Железный шериф

Продолжая говорить, Шанаги краем глаза следил за молодой женщиной. Он заметил, что при словах о грузе ее вилка остановилась в воздухе на полпути к тарелке. Какой-то момент она сидела неподвижно, затем снова принялась за еду.

- Каких грузах?

- Я точно не знаю, но думаю, что это будет не совсем обычный груз. И отправят его кому-нибудь не слишком известному в этих краях.

- Боюсь, не слышал. Но я ведь не так много времени провожу в городе. Что вы имели в виду?

Шанаги завел разговор о грузах только затем, чтобы понаблюдать за реакцией молодой женщины. В чем же все-таки дело? Почему было так важно ссадить его с поезда?

Или... Мысль пришла неожиданно. Что если на поезде кто-то прятался? Что если тем, кто прятался, не хотелось, чтобы какой-то бродяга, выискивающий себе место, их увидел?

Должно быть, так оно и было.

Альфред Пендлтон говорил с выраженным британским акцентом. Хотя ирландцы не испытывали особой любви к англичанам, акцент звучал настолько по-домашнему, что Шанаги прислушивался к нему с удовольствием. Пендлтон спросил, откуда Том родом, и он ответил: - Из Килларни.

- Приятное место, мы там однажды отдыхали.

- А теперь встретились в Канзасе, - сказала Джейн.

- В этом нет ничего странного, - заметил ее отец. - На Запад ведут всего две железные дороги, и большинство приезжающих останавливаются рядом с одной или другой. Я постоянно встречаю знакомых из Англии или восточных штатов. Быстрее всего развитие будет идти, естественно, вдоль железных дорог, там же открываются лучшие перспективы. - Пендлтон взглянул на Тома. - Кажется, вы встретили своих старых друзей, не так ли?

Старых друзей? Какие друзья Шанаги поедут на Запад? Ему говорили, что Эбен Чайлдерс умел ненавидеть, его люди могут догадаться, что он ускользнул на товаоняке, отправлявшемся на Запад. После этого найти его будет нетрудно. - Никаких старых друзей, и, надеюсь, врагов тоже.

Несколько минут Пендлтон говорил о будущем Канзаса и о том пути, по которому идет страна, а затем добавил: - Думаю, вы сделали правильный выбор, поселившись здесь, мистер Шанаги. Карпентер говорит, что вы отличный кузнец и что вы можете купить долю в его деле.

Вот опять! Каждый считал само собой разумеющимся, что он останется здесь навсегда. Шанаги вспоминались Джон Моррисси и Бауэри, хотя воспоминания эти постепенно таяли в жарком канзасском солнце и заботах новой работы. При мысли о работе он оглянулся. Молодой женщины не было.

- Она ушла несколько минут назад, - ехидно произнесла Джейн.

- Мне интересно, кто она и чем здесь занимается.

- Я так и подумала. Она очень привлекательна, вы не находите?

- Я не думал об этом, но она определенно привлекательна.

- Если вас интересует, кто она, можете проверить регистрацию в отеле, - преложил Пендлтон.

- Она не зарегистрирована.

- Не зарегистрирована? Тогда где?..

- Вот именно. Где она остановилась? Она не разбила лагерь в прериях, и никто не видит, как она приезжает и уезжает. Хотя один раз Карпентер видел, как она въезжала в город.

- Вам очень интересно, не так ли? - спросила Джейн.

- Да, мэм. Когда городу грозят неприятности, моя работа разузнать как можно больше. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Шанаги отодвинул стул от столика. У вас есть, что передать Винсу Паттерсону? Я еду ему навстречу.

Пендлтон покачал головой. - Если хотите отговорить его, забудьте об этом. Мы пытались. Он слишком упрямый и твердолобый. Но для нас он хороший человек, не дурак.

- Я обязан попытаться.

- Передайте ему привет и скажите, что я его люблю, - сказала Джейн.

Это слово что-то в нем перевернуло. Шанаги вдруг захотелось стать лучше.

- Мисс, если его не остановит это, то его ничего не остановит.

Шанаги резко повернулся и вышел, удивляясь, почему его вдруг залила краска смущения.

Завтра утром он выедет навстречу Паттерсону. Но неожиданно ему захотелось остаться. Ему не хотелось никуда ехать.

Когда за Шанаги закрылась дверь, Пендлтон взглянул на свою дочь. Интересный молодой человек, - прокомментировал он.

- Он хороший, - сказала она. - И сильный, очень сильный.

- Естественно. Он же кузнец.

- Я не это хотела сказать, - ответила Джейн. - Возможно, мне надо было сказать "крепкий" или "твердый". По-моему, он пока не знает, чего ищет в жизни, но когда узнает, он получит все, чего желает.

Глава 9

Конь, на котором ехал Шанаги, был чалой масти - мустанг с белым пятном на груди. Как только Том сел в седло, он понял, что это настоящий конь. Чалый рысью выбежал на улицу, и едва у него появилась возможность, он тут же стал брыкаться.

Шанаги, ездивший верхом почти всю жизнь, с мустангами столкнулся впервые. Он не знал, каким чудом остался в седле, но тем не менее остался. И когда, наконец, он галопом умчался из города, то услышал приветственные возгласы зевак, которые с интересом за ним наблюдали.

Карпентер дал ему последний совет. Стадо Паттерсона двигалось со скоростью 12 миль в день, сейчас наверное меньше, потому что трава была сочной, и он перед продажей захочет откормить скот.

Казавшаяся ровной прерия оказалась совсем не такой, когда Шанаги выехал из города. Она состояла из переходящих один в другой невысоких холмов и неглубоких ложбин между ними. Отъехав достаточно далеко, Том остановил коня и огляделся.

Везде, куда ни кинь взгляд, колыхалась под ветром трава. Это были знаменитые равнины бизонов, но сейчас их не было видно, лишь вдалеке он заметил небольшое стадо антилоп. Не было слышно ни звука, кроме тихого шороха ветра.

Несколько минут он сидел, не шевелясь, ощущая ветер на своем лице. Воздух был свежим, небо ясным, и постепенно мягкий ветерок и свежесть прерий вытеснили все его проблемы.

И все мысль пришла снова. Что делать с той молодой женщиной? Кто она?

Ясно, что в городе она не жила и вряд ли станет жить у Хэнка Драко. Она просто не такого склада.

Возможно она поселилась где-то к западу, однако она выглядела слишком свежей, когда утром въезжала в город. Значит, место, где она живет, находится недалеко, там она может ухаживать за собой и держать одежду в порядке.

Недалеко... Но где?

Размышляя над этим вопросом, Шанаги ехал строго на юг, над ним раскинулось широкое небо, вокруг расстилалось бескрайнее море травы. Постепенно охватывавшее его напряжение стало спадать. Впервые за несколько дней он почувствовал себя расслабленным и отдохнувшим. Он разговаривал с чалым, и конь двигал ушами, явно довольный звуками голоса Шанаги. Том всегда любил лошадей, а этот конь ему особенно нравился. Он увидел родничок, подвел к нему мустанга и позволил напиться, сидя в седле и изучая местность.

Том отъезжал от родника, когда в глаза ему бросились отпечатки копыт. Он не умел читать следы, но разобрал, что здесь по крайней мере три лошади направлялись к роднику. Развернув коня, он поехал по следам и скоро обнаружил место, где всадники спешились и некоторое время чего-то ждали. Там были следы лошадей и валялось несколько окурков. Затем он нашел следы четвертого всадника, подъехавшего с северо-востока. Шанаги задумчиво изучил следы. Хотя следопыт из него был никудышный, он достаточно знал о подковах и подкованных лошадях, чтобы понять, что работу выполнял Карпентер.

Всадник не спешился, а остался в седле, поговорил с остальными, повернул и поехал обратно по своим старым следам.

Может быть это была случайная встреча ковбоев, которые остановились перекурить?

К ночи Шанаги проехал расстояние, которое стадо проходит за три дня. Он разбил лагерь под тополями в низине, где нашел остатки старого костра. Он постепенно учился и узнавал, что в большинстве мест, годящихся для лагеря, уже останавливались до него. Здесь была вода, тень, топливо для костра и трава - все, что нужно любому путешественнику.

Рассвет он встретил в седле. Из того, что сказали Карпентер и Пендлтон, он понял, что стадо находится не более, чем четырех - пяти днях пути от города. Том ехал, часто поглядывая на горизонт, выискивая облако пыли или другие признаки движущегося стада.