Звездный удар

— Выйди отсюда, — снова приказал Клякса. — Я открываю дверь капитанского мостика.

— Отключи генератор нулевой сингулярности, — Мэрфи перевел дыхание, он ненавидел себя за то, что сдался, но он знал, что никогда бы не сделал этого, если бы от Кляксы не зависела вся планета.

-Уходи! — настаивал Клякса.

— После того, как ты отключишь систему. Когда я увижу, что моя планета и люди в безопасности, обещаю, я уйду… Оверон.

— Отлично. Отойди к двери.

Мэрфи сглотнул и отошел. Он смотрел на мониторы и видел, как постепенно энергия уходит из системы. Ему стало легче дышать, но появилось странное опустошение. Что еще мог он сделать? Черт побери!

Дверь медленно открылась, и Мэрфи попятился. Он чуть не споткнулся о мягкий белый шарик: Толстяк катился мимо его левой ноги на капитанский мостик.

Клякса пискнул дрожащим голоском:

— Оверон? Это ты? Ты возвращаешься?

— Возвращаюсь. Чем ты занимаешься? — Дыхательные отверстия Толстяка раздулись от пронзительного свиста.

Клякса отдернул манипуляторы от пульта, сплющиваясь и худея на глазах, стараясь сдержать это стремительное уменьшение в размерах, чтобы не выглядеть смешным.

— Теперь я Оверон! Мэрфи назвал меня Овероном! Теперь это мой корабль! — Кляксе удалось сохранить круглую форму, хотя он все еще сплющивался. Голос его немного окреп. — Теперь и ты должен называть меня Овероном!

— Тебя, штурман?

Мэрфи понял, что у него еще есть шанс.

ГЛАВА 34

Мэрфи дотронулся пальцем до острого конца своего боевого ножа. Когда он посмотрел на двух Ахимса, взгляд его был тверд. Быстрее молнии он кинулся к Кляксе, схватил его и вышвырнул вон из двери, как пляжный мячик. Пролетая сквозь дверной проем, Клякса визжал. Ногой Мэрфи наподдал Толстяку, и Толстяк стремительно выкатился вслед за своим сородичем. Потом Мэрфи вышел и сам, подталкивая их в мягкие бока острием боевого ножа.

Теперь он мог праздновать победу. Эта мысль мелькнула в его мозгу, когда он оглядывал маленький бокс, который теперь вмещал двух сплющившихся, почти плоских Ахимса.

— А сейчас выслушайте мои условия. Вы наши пленники до тех пор, пока мы в состоянии вас везти, пока не найдем какого-нибудь подходящего местечка, куда мы зашвырнем вас, чтобы вы больше не беспокоили нас.

— Мэрфи, что мы тебе сделали? — заканючил Клякса. Он то становился абсолютно плоским, то весь покрывался шишками. — Ты обещал, что, если я спасу твой мир, ты позволишь мне окультурить вас!

— Я врал, — заверил его Мэрфи. — Черт тебя побери, да не сплющивайся же ты так! Ты можешь спросить, какого черта я врал? А разве Толстяк не лгал нам? Да, я проверил передатчик, Клякса. Я не Светлана, но я знаю, что с Землей всегда можно было связаться, мы могли поговорить со своими близкими в любое время с того момента, как попали на корабль!

— И вы будете наказывать меня? — завопил Толстяк. — Пытать? Убьете меня

Мэрфи улыбнулся.

— Нет. Зачем? Только из-за того, что ты пытался заставить нас убивать невинных Пашти? Только из-за того, что ты собирался и нас убить — людей, которые помогали тебе? Только из-за того, что ты привел в действие программу, которая могла бы взорвать все боеголовки на Земле? Ты думаешь, что мы собираемся отплатить тебе за все эти милые шуточки? Думаешь, мы вынашиваем месть или что-то вроде этого?

— Нам не причинят вреда? — Клякса стал медленно раздуваться.

— Нет. — Мэрфи дотронулся пальцем до ножа, зная, что оба Ахимса не сводят обезумевших глаз с блестящего лезвия. — Итак, Толстяк, когда ты очнулся? Мы все думали, что ты все еще играешь в медузу.

Тот слегка сплющился.

— У меня не было никаких причин менять свое решение. Мои мозги медленно распадались, когда я обдумывал свои поступки. Клякса послал мне сообщение о том, что теперь он стал Овероном. Но его обучение не завершено. Я понял, что мне опять нужно взять бразды правления в свои руки, так как он не способен…

— Я Оверон! — пробормотал Клякса, сплющиваясь от ярости.

— Он Оверон, — уверенным тоном подтвердил Мэрфи. — Обращайся с ним как с Овероном. Он хитрее, сообразительнее, чем ты, Толстяк… но ненамного.

Толстяк навел на него оба глаза-стебля и снова сплющился.

— Мэрфи, мне ничего не остается делать, как смириться с нынешним положением вещей. Но знаешь, человек, сколько бы времени это ни продолжалось, запомни, я еще увижу, как ты поплатишься за это!

— Я так рад, что Ахимса — цивилизованные существа, — процедил сквозь зубы Мэрфи. — Может быть, нам следует все-таки отомстить? — И он многозначительно срезал тоненький кусочек кожи с мозоли на большом пальце руки. Толстяк моментально стал плоским, что доставило Мэрфи несказанное удовольствие.

Шейла пробежалась дрожащими пальцами по волосам, ее зрение затуманилось: с Земли поступало огромное количество информации. Война была прекращена. Мир, затаив дыхание, ждал, когда будут оглашены законы военного положения. Молчали только Сирия, Иран, Ливия и Вьетнам, не желая вступать в контакт с инопланетянами. Ливан, казалось, тоже не слишком заботился о том, какой будет новая власть. Ну почему люди такие безмозглые?

Иногда в ее воображении возникало лицо Виктора. Она вновь чувствовала его ласку, вспоминала холодное, деловитое выражение его лица. Ее душа терзалась от горя, которому она не имела возможности отдаться целиком: у нее совсем не было свободного времени. Где-то возле сердца образовалась пустота, такая же огромная, как те пустоты, что разделяли галактические созвездия. Замерзшая тьма, которая всасывала ее жизненную энергию.

На корабельном мониторе появилось бледное лицо Кати.

— Майор, я получила сообщение от Ахимса. Пересылаю его в вашу комнату. Мы с Мэрфи посмотрим отсюда. Если вам что-то понадобится, дайте нам знать.

— Хорошо. — Она вздохнула. Лицо Виктора растаяло. — Ну?

Они появлялись один за другим — те же самые Овероны, их она уже видела на мониторах Тахаака, во всяком случае, ей так показалось.

Скорее всего все они были для нее на одно лицо.

— Шейла Данбер? — спросил один из них, тот, кого звали Тэном.

— Угадал. Чего ты хочешь сейчас, Тэн? Мы не досаждаем тебе. Ты вызвал меня, чтобы укрепить свое положение или чтобы поковыряться в свежих ранах?

Ахимса проигнорировал ее слова.

— Ваши мониторы могут поймать Луну?

— Наверное. Ее можно увидеть прямо отсюда. — Она почувствовала, что ее мужество надломилось. Что они такое затевают с Луной? Значит, несмотря ни на что, они так и не успокоились? Тактика шантажа?

На экране появилось изображение Луны. Вид светящегося зеленоватого шарика растрогал ее.

— Тэн, что бы ты там ни задумал, не делай этого! Ты зря хлопочешь. Мы снисходительны. А если говорить точнее, мы не причинили вреда ни одному Ахимса. Оставь нас в покое.

Тэн перекатился с боку на бок.

— У вас теперь есть кое-какое представление о гравитации, не так ли? Вы понимаете, насколько сильны гравитационные маяки? Кроме защитных функций, они обладают еще кое-какими возможностями. Смотрите!

Ей стало страшно, она затаила дыхание и кинула испуганный взгляд на Луну, которая так беззащитно висела меж звездами и тьмой. Появилось колебание, изображение Луны задрожало — едва заметно, словно ей это просто почудилось.

Колебание переросло в ураганный вихрь. С лунной поверхности поднялся столб пыли, дрожание вокруг него усиливалось.

Равнодушный голос Тэна прокомментировал:

— То, что вы видите, это гравитационные волны. Мы нагнетаем энергию с помощью гравитационных маяков. Куда направлена эта энергия, вы понимаете, да?

— Стой, Тэн! Прекрати немедленно! — вскрикнула Шейла, глядя, как облако пыли расширяется. Ей хотелось завопить, броситься на него в ярости, когда она увидела трещины, появляющиеся на такой далекой Луне: черные вихри зигзагами ползли по поверхности и раскалывали ее. Центр бури медленно двигался по Луне.