Паровой каток

- Он завидовал сестре? Миссис Френсис рассмеялась.

- Временами он срывался, но в семье ведь всякое бывает.

Крамер трижды подчеркнул слова о зависти.

- Продолжайте. Что же было дальше? Он сдал экзамены?

- Такой возможности у него уже не было.

- Почему? Где он учился?

- В средней школе в Дурбане. Но это тут не при чем. От того, что он слишком много работал, Пат в конце концов заболел. Дела шли все хуже и ему пришлось ехать в Эддингтон, где врачи сказали, что это туберкулез.

И тут миссис Френсис умолкла, как отрезало. Испугавшись, что она не сможет продолжать, Крамер сорвал гвоздику и поднес ей.

- Понюхайте, чудный запах...

- Как странно, - проборматала миссис Френсис, - в больнице всегда было полно гвоздик. Наверно, потому что на улице ими торговало множество индийской детворы.

О чем это я говорила? Ах, да. Пат отправился на очередное обследование, и вдруг нам оттуда прислали записку, что он переведен в другую больницу. Помню, как я это прочитала и побежала к соседям, чтобы от них позвонить.

- Но почему?

- Думала, что произошла ошибка. Сказала девушке в Эддинггоне, что хочу знать, где мой муж. Спросив его имя, она надолго отошла от телефона. Когда вернулась, спросила, получила ли я записку. "- Потому и звоню" - сказала я, ведь там написано, что Пат отправлен в больницу для туземцев.

Крамеру некуда было смотреть, кроме прямо на нее.

- Ну, тут мбя соседка не выдержала, вырвала у меня трубку и начала высказывать той девице все, что думала. И вдруг сразу умолкла и положила трубку.

- Что случилось, - спросила я её. Я уже плакала, не знаю почему. Она тоже начала плакать. Это было ужасно, мы вдвоем в таком состоянии. И сколько я не спрашивала, что ей сказали, она только качала головой.

Потом пришел домой её муж и спросил это сам. И она...

- Да?

Миссис Френсис снова взяла себя в руки.

- Когда Пат был в больнице, врачи что-то обнаружили, не знаю что, но в результате его зачислили в цветные.

Крамер мог представить, каково ей было - такое случилось с его школьным другом. Как взрыв бомбы. Но закон есть закон и он перешел на официальный тон.

- Вам позднее сообщили об этом официально?

- Да.

- Вас вызывали в отдел по классификации населения?

- И меня, и детей. И нас всех перевели в цветные.

- А ваш муж?

- В больнице он покончил с собой - резиновым жгутом.

В дверь постучали и вошел Фартиг.

- Простите за беспокойство, - он отобрал кое-какие цветы.

- Хозяин уже вернулся, если он вам нужен, лейтенант.

Крамер покачал головой, ожидая, когда он исчезнет.

- А та соседка, ну помните? - спросила миссис Френсис. - Она уже никогда больше со мной не заговаривала, никогда. Ведь мы теперь были цветными.

Ну вот, собрали мы вещи и переехали в Клермон. Все там относились к нам хорошо, кроме двух-трех человек, как обычно. Мне удалось сохранить своих прежних заказчиц и даже найти новых.

- И ничего не попало в газеты?

- Несколько строк, и гораздо позднее, из-за Пата. Их никто и не заметил.

Такое случалось. Журналисты часто черпали материал из законченных дел в канцелярии прокурора.

- А дети?

Кончиками дрожащих пальцев она коснулась лица.

- Это было ужасно. Я делала что могла, но без толку. Прежде всего им пришлось оставить школы. Тесси было легче, у неё осталась музыка, но Ленни так многого собирался добиться...

- В Клермоне ведь были школы.

- Но он хотел стать пилотом; эта профессия - только для белых, его это просто сломало.

Теперь она словно повторяла слова какого-то адвоката.

- Ленни попал в неприятности?

- Откуда вы знаете?

- Это вас не касается. Рассказывайте.

- Занялся кражами на пляжах - связался с какой-то бандой, бывшей в Клермоне. Никого не поймали, только его. Я все объяснила судье, и мистер Гольдер тоже. А судья! Обещал быть снисходительным, но отправил Ленни в исправительную колонию.

- Мог назначить ещё и телесные наказания, - заметил Краммер.

- Пожалуй, вы правы.

- Разумеется. Но что стало с Тесси? Она продолжала учиться музыке?

- Тот проклятый бельгиец меня доконал!

Неожиданный взрыв эмоций подействовал на неё благотворно. Миссис Френсис даже улыбнулась. Крамер наклонился к ней.

- Я уверена, если бы не он, ничего подобного бы не случилось.

- Поэтому я все должен знать. Она кивнула.

- Поймите, очень тяжело рассказывать такие вещи о собственной дочери... Крамер ждал.

- Я пошла к тому человеку и сказала, что Тесси уже не сможет ходить на уроки, потому что у нас больше нет денег. Он, казалось, был потрясен, что такое могло произойти, и сказал мне, что будет давать Тесси уроки даром. Я знала, что как большинство иностранцев, он либерал, но такое было уже слишком. Он говорил, его долг художника, то есть музыканта, не дать пропасть таланту Тесси. В конце концов, сказал он, есть вещи важнее денег. Я часто думала о его словах. Ох, как он был прав.

Под её пристальным взглядом Крамер даже сгорбился, чувствуя себя как-то неловко. Эта старая женщина странно влияла на него.

- Я все понял. Как вы узнали?

- Мне сказала жена того бельгийца. Заявила, что если это повторится, сообщит в полицию. И донесла бы, я знаю этот тип женщин.

- И что было дальше?

- Мне нужно было решать все самой, не так ли? В тот же вечер я заперлась с Тесси и выложила ей все начистоту. Если бы вы видели... просто ужасно. Я не узнавала свою Тесси.

- Что она сказала, Гледис?

- Уже не помню. Что ей все равно... что ей теперь ничего не нужно. Что будет спать с любым мужчиной, если он может дать то, что ей нужно. Что Жизнь её кончена, что никогда ей не добиться того, о чем мечтала. Она проклинала меня за то, что произвела её на свет.

- Это ужасно. Но ведь это не ваша вина?

- У вас есть дети? Крамер покачал головой.

- Тогда вам меня не понять. А тут вдруг соседка как-то в шутку сказала, что, мол, мы корчим из себя белых, и я вдруг увидела в этом известный шанс для Тесси.

- А что об этом думала она?

- Была в восторге. Снова стала моей прежней девочкой, и все говорила о тех чудных вещах, которые она сможет себе купить. Я обещала ей, что не буду пытаться встретиться с ней.

- Для вас это должно было быть тяжело.

- Нет. Я сказала себе, что так искупаю свою вину.

- И что дальше?

- Тесси просто уехала. Два года назад. Я не спрашивала, куда.

- А Ленин? Что он делал? Как на все это отреагировал?

- Тогда он ещё был в колонии. Когда вернулся, я рассказала, и он был вне себя. Грозил убить её за то, что меня бросила.

Крамер небрежно спросил:

- У вашего Ленни бурный темперамент, да?

- И ещё какой! В жизни такого не видела. Не знаю, в кого он, мой Пат был спокойнейшим человеком на свете. Но Ленни любил свою мамочку и считал поступок Тесси предательством. Но только до тех пор, пока я ему не рассказала.

- И как он это воспринял?

- Долго молчал, очень долго. Потом пришел ко мне в кухню и сказал, что это и к лучшему, что она уехала. Что в семье уже хватает несчастий...

У Крамера затекло все тело. Встав, он потянулся и снова упал в кресло. Ободряюще улыбнулся.

- Пожалуй, пора заканчивать, Гледис. Многое мы уже Выяснили. Скажите, как вы узнали, что Тереза Ле Руке - ваша дочь?

Миссис Френсис горько усмехнулась.

- Потому что это имя я сама ей выбрала. Только этого я от неё хотела. Хотела знать, если вдруг с ней что-то случится, или если вдруг станет знаменитой.

- И,вы прочитали заметку в "Газетт"?

- Нет, я газет не получаю. Ленни пришел и сказал мне.

- Так он тоже ушел из дому?

- Он за белого себя не выдавал, если вы это имеете ввиду.

- Нет, не это.

- Ленни - хороший мальчик. Но он уже взрослый, и ему нужен свой дом.

- Понятно.

- Как я уже сказала, Ленни пришел ко мне позавчера утром и рассказал о траурном объявлении. Я просила, чтобы он сразу отвез меня на машине, чтобы успеть на похороны, но он не согласился.