Страница 12 из 40
Пеннингтон забрал бумагу и положил перед ней следующую.
Фантора встал и направился в их сторону. Он нагнулся к окну, будто что-то на берегу его очень заинтересовало.
- Тут речь идет о перевозках, - сказал Пеннингтон, - можешь не читать.
Но Линнет просмотрела и эту бумагу. Пеннингтон достал третью. И снова она принялась внимательно изучать ее.
- Здесь все чрезвычайно просто, - сказал Эндрью.
- Формальности.
Симон вовсю зевал.
- Моя девочка, не станешь же ты читать всю эту книгу? Ты так до обеда не кончишь.
- Я никогда не подписываю, не прочитав, - сказала Линнет, - так учил отец. Он говорил, что можно пропустить ошибку.
Пеннингтон неискренне засмеялся.
- Линнет, ты истинно деловая женщина.
- Она вникает в дела по-настоящему. Я бы не стал, - засмеялся Симон.
- В жизни не читал ни одного юридического документа. Я всегда подписываю, где мне скажут, и делу конец.
- Как можно быть таким невеждой, - сказала Линнет недовольно.
- А я в делах ничего не смыслю, - весело объявил Симон.
- У меня нет деловой жизни. И никогда не было. Мне говорят подпиши - я и подписываю. Так гораздо проще.
Эндрью Пеннингтон задумчиво рассматривал его.
- И вы не боитесь попасть впросак, Дойль? - спросил он сухо, покусывая губы.
- Чепуха, - отвечал Симон, - я не верю, что кругом обманщики. Понимаете, я парень доверчивый. И никто меня не надувает. Пока что не надувал.
Вдруг ко всеобщему удивлению, молчавший мистер Фактора обратился к Линнет:
- Надеюсь, меня простят за вмешательство, но позвольте мне выразить вам восхищение вашей деловой смекалкой, мадам. По роду моей профессии я юрист. Видите ли, мне приходилось не раз убеждаться, насколько мало женщины смыслят в делах. Вы же отказываетесь подписать документ, не прочитав его предварительно, - это достойно восхищения. Я восхищаюсь вами, мадам.
- Он поклонился и вновь принялся созерцать Нил.
Казалось, этот неожиданный выпад привел Пеннингтона в замешательство.
Симон не знал - рассердиться или рассмеяться. У Фактора пылали уши.
- Давайте дальше, - сказала Линнет, улыбаясь молодому человеку и Пеннингтону.
Но тот совсем расстроился.
- Знаешь, в другой раз, - сказал он обиженно.
- Если ты собираешься читать каждую бумагу, мы просидим здесь до обеда. Не стоит, так ты не увидишь окрестностей. Да и первые две были самыми срочными. Займемся делами в другой раз.
- Да, здесь ужасно жарко, - согласилась Линнет.
- Пошли на палубу.
Все трое вышли через вертящуюся дверь. Пуаро оглянулся. Он задумчиво разглядывал спину мистера Фантора, затем посмотрел на Фергюсона, который откинулся на стуле и тихо посвистывал. И наконец на мисс Ван Скулер, которая сидела очень прямо в своем углу. Мисс Ван Скулер разглядывала Фергюсона.
Вертящаяся дверь с бортовой стороны повернулась, и Корнелия Робсон торопливо направилась к мисс Ван Скулер.
- Как вас долго не было, - старая дама тотчас же принялась ее отчитывать.
- Где вы пропадали?
- Простите, кузина Мэри. Но шерсти я не нашла на том месте, где вы сказали. Она была совсем в другом чемодане.
Мистер Фергюсон вздохнул, подобрал ноги и воскликнул, взывая ко всему человечеству:
- О, с каким удовольствием я удушил бы эту старую каргу!
- Вы не симпатизируете людям такого рода? - с интересом спросил Пуаро.
- Не симпатизирую? Это не то слово! Она же за всю жизнь не принесла никакой пользы. Никогда пальцем не пошевелила. Всю жизнь жила за счет других. Она - паразит, да к тому же мерзкий, отвратительный паразит. На этом пароходе есть множество лиц, без которых человечество могло бы преспокойно обойтись.
- В самом деле?
- Конечно. Хотя бы эта девица, которая подписывала деловые документы. Она одна из самых богатых людей в Англии, так мне сказали. А сама за всю жизнь не ударила палец о палеи.
- Кто сказал вам, что она одна из самых богатых людей в Англии.
Фергюсон настороженно взглянул на него.
- Человек, с которым вы и говорить бы не стали. Человек, который трудится и не стыдится этого. Он не принадлежит к вашим разряженным снобам.
Он неприязненно поглядывал на яркую рубашку и галстук бабочкой.
- Я работаю, - сказал Пуаро в ответ на этот взгляд, - у меня работа умственная, и я не стыжусь этого.
- Чем вы зарабатываете на пропитание? Бьюсь об заклад, ничем. Вероятно, вы именуете себя мелким буржуа.
- Нет, я не мелкий буржуа. Я - человек, принадлежащий к высшей категории! - заявил Пуаро не без гордости.
- Кто же вы такой?
- Я детектив, - сказал Пуаро скромно, но так, как если бы он сказал: я король.
- Вот так раз, - молодой человек казался всерьез озадаченным.
- Так значит эта птичка действительно опасается, что ее вот-вот подстрелят? Вот как эта красотка дрожит за свою дорогую шкуру!
- Я не имею ни малейшего отношения ни к мадам Дойль, ни к ее мужу, ответил Пуаро надменно, - я здесь отдыхаю.
- И как вам нравится отдыхать, а?
- А вам? Разве вы не проводите здесь каникулы?
- Каникулы?
- Фергюсон презрительно фыркнул и добавил загадочно:
- Я изучаю обстановку.
- Чрезвычайно интересно, - проговорил Пуаро и вышел на палубу.
Здесь он почти столкнулся с яркой брюнеткой в скромном черном платье, которая испуганно повернулась к нему. Очевидно, она была латиноамериканка. Она разговаривала с грузным высоким парнем в морской форме. "Один из механиков экипажа", - подумал Пуаро. Почему-то оба были насторожены или испуганы.
"О чем они могли говорить и что их напугало?" - подумал Пуаро.
Он прошел вдоль кормы и пошел по бортовой палубе. Дверь одной из кают распахнулась, и миссис Оттерборн в атласном алом халате упала ему на руки.
- Ах, простите, - извинилась она, - мне ужасно стыдно, дорогой мсье Пуаро. Извините, простите меня. Качка, понимаете, качка, все дело в ней. Я не выношу воды. Ах, когда же остановится этот проклятый пароход!
- Она вцепилась в его рукав.
- Качает, меня не держат ноги... Мне всегда плохо в море. И я все время совсем одна. Ах, эта дрянная девчонка, ни жалости, ни сочувствия; она не понимает свою бедную мать. А я столько для нее сделала.
- Миссис Оттерборн начала всхлипывать.
- Я надрываюсь ради нее, как рабыня, до изнеможения, до изнеможения! Я могла бы стать великой писательницей, да, могла бы! Но я всем пожертвовала ради нее, всем - ради нее! И никакой благодарности. Но я расскажу им, сию же минуту расскажу - пусть все знают, как она бросила меня, какая она жестокая, затащила меня сюда и я умираю от скуки... Я расскажу...
Она рванулась вперед. Пуаро мягко остановил ее.
- Я найду вашу дочь и пошлю к вам, мадам. Ступайте обратно в свою каюту. Так лучше, поверьте.
- Нет. Я хочу всем рассказать, всем, всем на корабле.
- Не рискуйте мадам, это опасно, море волнуется. Вас может снести за борт.
Миссис Оттерборн посмотрела на него недоверчиво.
- Правда, мне грозит опасность?
- Да, конечно.
Его хитрость удалась. Она покачнулась, споткнулась и вернулась в каюту.
Пуаро постоял немного, поглаживая усы, и отправился разыскивать Розали. Она сидела на палубе, беседуя с Тимом и миссис Аллертон.
- Вас зовет ваша мать, мадемуазель.
Только что она весело, беззаботно смеялась, и сразу лицо ее помрачнело. Она подозрительно взглянула на него и торопливо пошла по палубе.
- Не могу разгадать этого ребенка, - сказала миссис Аллертон.
- Она так быстро меняется. Сегодня - приветлива, завтра - вдруг начинает грубить.
- У нее плохой характер и дурное воспитание, - ответил Тим.
Она покачала головой.
- Нет. Дело не в этом. По-моему, она очень несчастна.
- Возможно, - жестко и отрывисто проговорил Тим, - но у каждого из нас свои неурядицы.
Раздался удар гонга.
- Обед! - обрадовалась миссис Аллертон.