Страница 3 из 44
5
Протер Мельгерикс тщательно откашлялся и принялся читать: - "Солнцеликому и святейшему сыну бога единого на Земле, первосвященнику святой гирляндской общины, достославному Брискалю Неповторимому, гроссу сардунскому, да продлятся дни его на веки веков и да пребудет в радости его сердце и в бесконечной мудрости его светлый разум, пишет и доносит верный раб и служитель, настоятель храма бога единого в Ланке, благочестивый аб Бернад. Сердце мое питается в источнике мудрости и руки мои чисты! Довожу и излагаю, что сам видел, слышал и уразумел! Ашем табар!.." - Ну и слог! - фыркнул сын божий, перебивая своего секретаря. - Этот аб пишет, как писали во времена Альгрида! Пропусти, протер, все это бестолковое вступление и читай с того места, где говорится о деле! - Слушаюсь, ваша святость! Протер быстро пробежал глазами десятка два строк и через минуту возобновил чтение: - "Во вверенном моей духовной опеке богоспасаемом городе Ланке появился два года назад новый житель - профессор и академик Вериан Люмикор Нотгорн. Известный вашей святости и миру как великий ученый, исследователь и педагог, этот преступный профессор показал себя в нашем городке как яростный противник повелителя вселенной, бога нашего единого, вашей святости отца небесного. Он замыслил уничтожить нашу святую религиозную общину и в этом своем ужасном намерении тверд и неистов до изумления. Тяжелая вина этого человека неоспорима, а в чем состоят доказательства этой вины, о том следует ниже. Купив на окраине Ланка просторный особняк с садом, профессор Нотгорн первым делом оборудовал лабораторию и окружил себя многочисленным подопытным зверьем, начиная от крохотных белых мышек и кончая гигантским рыжим орангутангом. Вместе с профессором прибыли из столицы и поселились в его доме экономка ведрис Нагда, женщина очень набожная, и ассистент профессора, ведеор Канир, доктор естественных наук - человек ученейший, но строгих правил и крепкой веры. Устроившись таким образом, профессор с головой погрузился в какие-то научные изыскания. Он не покидал своего подворья, ни разу не показался в общественных местах и - что самое ужасное! - ни разу не посетил богослужения в нашем храме бога единого, вашей святости отца небесного. Естественно, что я, ваша святость, как лицо, ответственное за спасение душ своих прихожан, был этим фактом удручен и озадачен более других. По зрелом размышлении я решил добиться свидания с профессором. Профессор охотно принял меня и терпеливо выслушал мои увещевания. Но потом заявил мне буквально следующее: "Вы пришли как нельзя более кстати, уважаемый ведеор аб! Я, видите ли, как раз закончил важную научную работу. Мне будет интересно испытать правильность моих идей и выводов именно на вас. Ваша вера в бога единого служит мне гарантией, что вы отнесетесь к моим словам со всей серьезностью". После такого вступления профессор Нотгорн принялся излагать мне свои богопротивные взгляды. Он говорил долго и пространно, а я сидел, слушал и холодел от ужаса. Привожу подлинные слова Нотгорна: "Бессмертие - вот в чем незыблемая опора религии, пока это бессмертие фиктивное, иллюзорное и предполагается лишь в несуществующем загробном мире. Бессмертие - вот в чем неминуемая гибель религии, если это бессмертие станет фактическим и доступным в нашем реальном мире!" Далее старый грешник заявил, что сам он работает именно в этом направлении и уже добился вполне определенных успехов..." - Постой, беспорочнейший! Повтори еще раз подлинные слова Нотгорна о бессмертии! - вскричал вдруг гросс сардунский, охваченный сильнейшим волнением. Мельгерикс послушно вернулся к требуемому месту и прочел его еще раз, подчеркивая голосом каждое слово. - Что ты об этом думаешь? - спросил после этого Брискаль Неповторимый. Протер-секретарь смутился. Он мог сказать, что эту мысль Нотгорна высказывал еще Альгрид, но он знал, что гроссу такой ответ не понравится, и поэтому лишь пожал плечами и ограничился ничего не значащей фразой: - Так, ваша святость, может говорить человек, полностью утративший веру в бога! - Виляешь, протер!.. Ну ладно, читай дальше! Мельгерикс сокрушенно вздохнул и стал продолжать: - "Я был настолько поражен этими страшными идеями, ваша святость, что в смятении покинул дом Нотгорна, даже не спросив, в чем же, собственно, заключается суть его работы. Моя душа была потрясена, словно ей приоткрылась щель в геенну огненную. Но прошло несколько дней, и я, укрепившись молитвой, решил еще раз посетить обреченный дом ученого. Мой второй визит не удивил профессора. На мой вопрос, в чем же заключается сущность его научных изысканий, профессор Нотгорн охотно рассказал мне об этом. Я понял опять далеко не все, ибо в речи его было много слов страшных и загадочных. Нотгорн утверждает, что в основе религиозных представлений о фиктивном загробном бессмертии лежит разделение человека на материальную плоть и на некую эфемерную душу. Поэтому, говорит он, если доказать, что никакой души нет, то из этого сам собой напросится вывод, что нет никакого посмертного существования личности, нет потустороннего бессмертия. А если, мол, все это подкрепить еще возможностью относительного бессмертия в реальной жизни, то все горы богословских абсурдов разлетятся в пыль. В этом направлении и ведет свою работу окаянный профессор. Я отбросил личину простоватой любознательности и обрушил на голову отступника великое проклятие. Я весь пылал справедливым гневом, а старый богохульник смотрел на меня с улыбкой, без малейшего страха или смущения. Тогда я сказал ему, что сообщу обо всем вам, ваша святость, и что вы найдете на него управу..." - Остановись, протер. Есть что-нибудь существенное? - Нет, ваша святость. Дальше аб сообщает о третьем визите, но в третий раз Нотгорн не принял его. В заключение аб обращается с просьбой, которую излагает в следующих словах: "Избавьте, ваша святость, несчастный Ланк от страшного богоотступника, защитите святую гирляндскую общину от опасного врага - бешеного пса Нотгорна, который своими мерзкими шелудивыми лапами усиленно роет могилу нашей вере в бога единого, вашей святости отца небесного!" - И это все? - Да, ваша святость, это все. - Значит, аб Бернад так и не узнал, чем Нотгорн занимается и как он разрешил проблему бессмертия? - По-видимому, он этого не узнал, ваша святость. Гросс помолчал и наконец устало вздохнул: - Скажи, беспорочнейший, ты допускаешь возможность земного бессмертия? - Трудно сказать, ваша святость. Допустить можно все. Но нужно ли человеку реальное бессмертие в этой жизни, вот вопрос, на который может ответить лишь сам бог единый, вашей святости отец небесный... Ашем табар! уклончиво ответил протер и низко опустил голову, чтобы старик не заметил в его глазах усмешку. - Ашем табар... Ты прав, беспорочнейший... - вздохнул Брискаль Неповторимый. - Все в воле божьей... Вот что, оставь остальное на завтра. Я устал, веди меня на ложе!
6
Уже поздно - не менее двух часов ночи. В это время в трактире "Золотой Лев" появляется новый посетитель. Худощавый, одетый во все черное, с лицом гладко выбритым и в высшей степени постным, он явно пришел сюда не развлекаться. В одной руке у него портфель, в другой - черная полированная трость. Не снимая шляпы, посетитель направляется к стойке, и о чем-то спрашивает трактирщика. Тот выбегает из-за стойки и ведет незнакомца к столу, где остатки компании Рэстиса Шорднэма допивают последние кружки пива. Забежав несколько вперед, трактирщик первым оказывается у стола и кричит: - Ведеор Шорднэм, тут пришли к вам! Друзья одновременно поворачивают голову и смотрят на пришельца: Эмбегер с угрозой, Фроск с опаской, Шорднэм с любопытством. Но вот Рэ Шкипер узнает ведеора в черном и поднимается ему навстречу. - Ведеор доктор?! - Здравствуйте, Шорднэм! Я ищу вас целых три часа по всем кабакам Марабраны! Был на квартире, но там уже поселился кто-то другой. Мне сказали, что вы продали свою лачугу и отправились путешествовать... Голос доктора трещит и скрипит от раздражения. - Так оно и есть! Завтра я намерен отдать концы и пуститься в далекое плавание по дорогам нашей благословенной Гирляндии!.. - Но ведь мы же с вами условились, что через месяц я вновь навещу вас! Или вы передумали, Шорднэм?! - Как можно, ведеор доктор! Я ждал вас, как манны небесной! Но месяц-то истек уже позавчера, а пустое брюхо, извините за откровенность, не накормишь надеждами! - Ну хорошо, хорошо... Я ужасно измотался, а времени у меня в обрез... Эй, хозяин, дай-ка кружечку пива! Да побыстрей! Доктор подсел к столу. Перед ним тут же появилась кружка пива, мигом поданная услужливым трактирщиком. Доктор сдул пену и жадно припал губами к стеклянному краю кружки. Напившись, он уже более спокойно обратился к Шорднэму: - Я сказал вам, что беру вас наверняка. А раз вы готовы ехать хоть завтра, тем лучше... - Мы не мешаем вашей беседе? - сурово спрашивает Рульф, уставясь на доктора с открытой неприязнью. - Сиди, Рульф!.. Доктор, это мои лучшие друзья, ведеоры Эмбегер и Фроск. Они тоже готовы дрессировать хоть самого дьявола, лишь бы не сидеть без дела!.. Это тот самый доктор Канир, ребята, о котором я вам рассказывал! приветливо говорит Рэстис, обращаясь поочередно к ведеору в черном и к своим друзьям. Доктор Канир холодно кивает Рульфу и Дуванису и тут же вновь обращается к Шорднэму: - Для нашего орангутанга Кнаппи вполне достаточно одного толкового наставника... Это хороший и смирный зверь. Я уверен, что вы полюбите его, Шорднэм. В общем, работа будет нетрудная. Подробности потом. У меня еще масса хлопот в Марабране, а к утру мне надо снова быть в Ланке. Давайте же покончим с нашими делами. - Пожалуйста, доктор! - Итак, Шорднэм, я оставлю вам адрес, деньги на дорогу и вашу заработную плату за первый месяц. Всего тысячу пятьсот полновесных гирляндских суремов! Доктор расстегнул портфель и вынул из него пачку денег и бумагу. - Распишитесь в получении вот здесь, - он подал Шорднэму свою авторучку и, подождав, пока тот распишется, продолжал: - Отлично!.. Теперь дальше. Ровно через неделю вы явитесь в Ланк к профессору Вериану Люмикору Нотгорну. Так зовут вашего нового хозяина. Вам должно быть известно это прославленное имя, и вы должны понимать, что, помимо всего прочего, вам оказана огромная честь!.. - Я понимаю, доктор. Можете на меня положиться, - твердо говорит Шорднэм. - Вот и отлично! Я вам верю, Шорднэм!.. А теперь извините, мне пора ехать дальше! Допив свое пиво, доктор Канир уходит прочь, кинув по пути на стойку мелкую монету. После ухода доктора Канира Шорднэм с минуту смотрит на пачку денег, словно не веря своим глазам. Проснувшиеся собутыльники тоже глядят на нее с откровенной жадностью. - Везет Рэ Шкиперу! Ура-а! Пьем дальше!!! - завопил один из оборванцев, будучи не в силах подавить восторг. - Слышишь, Рэ, шантрапа твоя голосит, еще пива просит!.. Заказывай, пей, гуляй, ведеор Шорднэм, ты теперь богат! - злобно гудит Эмбегер и грохает кулаком по столу. - Пей, не жалей, все равно помирать придется! - Зря ты злишься, Рульф, - спокойно возразил Рэстис. - Ну пропили мы с этими беднягами сто двадцать суремов, что за беда? Ведь это не деньги, а слезы! Полторы тысячи суремов - это уже капитал! На них в случае забастовки может продержаться восемь семей в течение двух недель... Знаешь что, Рульф, бери-ка, брат, эти деньги и сдай их Гардиону в стачечный фонд профсоюза! - Рэстис, ты с ума сошел!!! - Бери, бери! Я в полном уме и знаю, что делаю. Бери и никогда не сомневайся в Рэ Шкипере! - А как же ты сам?! - Обойдусь. В Ланк пойду пешком, как и задумал. Это во всех отношениях полезно. Посмотрю, как у нас в Гирляндии народ живет, чем дышит и усердно ли молится в храмах богу единому за процветание Гроссерии... - Рэстис Шорднэм! - Эмбегер поднялся над столом торжественный и грузный. Рэстис Шорднэм! От имени нашей профсоюзной организации и всех наших товарищей по несчастью я приношу тебе благодарность за твой великодушный... Он не договорил. Его прервал и заглушил Дуванис, который разразился вдруг гомерическим хохотом. - Зарезал!.. Убил!.. Охо-хо!.. Спасите, люди добрые!.. - на весь трактир орал Дуванис, захлебываясь от смеха и отмахиваясь руками. Рульф смотрел на него с разинутым ртом, ничего не понимая. - Сядь, Рульф! Сядь, мой благородный буйвол! - крикнул наконец Дуванис, отдышавшись после смеха. - Сядь, не доводи меня до истерики!.. Ты кого благодаришь от имени профсоюза?! Опомнись! Что тебе Шорднэм колбасник или купец, которого разжалобили наши сиротские слезы?!.. Ты не смотри, что он лохматый, как тысяча обезьян, а пиво глушит, как сотня рыцарей бродяжьего ордена! У него все равно в одном мизинце больше ума, чем во всем твоем чугунном котле! Знаешь, как он на деньги смотрит? Не знаешь? Тогда слушай! Для Шорднэма один сурем - это пачка сигарет и три кружки пива. Сто суремов - попойка на всю ночь. Сто тысяч суремов - забастовка на родном заводе. А десять миллионов - вооруженное восстание и полный переворот в стране!.. Верно я говорю, Рэ? - Верно, Дув... А ты, Рульф, не сердись на малыша. Я-то знаю, что ты не хотел меня обидеть... Через четверть часа, расплатившись с хозяином трактира, друзья покинули гостеприимный зал "Золотого Льва". Над Марабраной уже занимался ранний весенний рассвет.