканирующие самые укромные уголки Бислиленда и даже - как с неудовольствием отметил Микки - его собственный кабинет.

У дальней стены, барабаня по клавишам, сидел какой-то мужчина.

- Дядюшка, мы уже здесь.

- Подождите, черт бы вас побрал! - отозвался он сварливым голосом.

Наконец кресло развернулось, и Микки Уэйзингер с удивлением уставился на человека, чье место в корпорации Бисли он узурпировал.

- Дядя Сэм? - вслух изумился Микки.

- А ты кого ожидал увидеть? Кролика Рэббита?

Это был Дядя Сэм, никаких сомнений. И выглядел он лишь немногим старше, чем в день своих похорон, случившихся десятилетия назад. Усы, правда, поседели, словно покрылись инеем. Один глаз смахивал на стеклянный шарик, второй прикрывала белая повязка с эмблемой корпорации - черным силуэтом.

Монго Мауса. Вместо кисти на правой руке нечто вроде стальной перчатки с шарнирами.

- Минутку! Это же радиоуправляемый робот! - воскликнул Микки.

- Ага, - ответил Дядя Сэм.

Из уст Микки вырвался вздох искреннего облегчения.

- Ух ты! А я уж подумал, что вы... вы... - Микки проглотил застрявший в горле комок, - ...что вы вернулись.

- Так оно и есть.

- Дурацкая шутка!

- Сам дурак.

- Я не позволю роботу разговаривать со мной в таком тоне!

- Я не робот. Слышал, поганый поедатель мацы?

- Молчать! - Микки повернулся к Бобу. - Кто запрограммировал этот антисемитский аппарат?

Аппарат выбрался из кресла и пересек комнату.

Микки Уэйзингер растерянно захлопал ресницами. Он отлично разбирался в технике анимации. Инженеры отдела "Бисли R" занимали лидирующее положение в области создания радиоуправляемых марионеток - те способны были так хорошо имитировать движения и голос, что полностью походили на живые существа, благодаря чему был обеспечен всемирный успех багамскому тематическому парку, где выставлялись фигуры морских пиратов.

Однако научить подобные устройства ходить до сих пор не удавалось.

При виде существа, которое в принципе не могло ходить и тем не менее приближалось к нему широкими шагами, Микки почувствовал, как по спине его под тканью костюма "версаче" стоимостью три тысячи долларов пробежал холодок.

- Эй, кто-нибудь! Выключите эту штуку! - скомандовал он.

- Не получится, - любезным тоном отозвался Боб Бисли.

- Тогда пристрелите!

- Что вы, - откликнулся Боб, - это же мой родной дядя!

И прежде чем Микки успел опомниться, "марионетка", до дрожи напоминающая ему Дядю Сэма, схватила его мягкую мясистую ладонь и стиснула с силой гидравлического пресса.